Новички в академии

Я молча кивнула.

– Это мой домашний симуран, и да, он призрак. Мы сейчас на кладбище и будем вызывать дух актрисы, умершей на сцене. У вас есть верёвка висельника, чему я очень рад. И зовут вас Маргарит, а симурана моего зовут Троп. Жать крыло ему не обязательно, он не оценит.

Последние слова прозвучали глумливо, я хотела возмутиться, но сдержалась:

– Давайте уже начнём, я тоже не в восторге от вашего общества и пейзажей вокруг.

Он пожал плечами и буркнул:

– Эдгар, меня так зовут.

Кстати, голос у него тоже приятный, мог бы и на сцене выступать. Эдгар поджёг какую-то траву, резко запахло влажной землёй и утренней свежестью. Двигался он плавно и уверенно. Слова заклинания звучали напевно в такт его движениям и стуку моего сердца. Эдгар уколол палец кинжалом, капля крови упала на надгробный камень, и тот жадно впитал её. Трава, что почти догорела, ярко вспыхнула. Симуран взвыл. Верёвка выскользнула из рук, обдав жаром ладони. То, что ещё недавно было верёвкой, завертелось у ног. Я хотела ухватить её, но отдёрнула руку. Передо мной в медленном танце поднималась агрита – самая опасная змея восточных предгорий. Сейчас она замрёт на хвосте и приготовится к смертельному прыжку.

Нельзя смотреть змее в глаза!

Но я всё-таки посмотрела.

Теперь чёрная бездна змеиных глаз была повсюду, я словно летела куда-то в мягкой тишине. Кто-то резко дёрнул меня за руку, и горячий шёпот обжёг ухо:

– А теперь бежишь за мной. Поняла, Погремушка?

Ну нет, одна я не справлюсь! Я намертво вцепилась в руку Эдгара. Он чертыхнулся, но потянул меня за собой. Удивительно, но к выходу из кладбища мы добрались без особых помех. Шипастые розы словно расступились и дали нам дорогу. Я отпустила руку Эдгара, только когда услышала скрип кладбищенских ворот за спиной.

– Погремушка?!

– Ну, а кто ещё? Орала так, что у меня чуть уши не отсохли. – Он протянул мне верёвку висельника: – Забирай! Работа не закончена, я плату не возьму.

– Выкинь её, мне агрита не нужна.

– Не глупи! – Эдгар легонько встряхнул меня за плечи. – Это была иллюзия. А вот кто её устроил, мне очень интересно. И я с этим разберусь.

Я заглянула Эдгару в глаза. Не хотелось бы мне оказаться на стороне его врагов.

Домой меня проводил Троп. Спасибо и на этом, могли просто бросить на перекрёстке с агритой в руках.

II

Первое, что я сделала, когда вернулась домой, – положила верёвку в ящик комода и закрыла его на ключ. Может, это и была иллюзия, но в плен змеиных глаз я попала по-настоящему. Руки до сих пор слегка дрожали. Успокоиться и лечь спать, как посоветовал на прощание Эдгар, вряд ли получится. Я решила заварить мамин чай. Хоть у нас и театральная семья, но мама считает себя прирождённой целительницей. Накануне летнего солнцестояния она уходит в горы и собирает целебные травы. Этому её научила бабушка. Я эти способности не унаследовала и дальше магии сценического мастерства не продвинулась. Травы, которые раскладывают на чердаке, пахнут для меня не спелым летом, а просто подсохшим сеном. Целительский дар я в себе не ощущаю, а вот в легенду о том, что в роду у нас были сирены, мне очень хочется верить. Мама и правда похожа на сирену – красивая и статная, с низким глубоким голосом. Не знаю, как насчёт красоты, но вот голос я от неё унаследовала.

Полуночный зверь кошара
Над печной висит трубой,
Помогают от кошмаров
Луноцвет и зверобой… —

пропела я громко, наливая кипяток поверх пригоршни травяного сбора. Пение всегда прогоняет страхи – я это точно знаю.

