Новички в академии

Прошло уже две недели с той злополучной ночи. А я каждые пять минут извлекаю из памяти детали и извожу себя глупыми рассуждениями о том, что можно было сделать по-другому. И отчаянно волнуюсь за Форкена, молясь, чтобы он выжил.

И спросить не у кого. Нам строго-настрого запретили распространяться о произошедшем.

Наконец тяжёлая дверь открывается, и Айрос Свей приглашает нас зайти.

Сердце ухает в пятки и подпрыгивает обратно. В кресле напротив двери сидит Форкен. Он смотрит прямо мне в глаза. Бледный, осунувшийся, но, главное, живой. Отчаянно вспоминаю, как выгляжу. Хочется запустить волну исцеления. Но нельзя – дурной тон.

– Здравствуйте, дейны.

Рокочущий голос Натаниэля Строма обрывает мои мысли.

Кроме магистра и секретаря, в кабинете сам ректор, два декана и какой-то мрачный тип в чёрной форме королевской тайной службы. И все беззастенчиво пялятся на меня. Инстинктивно прячу руки за спину. Дурацкая привычка.

– Не волнуйтесь. Вы тут не на допросе, – продолжает ректор, улыбнувшись.

Если он хотел меня успокоить, то ему не удалось. Ещё больше напрягаюсь.

– Обстоятельства произошедшего инцидента прояснились, и я считаю, что вы имеете право их знать.

Сторм бросает взгляд на недовольного кэтээсника.

– Итак, причина произошедшего – запрещённый ритуал. Виновники погибли. Чего они хотели добиться – закрытая информация. В результате ошибки произошёл выброс некротической энергии из мира мёртвых. Последствия вы видели. Более того, нам очень повезло, что в этот момент там оказались именно вы. Иначе, боюсь, у нас сейчас не было бы магического леса. Представления к награждению я уже подписал.

Пауза. Ректор сцепил пальцы и уставился на меня. Как удав на кролика.

– Ваша заморозка, дейна, накрыла всю зону выброса, и в конце концов нам удалось спасти большую часть флоры и фауны. И я понимаю, что вы для академии совершили. Единственное, что можно вам попенять, почему вы не сделали этого сразу? И почему скрыли от нас уровень своей силы?

Что ж, я ждала, что так будет. Выпрямляюсь и встречаю его взгляд.

– Я хочу быть целителем!

Злюсь на себя за дрогнувший голос и за трясущиеся поджилки. Но ничего не могу поделать.

– На самом деле неважно, чего вы, дейна, хотите. С таким даром у вас нет выбора. Ледяные маги – редкость. И королевству нужны ледяные маги. Так что вы переводитесь на боевой факультет, и это не обсуждается.

Страх. Отчаянье. Ярость. Эмоции накрывают с головой. Чувствую, как поднимаются, потрескивая, волосы. Что-то пищит Года. Магия рвётся наружу. Не держу её. Не могу и не хочу. И неожиданно всё заканчивается. Горячий ветер бьёт в лицо, гася любые попытки сопротивления. Чужая сила давит, пригибая к полу.

– Натаниэль, остановись! – кричит Форкен.

Он вскакивает с кресла и закрывает меня от ректора.

– Это не я начал, – донёсся ответный рык Сторма.

Ректор тоже стоит на ногах, грозно нависая над магистром.

– А чего ты ждал, отбирая у девочки надежду? – зло спрашивает Форкен.

– Чем раньше она избавится от иллюзий, тем лучше. У меня целая академия магов. И у каждого из них свои проблемы. И каждый считает себя центром вселенной. У меня нет ни желания, ни возможности беречь чьи-то чувства, – выдыхает ректор и устало опускается в кресло.

– Ламиэль, – обращается ко мне Форкен, – завтра мы едем к твоей матери. Я еду с тобой.

Я не верю. Не смею верить. Слёзы туманят взгляд. Ноги несут вперёд, руки обхватывают шею. Упираюсь лбом ему в грудь и реву. Замираю, осознав, что наделала. Но его рука уже гладит мои плечи, и тёплые губы шепчут:

– Хорошо. Теперь всё будет хорошо. Моя маленькая фурия.

Эпилог

Я не сплю всю ночь. В голове мечутся мысли. Больше всего беспокоит не то, что Форкен откажется ехать, а то, что он снова станет холоден со мной.

К счастью, мои страхи не оправдались. Утром магистр встречал меня у портала. Он тепло обнял и повёл через арку к парковке и шикарному паромобилю.

Никогда не ездила на паромобиле. А тут всё сразу: мужчина моей мечты, завистливые взгляды, скорость, осенние краски и солнечный денёк. Но бессонная ночь даёт о себе знать, и меня укачивает. Просыпаюсь уже под вечер, когда мы останавливаемся возле постоялого двора.

– Два одноместных номера, пожалуйста, – говорит Форкен толстяку орту.

«Ну уж нет! Этот день не может так закончиться».

– Один двухместный номер, – твёрдо поправляю я, крепко стиснув локоть своего мужчины.

Толстячок улыбается и, не дожидаясь кивка магистра, подтверждает:

– Один двухместный номер люкс для господ магов. Ужин за счёт заведения.

Форкен молчит, пока мы не остаёмся наедине.

– Ты не обязана так проявлять свою благодарность. Я лягу в гостиной, – заявляет он извиняющимся тоном.

– Дурачок.

Разворачиваю его к себе, смотрю в глаза.

– Это не благодарность. Я так хочу. И не смей мне отказать, – заявляю я, поражаясь своей смелости.

Но меня несёт дальше, и я впиваюсь в его дрожащие от сдерживаемого желания губы.

В эту ночь я снова не сплю. Но совсем по другим причинам.

К маме мы добрались лишь на третий день под вечер. Потому что каждое утро начиналось для нас слишком поздно. Маму я не предупреждала и нашла её в спальне, где она мирно спала, закутавшись в плед.

– Подожди, не буди, – останавливает меня Форкен.

Он осторожно прикасается к маме посохом и застывает.

Инстинктивно переключаюсь на магическое зрение, но ничего не могу рассмотреть. Мой суженый работает слишком тонко, искусно используя небольшое количество энергии. Диагностика продолжается долго, на лбу Форкена выступают капельки пота, и я начинаю беспокоиться.

– Всё, – наконец выдыхает он.

– Что с ней? – спрашиваю я.