Ведовское. Наследие Гневояра

Но Маша его уже не слушала, ей удалось, не глядя нащупать калитку, и она проскользнула в сад, торопливо защелкнув на щеколду дверь. Сердце бешено колотилось в груди, будто она только что пробежала стометровку на время, а не сделала всего несколько шагов под проницательным взглядом незнакомца. Девочка прислушалась к происходящему на улице: «сумасшедший» не предпринял попытки преследования, и это не могло не радовать. Но все же его незримое присутствие неподалеку ощущалось. Затаив дыхание девочка ждала, готовая в любую секунду сорваться и броситься в сторону взрослых за помощью. Какое-то время ничего не происходило, затем послышались медленные шаги, сменившиеся уже слышанными ранее шорохами в кустах. Попытка вернуться к чтению не принесла успеха. Мысли девочки постоянно возвращались к необычному происшествию. Шестым чувством Маша ощущала, что услышанный бессвязный бред каким-то образом связан с ней. Голос мамы, зовущий девочку на ужин, оказался как нельзя кстати. Маша с облегчением поспешила под своды ярко освещенной беседки, где уже был накрыт стол. Остаток вечера девочка провела с родными в привычно теплой и уютной обстановке. Предчувствие плохого постепенно отступило, уступая место чувству защищенности.

***

Перед сном Маша, не изменяя детской привычке, читала сказку. Когда она была совсем маленькая и еще не знала алфавита, сказки ей читала мама или дедушка. Бабушка же предпочитала рассказывать свои волшебные истории сама. Рассказы в ее исполнении получались очень увлекательными и интересными, таких историй девочка ни разу не встречала ни в одном сказочном сборнике. Потянувшись за книгой, она заметила резную каменную шкатулку – бабушкин подарок. За дневными хлопотами, Маша совсем позабыла о том, что собиралась открыть ее вечером. В предвкушении продолжения сюрпризов, девочка удобнее устроилась на кровати и осторожно приоткрыла резную крышку, рассматривая содержимое. Массивный старинный перстень сразу привлек внимание Маши. Он, по всей видимости был, изготовлен из серебра и переливался причудливыми гранями. При внимательном рассмотрении стало ясно, что перстень украшает не простой узор – изогнутая чуть витиеватая буква «Г» венчала изделие. В этот же миг девочка почувствовала непреодолимое желание примерить украшение, перстень был слишком большого размера для ее детских пальчиков. Маша решила одеть его на указательный палец. Как только холодный металл коснулся кожи пальца, перстень скользнул змейкой, описав круг и, словно по волшебству, уменьшился в размерах. Словно неведомый ювелир специально изготавливал кольцо для девочки. Маша ошарашено смотрела на руку, отказываясь верить своим глазам. Но в тоже время, ощущая никогда не испытанное ранее чувство единения с украшением. Будто рука и перстень составляют единое целое. В душе поднималась буря восторга. Повинуясь неожиданно возникшему порыву, девочка взмахнула рукой, и комната озарилась разноцветным сиянием. В воздухе зазвучала нежная переливающаяся мелодия. Чувство светлой ни с чем несравнимой радости наполнило все существо Маши. Не понимая до конца, что происходит, девочка счастливо рассмеялась. В этот момент дверь в комнату тихонько скрипнула, и на пороге появилась бабушка. Она с любовью и гордостью во взгляде смотрела на внучку. – Бабушка! Смотри! Это волшебство! Это настоящее волшебство! – восторженно воскликнула девочка и резко взмахнула рукой. Вдруг, невидимый вихрь подхватил стоящие на этажерке сборники сказок и бешено закружил их по комнате. Девочка, вскрикнув, опустила руку, и книги полетели вниз. Маша зажмурилась и отскочила в сторону, ожидая услышать грохот от падения довольно увесистых томов, но ожидаемого не случилось, слух девочки уловил лишь тихий шелест страниц. Маша осторожно приоткрыла глаза и увидела, как бабушка, словно дирижер, движением рук направляет висящие в воздухе книги обратно на полку. И толстенные тома слаженно, словно по команде, подпрыгивают в воздухе, занимая привычные места!