– И чего орать? – Кто-то выдохнул совсем близко, словно стоял за спиной.

Я резко повернулась и задела чашку рукой. Та крутанулась, мгновение раскачивалась на краю и полетела вниз. Пытаясь её подхватить, я ошпарила руку и взвыла.

– Вот же повезло мне, – снова прозвучал шёпот. Белёсый силуэт скользнул вдоль стола. – Нам с тобой жить, детка. Веди себя потише, я отвыкла от шума.

Неужели мы всё-таки вызвали призрака?!

– Вы, вы… актриса?

– Несомненно! Зовут меня Джейн.

– Джейн? Но мы вызывали Лоэретту, чтобы взять несколько уроков мастерства.

– Эту бездарность?! Чему она может научить?!

Пока я собирала с пола осколки своей любимой чашки, неутомимая Джейн носилась вокруг меня. В какой-то момент я почувствовала, что руки перестали дрожать. Я вытерла лужицу чая с пола и вдруг поняла, насколько устала.

– Значит, так, эээ… Джейн. Я сейчас лягу, а ты угомонишься. Иначе я начну петь. И петь громко.

Прозвучало как-то по-детски, но Джейн неожиданно успокоилась и куда-то исчезла. Я легла в постель и прикрыла глаза.

Итак, что я знаю о вызванных призраках? Немного, к сожалению. Они привязаны к тому, чей голос услышат первым при возвращении в наш мир. Получается, что мой истошный крик на кладбище связал меня с Джейн. Что ещё? Видеть и слышать её могу только я, как хозяйка и покровитель. Ну и, возможно, ещё кто-то из магов, у кого налажена связь с миром духов. Ничего не поделаешь, но придётся завтра навестить Эдгара. Я ещё поворочалась в постели и решила, что сначала схожу в библиотеку. Хотя бы узнаю, кем была эта самая Джейн.

– Да, схожу и узнаю о ней, – уверенно сказала я вслух.

В углу нежно замерцало, и Джейн тихонько вздохнула в ответ. Но я уже проваливалась в сон, чёрный и бездонный, как глаза агриты.

III

– Ну как же, дорогая моя! Конечно, я знаю Джейн. Вот, постойте! Сейчас покажу!

Старичок Цинос быстро семенил на коротких ножках, изредка подпрыгивая и зависая у полок. Крылья нежно стрекотали за спиной. Стрёкот усилился, и Цинос грузно поднялся к самому верху книжных стеллажей

– Вот она, подшивка «Королевского вестника». – Он почти упал передо мной, нагруженный газетами. – Смотрите, тут много о ней, о Неумехе Джейн.

– Идём отсюда, – зашипели мне в ухо, – сейчас польётся вранье, слушать не желаю.

– Я был восхитительно молод тогда!

Старичок Цинос мечтательно закатил глаза и даже языком цокнул. Потом встрепенулся и уже бодрым голосом добавил:

– Одно точно знаю, когда Неумеха Джейн попала на сцену, случилась настоящая трагедия, скажу я вам. – Он хихикнул в кулачок. – Вернее, трагикомедия. Поломанные декорации и забытый на сцене монолог – это самое малое, чем Джейн одарила театр.

– Крылатый идиот! – Мимо меня пронёсся сгусток воздуха, и старые газеты вихрем взметнулись вверх

– О, всемилостивый Дух! Какой сквозняк! – Цинос пытался поймать газеты. Я бросилась ему на помощь. Джейн мерзко хихикала рядом.

– А вот фамилию её я не помню, так давно это было. Но она точно из знатного рода сирен, иначе бы её не терпели в театре.

Я быстро помогла Циносу и, поблагодарив его за помощь, отправилась к Эдгару.

Восторженная Джейн летела рядом и громко радовалась: