Объединение (часть 1)

– Пол-седьмого.

– Как думаете, сколько идти до ближайшего населённого пункта? – поинтересовался Гави.

– Несколько дней. Зависит от того, с какой скоростью будем идти. – ответил Хет, оглядывая проявляющийся дом на горизонте. – Соберём всё необходимое и побыстрее. А то не успеем к расщелине до схода лавины.

Ветер перестал гонять снег, давая ему мягко спуститься с серого неба вниз. Бледное солнце перемахнуло взглядом за хребет, оглядело густой лес и стало печально всматриваться в горизонт: где-то там его собрат так же осматривает далёкую планету, освещая её тёплыми лучами.

Морозный воздух словно оброс иглами, при дыхании царапающими нос и горло. Кожа покрылась белым инеем, сменила, как хамелеон, свой привычный цвет. Белизну компания по приходу в домик сразу же стряхнула с себя. От дубовых стен повеяло уютным, свежим лесом, просторными лугами и чем-то влажным, словно опавшими осенними листьями после дождя. Тусклая лампочка под потолком покачивалась из стороны в сторону, подобно маятнику от часов.

Хет откопал пару рюкзаков и две вместительные спортивные сумки, в которых когда-то принёс сюда свои вещи. Они быстро наполнились бутылками с водой, хлебом и тому подобной провизией, тёплыми вещами и спальными мешками, которых было на один меньше, чем забытых в снегах людей. Гави благородно отдал свой мешок Тео, согласившись спать на подстилке из пары пледов, которые также отправились в сумки. Также парни, проникшиеся историей о нападениях графа, на всякий случай взяли имевшееся в доме оружие – кухонные ножи. Захватив с подоконника присыпанный пылью компас, Хет вышел из домика, не потрудившись даже запереть дверь на ключ.

– Эй, свет забыл выключить. – предупредил его Гави, закидывая на плечи рюкзак.

– Не забыл, специально оставил. – ответил бесцветным тоном Хет, – Может, кто ещё выжил и заметит огонь.

«Вот бы не подумал, что Хет будет о ком-то заботиться после того, как из-за меня опоздал на вертолёт. Почему он нас не бросил? Ему что, так наскучило одиночество? Или причина в другом?» – топая за Хетом, думал Эви, прикидывая возможный ход мыслей компаньона, которому всего-то надоели пустые однообразные дни и он хотел развлечься.

А впереди громоздились тёмные горы. Угрожающе свисали сверху снежные глыбы, подгоняя компанию к расщелине. Приблизившись к наполовину заваленной горе, они стали высматривать узкий проход, длинное вытянутое дупло в хребте планеты. Тео, ориентируясь по скудным воспоминаниям об экскурсии, обходил серую стену, пока наконец не разглядел полу-заваленное углубление. Он бросился откапывать его, окликнув других, и они вчетвером стали высвобождать себе путь к спасению. Снег комками летел во все стороны, а расщелина всё больше и больше походила на вход в скалу. Ещё немного усилий, и стоило Тео подтолкнуть остатки снега, как мягкий белый и холодный ком полетел вперёд, рассыпаясь по земле внутри горы. Впереди они увидели длинный тоннель, с обеих сторон которого нависали тёмные, влажные, подмороженные каменные стены, а сверху через трещину проступал свет и белело пасмурное небо.

Первым внутрь ступил Эвион, отряхивая руку о пальто. Дальше переступили через снег Тео и Гави, оставив Хета завершать шествие.

Ветер пронёсся мимо парней, играя наперегонки с самим собой и догоняя свой хвост на краю мира. Мимолётно оглянувшись, он дунул им свежестью в лица и пустился по ущелью, напевая в его коридорах свою полноголосую песню. Голоса ветра отражались от стен, журчали ручьями в глубине горы и искали себе новые отклики и звуки.