– Бабушка, как… – пролепетала девочка, переводя дыхание, – как ты это делаешь? Женщина улыбнулась в ответ и взглядом указала Маше на кровать, предлагая присесть. Она прекрасно понимала, что им с внучкой предстоит долгий, но увлекательный разговор, впервые она будет рассказывать Маше не сказку на ночь, а историю своей жизни. Несомненно, впереди была бессонная ночь с множеством открытий. Тайне Машиного дара, трепетно хранимой многие годы, предстояло быть раскрытой в день ее тринадцатилетия – времени, чтобы продолжать оттягивать неизбежный разговор, не осталось.

Глава 4. Открытая тайна

После разговора с бабушкой у Маши голова шла кругом, но все же девочке удалось усвоить несколько вещей. Во-первых, ведуны – это не плод бабушкиной фантазии, они, действительно, существуют, просто живут обособленно, стараясь не привлекать излишнего внимания и не выставляя способности на обозрение! Ведуны имеют царство, надежно скрытое от глаз простых людей, оно носит красивое название Ведовское. Самое интересное, что в Ведовском по сей день управляет настоящий царь! Во-вторых, ее любимая бабушка – ведунья. Она родилась и выросла в Ведовском в семье, в которой ведовские способности передавались от поколения к поколению. Волей случая она встретила дедушку, влюбилась и приняла нелегкое решение покинуть привычный мир. В-третьих, бабушкин дар удалось унаследовать Маше. Именно поэтому с девочкой с раннего детства происходили необычные вещи! И, наконец, главное! Существует ведовская школа, где детей со способностями учат управлять даром, чтобы они правильно использовали знания и умения, во избежание казусов, какой произошел у Маши с книгами. Девочка уже зачислена в ведовскую школу, именно об этом оповестила ее волшебная птица, явившаяся далеким майским днем и оставившая перо, словно, приглашение в сказку. В детстве бабушка тоже получила переливающееся разными цветами перышко.

– По мере того, как ты будешь набираться умений и знаний, перо тоже будет наполняться ведовской энергией. Оно всегда будет с тобой и придет на помощь, если потребуется, – продолжала рассказ бабушка. – Но помни: никто не должен прикасаться к нему. Человек, со злыми умыслами завладевший твоим пером, может навредить тебе, лишить дара. Этого нельзя допустить. Перышко всегда должно быть надежно спрятано от посторонних. В этом тебе поможет мой подарок. Это не простая шкатулка. Она выточена из куска самого алатырь-камня, обладающего силой могучей, нет которой ни конца, ни края.

Маша заворожено перевела взгляд на шкатулку. С первого взгляда на нее девочка поняла, что это необычная вещь. Словно неведомая сила исходила от каменной вещицы.

– Таких вещей не много, даже в ведовском мире, – бабушка коснулась ладонью шершавой поверхности. – Артефакты, созданные из священного камня, невозможно обмануть. Они сами выбирают хозяина, эта шкатулка уже не первое столетие служит нашей семье. Мне ее подарила прабабушка.

– А шкатулка точно признает во мне хозяйку? – засомневалась Маша, опасливо поглядывая на волшебную вещицу. Кто знает, что на уме у своевольных артефактов?

– Уже признала, – улыбнулась женщина. – В противном случае она бы ни за что не позволила себя открыть. В тебе течет кровь твоих предков, семейные артефакты очень хорошо это чувствуют.

– То есть маме шкатулка тоже откроется?

– Шкатулка нашла свою хозяйку, вряд ли теперь я или мама сможем ее открыть. Хотя вреда она нам с ней определенно точно не причинит. А вот на месте дедушки я бы была с ней осторожной.

