А-линия

– Это солнечный зайчик.

– Это как во сне. Зелёная река. Красивые травы. Солнечные зайчики.

Алина кивнула и вдруг обмякла, съехала по моему плечу, закрыла глаза и приоткрыла рот. Я испугался только на секунду, а потом вспомнил, что говорила Ира: сегодня она пробудет в здравом уме минут двадцать. Отпущенное инъекцией время истекло, и она просто отключилась.

Глава 3. Двадцать один день, чтобы выработать привычку

Я пришёл к ней в двадцать второй раз. Время, требующееся, чтобы выработать привычку, истекло. Но привыкнуть к Алине было невозможно. Каждый раз я видел другого, иного, нового человека: она менялась ежечасно. А назавтра, к тому же, планировалась небывалое: ей предстояло впервые оказаться на улице.

Ира заявила: никакой стерильности. Никакого зимнего сада при институте, никакого огороженного внутреннего двора.

– Пройдётесь до метро. До метро и обратно. Погуляете с полчаса. Но чтобы всё по-настоящему.

– Ира, она до сих пор пугается людей. Ей страшно, когда в комнате больше одного человека!

– Вот и давно пора с этим покончить. Нам уже в декабре ехать в Москву отчитываться. Там будет много народу… Да и не для того мы делали всё это, чтобы она всю жизнь провела в лаборатории!

– Я тоже так думаю, – тихо проговорил я.

– Вот и идите гулять. Игорь. Я понимаю, это не входит в твои обязанности по договору… Если ты откажешься, я пошлю с ней кого-то из персонала. Но с тобой ей будет комфортней всего.

– С чего это ты так решила?

– Какой-то ты вспыльчивый стал, Игорёк, – вздохнула Ира.

– Почему ты так решила?!

– Она сама так сказала.

– Кому? Тебе?

У меня стало очень неприятно внутри. Руслана всё ещё не знала об Алине; я мог бы рассказать ей, попросив не распространяться, но чувство, что делать это не стоит, от слов Иры только окрепло.

– Когда?

– Вчера… или позавчера… не помню. Все дни как один. Я вообще не успеваю за временем, Игорь.

– Когда она успела тебе сказать? – напирал я.

– Постучалась в кабинет. Наверное, в её палате дверь не заперли… Надо дать втык сёстрам… Сказала, что ей скучно и не спится. Мы попили чаю. Она сказала, что ты хороший учитель. Очень терпеливый. Ещё сказала, что готовит тебе какой-то подарок. Так что… видишь, не так уж и боится она людей. Меня не испугалась.

– Тебя она видит каждый день.

– Через стекло.

– И всё-таки…

– Ладно, – подвела итог Ирина, зарываясь в свои бумажки. – Идёте – и точка. Не переживай, я по пятам вам пущу прикрытие. А сегодня можешь быть свободен. Только, будь добр, принеси кофе, а? И ей завтра не вздумай покупать мороженое.

Я покосился на Ирину.

– Намекаешь на что-то?

– Дни тёплые стоят… На улице нельзя отследить реакцию её организма, мороженого мы ей ещё не давали. А что?.. Что ты такое подумал?

– Я подумал, – резко, чтобы скрыть смущение, бросил я, – что ей понадобится более приличная одежда для прогулки по улице. Иначе все будут пялиться, они а начнёт нервничать ещё больше.

– О… Возможно. Позаботься об этом, ладно? Расплатишься потом с общего счёта…

***

Спустя три недели с начала активной фазы Алина бодрствовала уже по шесть-семь часов в сутки. Всё это время я проводил с ней, и пока это укладывалось в рамки рабочего дня. Но, с опаской думал я, скоро мне придётся проводить с ней восемь, девять, десять часов, и скрывать всё от Русланы станет куда сложнее. Конечно, я мог бы просто объяснить ей, что подписал NDA , но тогда пришлось бы оправдываться, почему я не сказал ей это с самого начала…

Я подумаю об этом завтра , как говорила ветреная безбашенная Скарлетт. Ну а сегодня придётся выкроить часок для того, чтобы прибарахлиться.

