Мажор. Недетские игры

– Давай только сразу договоримся.

– Хм… Диктуешь правила? Обожаю игры. Валяй, Лисица.

Пропускаю мимо ушей его нахальный тон. Еще чуть-чуть и вообще привыкну.

– Первое.

– И единственное?

Закатываю глаза, отворачиваюсь к окну и закусываю внутренние стороны щек, чтобы не улыбнуться этому мажору.

– Первое, – с нажимом повторяю, – ты ко мне не прикасаешься.

– Жестокая лисица. Поцелуи отметаем.

– Второе, зовешь меня по имени, а не… лисица!

Аверин упрямо смотрит на дорогу и, кажется, даже не слушает. Обманчивая картинка, потому что я вновь вижу, с какой силой он стискивает руль и расслабляет через секунду.

– Третье, никаких пошлостей. И четвертое, через два часа мне нужно быть у отца в прокуратуре.

Выдыхаю. Вроде бы все обозначила. Теперь жду реакцию Стаса. Она же должна быть?

Мы молча проезжаем два светофора, а Аверин будто забыл, что рядом кто-то сидит.

– И как тебе быть дочерью прокурора? – безэмоционально спрашивает. Как робот. Такая перемена настораживает.

– Сомневаюсь, что у меня был выбор, – улыбнувшись, отвечаю. – А ты, сын адвоката? Каково тебе быть частью семьи, где закон превыше всего?

Аверин ухмыляется, бьет в меня секундным, как стрелой, взглядом и вновь смотрит на дорогу. Левая часть тела покрывается холодным налетом от сменившегося настроения мажора.

Ему не нравится эта тема.

– Ну, если бы у меня все же спросили, я бы выбрал жить в семье, не знаю, повара, а не адвоката.

– Грубо.

– Как есть, – ледяным тоном отзывается.

– А почему ты пошел тогда на юридический?

Аверин не отвечает. Закрылся настолько, что вижу толстую броню на нем и строящуюся стену между нами.

Он, получается, ни с кем и никогда не обсуждал… себя.

Сейчас захотелось узнать о нем больше. Не ориентироваться на слухи, а спросить самого Стаса, чтобы ответил, поделился.

– Как давно ты занимаешься карате? – пробую перевести тему.

– Давно, – коротко и емко.

– Семья, наверное, гордится тобой.

И снова молчание обхватывает тонкую шею душной веревкой. Ерзаю на сиденье, так и не найдя удобное место. Я кажусь себе сейчас лишней в этой машине. Аверину и так хорошо, без постороннего. Сидит, молчит, на дорогу смотрит, на меня не обращает внимания.

– Понятно. Семья для тебя запретная тема, – утверждаю, не спрашиваю.

– Если не возражаешь, – язвительно отвечает.

Аверин доезжает до какого-то кафе, где мы заказываем пирожное и кофе. Я съедаю и свою порцию, и Стаса. И постоянно о чем-то трещу. Мажор лишь иногда вставляет свою реплику, но эти два часа наглый Аверин превратился в молчаливого и грустного парня.

– О, вон и папа стоит, – говорю, когда Аверин привез меня к прокуратуре, – мне пора.

– Ну, пока, Лисица.

– Мы договорились, – прищуриваюсь.

Стас молчит. Потому что никто и никогда не заставит мажора играть по чужим правила.

Вмиг грустнею. Хорошее настроение улетучивается. А ведь я просила всего лишь звать меня по имени. Это же такая малость.

– Эй, достаточно, что я знаю твое имя.

Смотрю в темные глаза, покрытые незнакомым мне туманом, и отворачиваюсь.

– Саша, – окликает, и я тут же поворачиваюсь. По телу легкая рябь прошлась, – мне хотелось стереть с твоих губ чужой поцелуй.

Качаю головой и хлопаю дверью.

Вот придурок. Он даже не знает, что никакого поцелуя с Рамом и не было.

– Кто это был? – строго спрашивает отец, а мажор уже скрылся с места.

– Стас. Стас Аверин.

– Аверин? – папа поворачивает голову ко мне и впивается взглядом похлеще вампира в сонную артерию. Даже сделать вдох не получается.

Неуютно становится. Холодно, противно и мерзко.

– Ну да.

– Если его отец Аверин Андрей Витальевич, держись от этого Стаса подальше. Поняла?

– П-почему? – все внутренности покрываются корочкой льда.

– Потому что… яблоко от яблони, Саша, – размыто отвечает и подталкивает меня к массивной двери. А я еле переставляю ноги.

Глава 9. Саша