– А где же теперь будет храниться твое перо? – неожиданно осенило Машу. – Где еще так надежно его можно спрятать?

– Ой, за меня не беспокойся! Я же не еду в школу, – поспешила успокоить бабушка внучку. – Мое перышко будет храниться дома, здесь с ним ничего не случится.

– Значит, все-все ведуны получают такое же перо? – продолжила расспросы девочка.

– Не все, – отрицательно покачала головой в ответ женщина. – Перо может быть ярким разноцветным, а может быть и иссиня черного цвета. Только светлые ведуны получают перо от радужной птицы. К тем, кто имеет темные наклонности, является громовой ворон.

– Бабушка, а если получишь перо от ворона, значит, станешь колдуном?

– Маша, в современном мире деление на светлую и темную стороны условны. В Чароведе я познакомилась с замечательными людьми, которые получили перо во время грозы.

Неожиданно Маше по слуху резануло слышанное вечером от незнакомца слово. Чаровед! Именно про него говорил молодой человек, которого девочка вначале приняла за сумасшедшего! За всеми неожиданными открытиями она успела совершенно позабыть про вечернее происшествие. Не без колебаний, Маша решилась рассказать бабушке про нежданного посетителя. Было немного страшно, что родные передумают отправлять ее на обучение, и волшебная сказка закончится для девочки, не успев начаться. На протяжении Машиного рассказа выражение бабушкиного лица постоянно менялось: сначала девочка заметила тревогу, которая постепенно сменилась неподдельным возмущением и даже яростью. Такой бабушку девочке не приходилось еще видеть ни разу. Женщина за плечи притянула к себе внучку, крепко обняла и с жаром заверила девочку:

– Маша, ни что, ты слышишь меня? Ни что не сможет помешать тебе стать настоящей ведуньей! Как бы они того не хотели – ты унаследовала дар славных предков. Ты часть старинного знатного ведовского рода, и всем нашим недоброжелателям придется это принять!

У Маши отлегло от сердца, значит, обучение в Чароведе состоится! Машинально девочка бросила взгляд на часы. Было уже три часа ночи. Проследив за внучкиным взглядом, бабушка засуетилась:

– Надо же, как поздно! Совсем я тебя заговорила! Ложись-ка, моя дорогая, спать. Чего сегодня не рассказала – завтра дорасскажу. Утро вечера мудренее!

Спорить Маша не стала, только сейчас поняв, насколько она устала за день. Как только голова девочки коснулась подушки, она моментально уснула. Бабушка заботливо поправила одеяло, прислушалась к ровному и спокойному дыханию спящей внучки, улыбавшейся во сне. Значит, все-таки доброе сновидение видит девочка, несмотря на все пережитые за день эмоции и переживания.

Глава 5. Возвращение белой голубки

Несмотря на дневной зной, лунные августовские ночи отличаются прохладной свежестью, что невольно наталкивает на мысли о скором приближении осени. Звездная россыпь на небе и огромный красновато-желтый диск полной луны почти как днем освещали дорогу, только ночные неясные тени, отбрасываемые привычными окружающими предметами, отчего-то выглядели при свете луны зловеще, навевая на редкого путника тревожные мысли. Но полнолуние ничуть не смущало Ольгу Николаевну Морозову, торопливо вышедшую из дома и зашагавшую по дороге. Женщина, по всей видимости, не учла ночной прохлады, поспешила в путь в одном лишь тоненьком летнем домашнем сарафане. Правда, в самый последний момент с собой был прихвачен теплый темно-синий платок, который вскоре был накинут на плечи, но все равно не спасал от пронизывающего прохладного ветерка. Идущая лишь плотнее закуталась в него, предпочтя не возвращаться домой. Ее путь лежал за пределы поселка. Проходя мимо последнего на улице дома, Ольга невольно ускорила шаг, стремясь как можно быстрее миновать строение. Женщина направилась в сторону реки прямо к заброшенной мельнице, пользовавшейся у жителей поселка дурной славой. Мельница по праву считалась «нехорошим местом», рядом с ней выходила из строя техника. Мобильные телефоны переставали ловить связь, хотя в поселке подобных проблем никогда не возникало. Животные внезапно теряли ориентацию и могли часами бродить по кругу, пропадая без следа. На людей местность действовала гнетуще, хотя с дороги последнее время никто не сбивался и без вести из поселка не пропал. Старожилы старались обходить мельницу стороной, еще с детства помня бабушкины сказки о ведьминых плясках и сгинувших без следа путниках. Истории передавались от поколения к поколению, обрастая со временем совсем уж невероятными фактами. Отчего-то никто не обращал внимания на тот факт, что полуразрушенная мельница уже ни одно десятилетие, а если верить рассказам то и ни одно столетие, оставалась в прежнем состоянии. По закону времени строение должно было бы уже давно рухнуть. Ольга, подготавливая мероприятие по истории родного края со школьниками, отыскала красивое предание, записанное одним краеведом про мельника (1), жившего в шестнадцатом веке. Говорилось, что жадный до денег мельник, желая заполучить в свои карманы еще больше золотых монет, заключил с нечистой силой сделку. Обогатиться ему удалось, вот только плата за то была неимоверно высокой. Ценой за богатства оказалась душа. Впрочем, сейчас эту историю воспринимали не более, чем красивую легенду… В стороне от мельницы находилось заросшее болото, которое на первый взгляд не бросалось в глаза, что добавляло опасности. Родители строго-настрого запрещали ребятишкам приближаться к нему. Только неугомонные ватаги местных мальчишек все равно ухитрялись нарушить запрет. Приблизившись к мельнице (мало кто из местных жителей отважился бы подойти так близко), Ольга оглянулась и, лишь убедившись, что вокруг нее нет ни души, вошла внутрь строения. Оказавшись в небольшом помещении, напоминавшем старый, наполненный запахами тлена и сырости сарай, женщина почувствовала гнетущую тревогу. Никогда раньше проходы не действовали на нее, как на обычного человека. Видимо, живя в современной цивилизации среди обыкновенных людей, она начала отвыкать от ведовства. Эти мысли не раз уже посещали ее при взгляде на потускневшее, но все еще разноцветное перо. Ольга все больше становилась похожа на обычную обывательницу. Осознавать это было горько. Как жаль, что она не догадалась захватить с собой спички. Лежащий в кармане сарафана мобильник с фонариком сейчас был абсолютно бесполезен. А прибегать к ведовству, чтобы осветить местность не хотелось – это могло привлечь к ее появлению излишнее внимание. Понемногу глаза начали привыкать к темноте. Вдруг кто-то глухо закашлялся, и прямо перед женщиной материализовалась полупрозрачная слегка светящаяся фигура, напоминающая силуэт мужчины. Постепенно видение становилось более ярким, и вскоре стоящий мужчина вовсе перестал напоминать призрака, обретя вполне плотское строение. Одет он был в длинную холщовую рубаху и шаровары, ноги обуты в лапти. Редкая седая бородка клоками свисала на грудь, а хитрые вороватые глазки внимательно рассматривали Ольгу. – Чуть я не пойму, тебя отпугивать иль неть, касаточка, – задумчиво проговорил он тоненьким голосом, щуря маленькие серые глазки, и в упор рассматривая женщину. Поняв, что посетительница не торопится пугаться и убегать восвояси, старичок призадумался.

– Куда путь держишь, синеокая? – на всякий случай решил поинтересоваться он. – Чьих же будешь? Никак не признаю сослепу.

– Видно сильно я изменилась, раз даже ты не узнаешь меня, Савелий Лукич, – вздохнула Ольга. Лицо старичка озарила догадка, он радостно залопотал:

– Да как же можно не узнать-то, Оленька Николаевна, барышня, вы наша. Старенький я совсем стал, да ночка темная. Хоть глаз коли! А я же вас завсегда узнаю! Батюшку-то вашего еще мальчонкой помню!