Под гнётом горных стен, тучами сжимающими тебя по бокам, идти было до дрожи неуютно. Безнадёжность и осознание единственного возможного движения вперёд угнетала. А идти ещё долго, впереди – ни единого просвета, только тёмная, кажущаяся объятой туманом даль. Но ведь наверху, там, куда деревья протягивают свои пушистые лапы, там, где летают вольные птицы, там, где живут боги, там, куда люди возносят свои мольбы, есть небо, есть необходимый для жизни свет.

– Сколько мы уже идём? – заскулил Тео.

– Четыре часа. – невозмутимо ответил Эви, глядя на отлично сохранившийся экран телефона. Однако спокойствие было мнимым и внутри он готов был кричать. – Давайте передохнём?

– Я только за! И пообедаем! – выразил своё мнение Гави, присматриваясь к камням, которые можно будет использовать вместо стульев и обеденного стола.

Разложив один из нескольких свёртков с едой, друзья по несчастью сели крест на крест напротив друг друга. Каждый думал, хватит ли им еды на будущее или они не успеют и выйти из Мезонского хребта, прежде чем смерть настигнет их? В любом случае сейчас они живы и эту жизнь надо как можно лучше кормить, чтоб не вздумала убежать в аппетитные облака Рая.

– Приятного аппетита. – первым потянулся к буханке хлеба Хет, отнюдь не радушно буркнув пожелание. Эвион уловил в его тоне нотки обвинения, но выяснять, из-за него ли этот тон, не стал. Итак уже влипли хуже некуда, так ещё не хватало вывести из себя сомнительного парня с пистолетом. А от лишнего трупа Эви будет на шаг ближе к потере второй конечности… и своего разума…

Хет тем временем думал вовсе не об Эвионе. Все его мысли поглотили рассуждения насчёт пересечения расщелины. Обычным шагом они доберутся до леса дня за три. Если будут неожиданные задержки – четыре. Еды хватит на два с половиной дня, поэтому сегодня можно не ужинать, ну в крайнем случае потом они поохотятся в лесу, если будет кому и на кого охотиться.

Скальные отвесы нависали грузной массой, давя и заставляя сердца трепетать от восторга и страха. Кое-где с них стекали холодные струйки, чей замёрзший след настолько въелся в камень, что казался застывшей дорожкой от прозрачного клея. Падение капель чётко слышалось в глубинах закоулков Мезонского хребта, и вода понемногу действовала на нервы, хотя в тишине было бы ещё хуже. Сама тишина прослушивалась в промежутках полёта капли к дну пещеры.

– Знаете, может всё-таки стоило остаться в доме? – предположил Тео, опасаясь невесть чего в тёмных чертогах расщелины.

– Мы никого не держим. Можешь вернуться. – Хет своим ответом испортил компании настроение и даже вечно голодный Гави больше не притронулся к остывшему мясу и размякшему хлебу.

– Нам теперь лучше держаться вместе. – приободрил Тео Эвион.

– Ага, места тут неизведанные… Нами по крайней мере. – поддержал его блондин, начиная убирать яства в рюкзак.

– Сюда же водят экскурсии, значит, место безопасное, никто тут не водится и с намеченного курса не собьёт. – рассуждал Тео, тоже отстав от еды. – А значит, и с нами ничего не случится. Вы идите дальше, а я вернусь! – он резко встал и побежал в обратную сторону.

– Ну куда ты?! Там же лавина скоро сойдёт! – крикнул вдогонку Гави, но Тео не обратил на это внимания.

Обратно звало его чувство вины перед друзьями, ни одного из которых он не надеялся более встретить. Однако зачем искать их, если можно подобным образом залечь где-нибудь в снегу и разделить с ними участь? Или, быть может, кто-то из его друзей жив? И сейчас нуждается в помощи там, посреди снегов?.. Мимолётная мысль гнала Тео к началу.