…Я выбрал Алине самые обычные джинсы, трикотажный свитер и ветровку – к концу сентября погода по-прежнему держалась солнечная, но чувствовалось: вот-вот задует. Уже на выходе я вспомнил про обувь и взял ещё кеды – какие-то очень модные, консультант сказала, самый писк у подростков и молодёжи.

«И молодёжи». Интересно, меня ещё можно причислить к молодым, или я уже окончательно стал старым пыльным дядькой-учёным? Ну ничего. Женюсь – буду, по крайней мере, молодожён.

В отделе галантереи и всяких украшений я захватил из лотка белую пластмассовую расчёску и упаковку резинок. А потом на меня напал странный азарт, который, должно быть, посещает шопоголиков. Я побросал в маленькую смешную корзину блеск для губ, ещё одну расчёску-массажёр, какие-то заколки, перламутрово-зелёный краб, какие-то яркие браслеты и уж совсем непонятные прозрачные кубики размером с орех, в которых сверкали и переливались блёстки. Хорошо, когда платишь не ты…

Уже на кассе я присовокупил к горке подарков маленький флакончик духов – для Русланы, конечно. Потом ещё заглянул в продуктовый и взял большую пачку мороженого. Уж покупать его Русе мне никто не запретит.

***

Утром на следующий день я снова шёл в институт, гружёный, как пони. С вечера я спрятал покупки в шкаф, в ящик с зимними вещами, а утром, убедившись, что Руслана сладко спит, вытащил большой белый пакет в прихожую. Наскоро позавтракал и, оставив красиво упакованные духи на её туалетном столике, отправился к Алине.

Я планировал начать с письма – мы с ней как раз разобрались с одной и двумя «н» в причастиях и отглагольных прилагательных, я хотел проверить, насколько хорошо она справится с каверзными случаями. Это должно было настроить Алину на привычный лад. О том, что сегодня мы отправимся на прогулку, я планировал сказать в обед – после еды она всегда приходила в то ласковое, слегка рассеянное настроение, в котором пребывала в самом начале нашего знакомства.

Она привычно вскочила с кресла мне навстречу. В лабораторию, где мы проводили большую часть времени, принесли два кресла и широкий стол с ящичками – это сделало комнату чуть уютней, но, на мой вкус, тут по-прежнему слишком отдавало больницей.

Книжка, которую Алина читала, соскользнула у ней с колен и тяжёлой пёстрой птицей плюхнулась на пол.

– Ой. Простите, – сконфузилась она, садясь на корточки и подбирая книгу. – Здраст-вуйте, Игорь Вален-тинович!

Длинные слова всё ещё не давались ей на одном вдохе, но в остальном речь было почти не отличить от нормальной.

– Привет. Как продвигаются дела с «Незнайкой» ?

Мы уже прочитали «Винни-Пуха» , разобрались с «Денискиными рассказами» и одолели «Умную собачку Соню» . Наблюдать за Алиной во время чтения было уморительно, любопытно, а иногда – почти страшно: она интерпретировала истории по-своему, видела всё под каким-то совершенно неожиданным для меня углом. Вчера я принёс ей «Незнайку на Луне», и теперь с нетерпением ждал оценки прочитанного. Скорость чтения у моей ученицы была потрясающая.

– Очень грустная история, – мрачно констатировала Алина. – Незнайка и Пончик – прототипы всех, кто попадает в нестандартные условия. Кто-то приспосабливается, а кто-то опускается на дно. Игорь Валентинович, а у вас дома есть «Незнайка в Солнечном городе» ? Эта книга упоминается в статье, я бы хотела её прочесть…

– В какой статье?

Алина вытащила из-под задней обложки «Незнайки» сложенный вдвое лист. Я узнал распечатку с Пикабу , которую делал когда-то для Русланы. Видимо, она прочитала и засунула в книжку, а я не заметил, когда оставлял «Незнайку» Алине…

– А ещё там есть слова – утопия и антиутопия. Что это значит?