Женщина снисходительно улыбалась, молча наблюдая за суетившемся старичком, который на радостях даже пустил слезу при взгляде на пришедшую.

– Проходи, голубка синеокая. Сава-мельник тебе завсегда рад будет, – бормотал он, склоняясь перед Ольгой, и с поклоном указывая ей куда проходить. Перед женщиной прямо по середине ветхой стены появилась яркая обитая бархатом дверь с золоченной ручкой, которая, совершенно не сочетаясь с окружающей обстановкой, вызвала у нее желание рассмеяться. Сдержавшись от смеха, чтобы ненароком не обидеть хранителя прохода, женщина поблагодарила его и, решительно распахнув дверь, вышла на лесную опушку. Со стороны Ведовского проход вел не к реке, а в лес.

Безмолвный лес, казалось, обступает женщину со всех сторон. Звенящая тишина не могла не насторожить Ольгу, которая провела детство и юность в уединенном доме среди деревьев. Уж она-то точно знала, какими звуками полнится ночной лес: тихий шелест листвы, колышущейся от легкого дуновения ветерка, шорохи, издаваемые лесными мышами, отправившимися на поиски пищи, мягкие звуки от взмахов крыльев пролетающей над головой совы, треск веток от пробирающихся по своим звериным делам крупных животных. Лес предпочитает не реагировать на появления человека, продолжая размеренно жить по вековым законам природы. Но окружающая обстановка пугала безмолвием, отчего создавалось впечатление нахождения в искусственных лесных декорациях. Волшебный лес затаился в ожидании, упорно не желая признавать в Ольге часть своего мира. В юности женщина успела поработать непродолжительное время стражницей ведовского мира и имела некоторое представление об устройстве системы безопасности Ведовского, предохраняющей от проникновения из вне. Если раньше люди боялись всего потустороннего и старались как можно дальше обходить «гиблые места», то в современном мире множество увлеченных людей изобретали все более изощренные способы для разгадки аномальных явлений. Постоянно то через один, то через другой проход какой-нибудь безбашенный исследователь вновь пытался проникнуть в Ведовское. Учитывая текущие обстоятельства, ведуны были вынуждены постоянно совершенствовать защитные чары, спасая свой мир от вторжения, а горячие исследовательские головы от опасностей, предостерегающих людей в Ведовском. Понимая, что долго находиться на лесной поляне нельзя и не стоит терять драгоценные минуты, Ольга разбежалась и, широко раскинув руки, подпрыгнула. Но ничего не произошло. Женщина вновь повторила попытку. Опять безрезультатно… Подсознательно она уловила начинающиеся изменения. Воздух вокруг словно завибрировал и стал наполняться чем-то липким и тягучим, словно огромный невидимый паук сплетал паутину. Луна перестала освещать поляну, ее затянуло темной, неизвестно откуда набежавшей тучей. Зловещие невидимые щупальца тянулись к Ольге, пытаясь затянуть в темную воронку-ловушку, увеличивающуюся в размерах и уже почти подступавшую к женщине. Поняв, что несколько мгновений промедления могут сыграть с ней злую шутку, женщина в отчаянии подпрыгнула на месте, широко расставив руки, места для разбега уже почти не осталось. И у нее получилось! Белая голубка высоко взмыла в небо, лишь темно-синий теплый платок, кружась, упал на траву. Его тут же подхватили щупальца и затянули в бездну. После чего воронка начала уменьшаться на глазах и, наконец, совсем пропала. На небе снова, как ни в чем не бывало, засверкали звезды. Яркая луна осветила поляну, а ночной лес наполнился звуками: где-то вдалеке заухала сова, треск веток оповестил о скором появлении лесного обитателя, пробиравшегося сквозь заросли. Вскоре на опушку вышел лось, лениво огляделся, повертел лобастой головой и направился восвояси. Лес продолжал жить своей жизнью, словно, ничего необычного не происходило минутой ранее.