Глава девятая

Отрезан путь, отрезаны варианты

Камни отдавали сыростью от нескончаемой влаги. Земля и стены в некоторых местах были заморожены, и темп ходьбы приходилось сбавлять. Пару раз поскользнувшись, Тео перешел на шаг, с грустью вглядываясь в тёмные стены ущелья. Он шёл не оборачиваясь, боясь упустить из виду кого-нибудь из уцелевших, забредших в расщелину, хотя вероятность того, что кому-то ещё удалось добраться до ущелья, равна 3%. Но надежда умирает последней, убеждая человека двигаться дальше.

Что может быть прекраснее рассвета в кругу друзей на окружённой лесом поляне? Ты выходишь из палатки, солнце, пробираясь к тебе сквозь ветки, греет утренним теплом… Случайно под ногами хрустит ветка, и из соседней палатки на звук высовывается твой лучший друг. И пока лагерь спит, вы вместе идёте вдоль ручья под солнцем, поминутно брызгая друг друга прохладной водой, и вскоре окончательно просыпаетесь…

…и каково осознавать то, что этого больше никогда не будет? Тот человек, с которым ты проходишь через всё, вдруг исчезает, оставляя лишь нарастающие уколы в груди, солоноватый привкус на губах, который принесли слёзы. Жизнь вдруг становится однообразной, закрытой. Она будто в картонной коробке: ты всё слышишь, но ты в темноте, ты есть, но тебя не видят. Забиваешься в угол и сидишь там, вслушиваясь в отдалённые звуки снаружи, не касающиеся тебя более…

Расставание с друзьями детства, с которыми связано столько снов, мыслей, воспоминаний, очень болезненная операция. Сродни перерезанию важного сосуда, отвечающего за радость. Чик! …и кончено. Но если сосуд перерезали, то почему сердце страдает? Ведь канал, по которому шла радость, больше не функционирует. А сердце страдает из-за её нехватки. И пустота, зияющая внутри, разрастается, пожирает сердце изнутри, откусывая от него мелкие кусочки.

Потерять друзей как потерять часть себя. Умереть, но остаться жить в иной форме. Все умрут, это лишь вопрос времени…

…Так к чему его приближать? Настоящее длится всего лишь секунду и тут же становится прошлым. Мысленно хвататься за его конец, а ещё хуже – за всё прошлое – самая главная ошибка. Что прошло, то было, вернуть нельзя, повторять не стоит – будет уже не то. А если забыть прошлое и действовать настоящим? Будет ещё одно прошлое, только более новое, красочное и приятное. Но и это прошлое забудется, когда на его место придёт следующее. Так легко откинешь бывшие события и время сможет тебя залечить, поменяв твоё содержимое, обновив его. Друзья появятся! Появится и тот друг, который станет лучшим. Такого человека можно обрести в детстве, в юношестве, а то и в старости. Но когда он появится в твоей жизни, ты поймёшь, может и не сразу, что с ним можно говорить обо всём, он не предаст и станет надёжной опорой тебе. А ты, в свою очередь, будешь готов ради него встать в час ночи, приехать на другой конец города и протянуть руку помощи. И такого друга ты не потеряешь. Вас просто не смогут разлучить.

Из картонной коробки одиночества, как это ни странно, выбраться легко – её стены тонкие. За ними уже не будет той темноты, там радуга, солнце, дождь, жизнь. Остаётся лишь найти в себе силы и пробить брешь в стене. Дальше, когда ты увидишь свет настоящей жизни, почувствуешь заново вкус веселья и неуловимый аромат любви, ты будешь яро сопротивляться одиночеству и выберешься из него.

Тео видел впереди свет. Проход в ущелье уже давно спадал сверху тонкой белой струёй, воющей полными нотами отчаяния и безрассудства. Голос расщелины проникновенно заглатывал сердце изнутри. На глаза наворачивались слёзы, но раз уж решил, идти надо до конца. Или не решил? Затмившая разум скорбь и боль разлуки – вот кто диктует тебе план действия. Откинь от себя сомнения, забудь несчастье! О чём говорит тебе сердце? Разум с ним согласен, их мнение шепнёт интуиция.

