Неправильная Сайко Аймара

– Сколько тебе лет? – спрашивает некромант. Приходится признать, что вряд ли он может быть кем-то другим. Я фыркаю и качаю головой. Не скажу. Ни возраст, ни тем более имя, ни даже какое-то сокращённое… ничего не скажу. Вот засада-то! И в самом деле некромант!

– Полагаю, что не так уж много, – улыбается он. – Приходи человеком. Ты ведь недалеко живёшь? Я не обижу тебя. Приходи и поговорим?..

Я молчу, и он вздыхает. Снова гладит слегка по голове, словно младшего братишку:

– Ну хоть как обычно приходи…

Будь Сайко Аймара благоразумной девушкой, на этом бы всё и закончилось. Здесь было бы указано, что она больше не ходила, куда не следует, взялась за ум, вышла замуж и даже жила не так уж несчастливо…

Но я не умела останавливаться. И пришла снова. И ещё.

Весну сменило лето, и встречи стали мне единственной отдушиной в череде дел по подготовке к замужеству… пока однажды к некроманту не пожаловала другая гостья.

Я пришла вечером, привычно скользнула в ворота, не увидев нигде голубоглазого, поднялась по лестнице в его кабинет… И застыла возле приоткрытой двери. У него была женщина. Живая. И какая! Золотые волосы, тёмные, как ночь, глаза, богатая одежда, и какой голос… Но некромант отчего-то не рад. Напряжён. Обижен!

– Я тебя не проклинал, – тихо цедит он.

– Нет? – переспрашивает она. – Но отчего же тогда ничего не выходит?..

– Вам помочь? – спрашивает голубоглазый, и для меня целое открытие, что он может говорить так жёстко и обидно. Такое предложение помощи ещё надо уметь произнести. А учитывая, что он выразительно при этом кивает на диван… Не знаю, в чём он собирался помогать, но явно на этом диване.

– Помочь? – снова переспрашивает женщина. Медленно, как бы с недоверием. И тут же вспыхивает. – Ты… Ты! Тайр, да как ты… как ты смеешь?!

Некромант – Тайр, значит, – пожимает плечами:

– А что ты ещё от меня хочешь?

Она меняет тактику. От гнева переходит к слезам: всхлипывает, отворачивается:

– Тай… Всё как-то не так…

– И не говори, – криво улыбается тот.

А она оборачивается, подходит к нему:

– Прости! Я сама не своя… И скучаю. Простишь?

Маг молчит. Она подходит ещё ближе. Гладит по плечу.

Тайр смотрит холодно, но откуда-то я чувствую – простит. Он этой расфуфыренной даме всё простит. Дурак.

– Выпей со мной, Тай.

Она берёт бутылку со стола, сама открывает, сама наливает вино в бокалы. Еле-заметный запах. Еле-заметный для волка, а значит, и вовсе незаметный для людей. Что-то неправильное. Я бросила волка вперёд. Опрокинуть бокалы и лизнуть подозрительно-пахшую лужу. Вскрикнула женщина, кажется, Тайр успел произнести «не надо», а потом мой-волка язык онемел, внутренности скрутило болью…

Так я навсегда утратила этого волка.

Очнулась в своей кровати, и всё равно задыхалась. Умирать в ком-то – это почти настоящая смерть. После отчима я была уверена, что больше никогда. И вот…

Меня трясло. Дрожащими руками кое-как переоделась, закуталась в одеяло, но трясло всё равно. И я не сразу поняла, что плачу. По волку. А ещё от внезапной боли, что в его жизни есть эта женщина, и он смотрит на неё так же, как я, оказывается, смотрю на него. Сайко Аймара, ты – полная дура. Неужели влюбилась в некроманта, который, мало того, что не видел тебя кроме как волком, так ещё и считает парнем? Нет, нет, это другое, совсем другое!

Я попыталась вернуться сразу же. Но не смогла дотянуться ни до единого своего маячка, а затем и вовсе провалилась в обморок, и провалялась в беспамятстве – с лихорадкой – неделю, а когда пришла в себя, всё уже сильно изменилось.

В нашем замке повсюду были Плащи. Потому что безумный некромант вырвался из заточения и начал войну. Уже захватил несколько деревень, но мне, разумеется, не стоит волноваться, как и лорду, до нас некромант не дойдёт.

Отчего-то я знала – дойдёт, если ему будет нужно.