***

Глеб Плут, поднятый среди ночи из-за очередной попытки проникновения в Ведовское с людской стороны, пребывал в скверном настроении. Была бы его воля, ни один горе-исследователь не возвратился бы домой в целости и сохранности. Да и вообще возвращение такового в привычный мир стояло бы под большим вопросом! Одно упоминание охотников за приключениями заставило кулаки мужчины сжаться от бессильной ярости. Глеб всей душой презирал людей, которым было недоступно ведовство. Он упорно отрицал все прогрессивное, что удалось изобрести человечеству. Но пока, хотя бы для вида, Плут вынужден соблюдать принятые законы, стоящие на страже простых людей, воздействовать на которых, преследуя собственные цели и выгоды, категорически запрещалось. Единственное разрешенное воздействие на неведующих – лишение воспоминаний о ведовском мире и всем, что с ним связано. Принесший известие о неприятном происшествии человек, в нерешительности, топтался у двери в кабинете Плута. Его лицо скрывал наброшенный на голову капюшон, голос звучал глухо: – Ваше высокоблагородие, засечена попытка проникновения на территорию Ведовского. Преступившего границу пока задержать не удалось…

Лицо Глеба перекосила ярость, он в упор уставился на говорившего. – Вы так спокойно мне об этом докладываете? – если бы взглядом можно было убивать, то от стражника уже давно осталась бы только горстка пепла. – Не думал, что вашу хваленую защиту настолько просто обойти… – Глеб Андреевич, дело в том, что простому человеку невозможно преодолеть защитные чары и покинуть поляну. Это был кто-то из наших должно быть…

Плут недоуменно уставился на мужчину, весь его вид выражал крайнее негодование.

– Тогда потрудитесь объяснить мне – к чему такая паника? – в голосе появились угрожающие нотки.

– Ведун возвращался домой с той стороны. Разве это запрещено законом? Зачем было гнаться за ним и пугать несчастного?

– Женщина. По всей видимости, система безопасности засекла ведунью. – Откуда такая осведомленность? – Плут устало потер переносицу. Ситуация была непонятной, и это не могло не злить. Меньше всего хотелось разбираться посреди ночи со сработавшими впустую чарами предосторожности.

– Вот! – стражник протянул Глебу сверток. – Это было найдено на месте происшествия. Уже проверили. Никаких вредоносных чар не выявлено, – поспешно отрапортовал он. Плут брезгливо развернул сверток и вытряхнул содержимое на рабочий стол.

– Что это за тряпка? – в голосе сквозил металл, было ясно, что мужчина из последних сил сдерживается, чтобы не вышвырнуть недалекого сотрудника из кабинета. – Это платок, Глеб Андреевич. Нарушительница оставила его около прохода. Присмотревшись внимательнее, Плут убедился, что перед ним действительно находится обычный женский платок, в углу которого были вышиты две буквы. Инициалы «О.Г.» с витиеватыми загогулинами показались мужчине неожиданно знакомыми. Внезапная догадка осенила главного стражника царства. Слова подчиненного о попытках выяснить, что могут обозначать вышитые буквы и его нелепые догадки по этому поводу приглушенно доносились до Глеба, словно, говоривший находился в соседней комнате. Он знаком приказал стражнику замолчать, отчего тот остановился на полуслове и, ожидая дальнейших указаний, уставился на Глеба.

– Всю информацию о поисках докладывать лично мне! – Плут был резок. – Постарайся, чтобы о произошедшем не пронюхала Трындычихина. Нечего воду мутить раньше времени! Да, и Алексея беспокоить не нужно. Все необходимое я ему передам.