Тео остановился метрах в десяти от выхода из Мезонского хребта, глядя на снег снаружи. Зачем ему туда? Там холод, смерть. Сзади хоть и сыро, но как никак теплее, да и компания как на подбор. Сейчас, наверное, Гави уламывает их на очередной перевал… Надо поворачивать обратно. К чему пытаться спасти прошлое, которого не вернуть?

Тео улыбнулся расщелине и повернул назад. Сверху донесся гулкий шум и на вход в расщелину обрушилась лавина. Мгновенно завалив проход, плотная масса влила внутрь немного снега и камней, а снаружи остальная пелена окутала и без того белую пустошь снежной волной.

– Повезло… – вырвалось у Тео. – «Если бы я не понял своего истинного желания быть с друзьями, с теми, кто жив, а не кто мёртв, я бы отправился на Тот Свет… А раз больше выхода из расщелины нет, то пора обратно. Зачем я сюда шёл?! Есть лишь одна дорога. И она – вперёд!» – он, несмотря на обледенелый слой земли, побежал обратно, надеясь на скорейшее воссоединение с друзьями.

Камни мелькали со всех сторон, и только наверху виднелся луч света, рассекающий эту тьму. В его свете бежал обратно Тео, ругая себя за то, что как всегда начал действовать, ничего не обдумав. В любом случае он выберется отсюда. Пусть не скоро, но он выйдет из расщелины, если конечно голод его не настигнет в этом длинном каменном коридоре.

А Эвион, Хет и Гави между тем шли прямиком к узкому проходу. Стены постепенно смыкались всё ближе и ближе, и идти приходилось по одному, а иногда даже просачиваться боком. Выбрав наиболее широкое пространство из всех пройденных, компания разложила спальные мешки и приготовилась к ночёвке без ужина.

– Эй, люди, если так и дальше пойдёт, то мы не сможем пролезть. – предупредил Гави, кутаясь в плед.

– Тогда вернёмся обратно или поищем в расщелине проходы пошире. – ответил ему Эвион. – Как думаете, что с Тео?

– То же, что и с нами – собирается спать. Спокойной ночи. – решил прекратить разговор Хет и это ему удалось. Отчасти из-за того, что с ним спорить Гави и Эвиону хотелось меньше всего, отчасти из-за того, что сами парни очень устали и никак не могли найти предлога закончить разговор – просто замолчать после произошедшего казалось страшным преступлением потому, что тишина успела оставить свой отпечаток на юношах.

Сумерки давно сдуло с небосклона, их место заняла ночь. Тёмное небо в зловещих облаках нависало над горами словно их продолжение. Ветер гудел в отдалении, где-то капала вода. Умиротворённо здесь не выглядело абсолютно ничего. Пустое пространство в темноте становилось ещё более прискорбным и унылым.

Гави проснулся от холодных прикосновений, расползающихся по его лицу. Первое время он лежал с закрытыми глазами, думая, кто на него льёт ледяную воду, потом со стоном негодования повернулся на бок, но вода и тут не отстала, капая на висок, прикрытый золотыми кудрями. Гави открыл глаза и к своему ужасу обнаружил, что спал прямо под несколькими заострёнными сосульками, некоторые из которых за время его сна заметно подтаяли. Парень спешно отполз в сторонку, подтягивая к себе пледы, но тут разглядел четвёртого члена их группы: Тео тихонько посапывал в спальном мешке поблизости.

«Ну дела…» – подумал Гави. – «И когда он успел вернуться?»

Гави встал, тихо прошёл мимо спящих, вглядываясь в темнеющие углы пещеры. Холодные, замёрзшие, они походили на отшлифованные стены древнего храма или склепа. Вековые породы стекались в причудливые орнаменты, сплетения камня и льда создавали удивительные формы. Юноша провёл по ним пальцами и, не отрывая руки, пошёл вперёд, будто слепой. Пальцы приятно скользили по гладкой, подмороженной стене.

– Ты чего? – прошептал Эвион достаточно громко, чтобы на это отреагировал Гави, и слишком тихо, чтобы проснулись остальные.