Ирк ходил нервный, озабоченный, вероятно, разрывался между желанием уехать к возлюбленной и сторожить её, и долгом защищать свои земли… Положение лорда обязывает. Несколько раз в день в кабинете лорда проходили планёрки. Плащи получали новую информацию, и тут же принимались её обсуждать с Ирком и между собой. Со мной, разумеется, никто ничего не обсуждал, и никто ничего не рассказывал. Я довольствовалась сплетнями, которые приносили слуги, и ещё странными взглядами одного из Плащей. Вначале я боялась, что он меня подозревает, потом поняла – я ему понравилась, ну или, как минимум, заинтересовала необычной для севера внешностью.

Отчего-то дар не спешил ко мне возвращаться, и я была этому почти рада из-за присутствия Плащей, и в то же время мучительно злилась на саму себя за невозможность вселиться в птицу и отыскать его. Посмотреть, убедиться, что он всё-таки жив. И… И сама не знаю, что. Кто-то другой, более мудрый и взрослый, чем я, кто-то из породы героев, наверное, думал бы о том, как остановить проклятого некроманта. Я же… Я просто хотела на него ещё раз посмотреть.

Вскоре в замок потянулись беженцы. Я смотрела со стены на распахнутые ворота, куда заезжала очередная телега, гружёная всевозможными вещами, и не могла не думать: неужели это и в самом деле он? Что, если бы я не пыталась его спасать? Неужели я – причина несчастий этих и сотен, тысяч других людей? Или яд в любом случае был бы некроманту не страшен? А женщина? Кто она, как туда попала? Неужели с помощью амулета переноса? Если так, то она невероятно богата. У нас в семье, говорят, когда-то был такой амулет. Потом его то ли украли, то ли отчим продал… Так или иначе, у Ирка амулета не было. Мы как-то считали – лет через пять брат мог бы его купить. Если начать экономить на всём и на всех.

Так кто же она?

И что их связывает?

Вечером я пошла помогать на кухню. Обычно экономка гнала меня оттуда чуть ли не полотенцем, то ли и в самом деле искренне считая, что негоже леди хоть что-то уметь, то ли, что более вероятно, не желая терпеть самоуправства в своём не таком уж большом хозяйстве… Но нынче ртов было много, и моя помощь была к месту. Отвоевав себе право чистить картошку, я устроилась в уголке, неподалёку от двух мальчишек. Примерно ровесники, на вид они разительно отличались. Сын экономки – невысокий и крепкий, с веснушками и всегда немного удивлёнными глазами, и высокий, худой паренёк с исцарапанными коленками и бесенятами в глазах – из беженцев. Но любопытно было другое.

– Я его видел, – сказал громким шёпотом второй.

– Кого? – растерянно спросил Мик, сын экономки, застывая. А я вообще картошку уронила.

– Некромансера! – восторженно сообщил паренёк. И тут же погрустнел: – Только мне никто не верит…

Мик вздохнул с облегчением, а я отчего-то ещё больше напряглась. Ну? К счастью, Мику тоже было интересно. А может, беженец – как выяснилось позже, звали его Алик – просто не мог молчать.

– Клянусь, видел! – зашептал он. – Я из соседней деревни шёл ночью…

– Через кладбище?! – доверчиво распахнул глаза Мик, и я еле подавила нервный смешок.

– Ты чё, дурак? Через лес! – почти обиделся Алик. – Иду, значит, и срезать решил. А то припозднился я, тётка бы ругаться стала, а в лесу что, разве что медведь попадётся. А у нас там болото небольшое, и вот… короче, отступился я. Стало меня засасывать. Кричать бесполезно, я знал, но кричал, изо всех сил кричал, от страху просто… И тут – он!

– Кто? Медведь? – спросил Мик. Я кашлянула.

– Нек-роман-сер! – по слогам произнёс Алик. – Вытащил меня. Молча. Оскалился, и дальше пошёл, а глаза у него потусторонним голубым светом горят! И росту он огромного, и…

– Не верю! – выдал сын экономки. – Некромант бы тебя наоборот утопил, а потом зомби сделал!

Алик обиженно засопел и замолк. Я ободряюще ему улыбнулась, и принялась за очередную картофелину.

Тайр… не такого уж он огромного роста. А глаза голубые, тут верю. И молча – тоже верю. И что спас – хочу верить…

Беженцы прибывали ещё три дня, а потом прекратили. Плащи ходили совсем мрачные, и я не выдержала, отловила Ирка в коридоре, прижала к стене в самом буквальном смысле. В кабинет брата лучше не соваться, там всегда кто-то из Плащей, а я лишний раз им на глаза попадаться не должна…

– Что происходит?

– У него уже почти половина моих земель, – мрачно отзывается лорд. – Плащи именем короля запретили мне покидать замок и отправлять солдат из замка более, чем нужно для разведки, и я… я не могу не подчиниться. Понимаешь, Сайко? Как ни поступлю, я предатель. Я уже предатель – не защитил своих людей, но и волю короля я нарушить не в силах…