– Слушаюсь, Глеб Андреевич, – с готовностью согласился стражник. – Ступай, – повторять дважды не пришлось, подчиненный, явно испытывая плохо скрываемое облегчение, поспешил удалиться с глаз строгого начальника. Глеб остался в кабинете один. Он задумчиво продолжал теребить в руках платок, обдумывая произошедшее. Мужчина спрятал принесенную находку в ящик рабочего стола, что-то прошептал. Из воздуха материализовался небольшой серебристый замок, который с щелчком захлопнулся, скрывая хозяйскую тайну. Глеб удовлетворенно кивнул, тяжело поднялся и, захватив темную дорожную мантию, вышел из кабинета.

***

Небольшой деревянный домик с окнами, украшенными резными ставнями, почти весь утопал в зелени. В палисаднике цвели разноцветные мальвы, около калитки разросся огромный куст сирени. Судя по тому, что шторы на окнах были плотно задернуты, и ни в одном из окон не было света, хозяева спали. На фоне начинающего светлеть перед рассветом неба появилась неясная белая точка. Она постепенно увеличивалась в размерах и превратилась в очертания небольшой птицы. Вскоре в ней можно было разглядеть изящную голубку с белоснежным оперением. Птица несколько раз облетела дом, прикидывая, куда бы можно было сесть, и осторожно опустилась в тени сиреневых ветвей. Через мгновение ветви, словно, расступились, и высокая женщина в летнем сарафане направилась к входу в дом. Ее светлые распущенные волосы волной спадали на плечи. Ольга постучала в дверь и в ожидании прислонилась спиной к стене дома. Когда после повторного стука никто не поспешил отворять дверь, женщина направилась к окну, намереваясь, во что бы то ни стало, разбудить хозяев. Но стучать в окно не пришлось. Дверь со скрипом отворилась. На пороге появилась темноволосая растрепанная со сна девочка Машиного возраста. Она настороженно рассматривала неожиданную гостью.

– Наина! – раздался высокий женский голос, и в дверном проеме появилась его обладательница. При взгляде на нее Ольга еле удержалась, чтобы не вскрикнуть от радости. Но тут же одернула себя – не понятно, как отнесется к ее внезапному появлению школьная подруга. Но, как оказалось, опасения были напрасны. Черноволосая женщина в наспех накинутом поверх ночной сорочки халате заметила Ольгу.

– Оля, – выдохнула она, не отводя темных глаз от пришедшей.

– Настя! – Ольга прижала ладонь к губам, стараясь не расплакаться от переизбытка чувств. Анастасия, не тратя время на лишние вопросы, схватила ее за руку и буквально втянула внутрь дома. Оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии слежки, она захлопнула входную дверь и в упор уставилась на Ольгу. Девочка, поняв, что у взрослых свои, возможно, тайные дела тактично удалилась.

– Оля, не могу поверить, что это ты, – зашептала Анастасия – Столько лет прошло. Пропала без следа! Хоть бы весть какую передала!

Женщины прошли в просторную комнату. Как только они вошли, на столе вспыхнула яркая свеча, осветившая скромное убранство: длинный стол из необработанного дерева был покрыт белой вышитой красными узорами скатертью. Вместо стульев в комнате находились длинные лавки, с наброшенными на них меховыми подстилками. На полке около окна одиноко стояла белоснежная, словно невеста, цветущая герань. Привычная обстановка для обедневшего, когда-то знатного и влиятельного, ведовского семейства. Но неожиданно Ольга поймала себя на мысли, что, несмотря на детские и юношеские годы, проведенные в похожем доме, уже успела отвыкнуть от всего этого. На ее кухне вряд ли можно было найти пузатые глиняные горшочки и чугунки, да и самовар стоял больше, как элемент интерьера, а пользовались все больше электроникой. Хозяйка усадила Ольгу за стол и принялась хлопотать у старинного самовара. За чаем, подруги поведали друг другу о своей жизни.