Хакеры 5. Фабрика Богов

– Какой ещё звон? Да остановись ты уже! Тихо, дай послушаю! Пусть эхо успокоится! Нет! Ничего я не слышу, – сообщил через некоторое время Вадим, постояв в полной неподвижности с минуту, – может это у тебя внутричерепное давление снова подскочило от простуды?

– Я тоже так думал сперва, но сейчас это не связано с моим биологическим состоянием. Это шумовой фон пространства пирамиды, как мне кажется. Странно, что ты его не слышишь! Это немного похоже на писк лампы нашего осцилографа. А теперь выключи фонарь! Мне вроде кажется, что стены свет испускают!

Фонари разом погасли, и через минуту, когда глаза привыкли к темноте, действительно стало заметно слабое свечение, исходящее от стен и потолка коридора. Света хватало ровно на столько, чтобы двигаться по проходу и не задевать стены.

– Матвей, – толкнул в бок друга Вадим, – а Шлиман в пирамиде, выходит, не догадался просто выключить фонари! А ты у нас голова! – сообщил он уважительным тоном и, шутя, толкнул друга в бок. – Сколько же знаний заключено в пирамидах! Как ты думаешь, это воздух здесь светится? И отчего так происходит? Может пыль зелёного фосфора в воздухе?

– Не! Полагаю, что он светится от ионизации, Вадик! А энергию для этого поля генерирует сама пирамида, – прошептал Матвей, зачаровано глядя на освещённый коридор. – Это даже не совсем коридор! Это ещё и волновод! Очень ровные и шлифованные грани могут быть только у волновода! Видишь, одну тайну мы уже разгадали!

Пирамиды освещались ионизированным воздухом у стен! Это Шлиману и другим умникам на заметку! Предполагаю, что наша пирамида работающая! В ней явно есть силовое поле. Возможно, оно на мой слух влияет, может поэтому я слышу крайний диапазон ультразвуковых частот? Слух музыкальный у меня, не забыл?

– Матвей! А вот и вторая странность этого места! – Тихим и немного испуганным голосом сообщил Вадим, крепко сжав его руку. – Пока мы шли по коридору, я периодически оглядывался, ну так, на всякий случай. И всегда видел сзади свет. Коридор же ровный, поэтому свет из прихожей был ясно виден, пока мы шли. Теперь, вот! Глянь сам! А теперь там темно!

– Точно! Темно! – глянув через плечо друга, согласился Матвей. В его голосе было крайнее удивление. А хронометр наш в палатке остался. А может быть ты того? Сбегал бы ко входу и разобрался, что там за ситуация?

Увидев крайнюю степень смущения на лице своего друга от такого предложения, Матвей решил не испытывать судьбу и сказал авторитетным тоном:

– Ладно, пожалуй, не стоит тебе никуда ходить, Вадик. Я читал, что аномалии со временем были у всех, кто пирамидами занимался. Предполагаю, что время в пирамиде течёт медленней. Снаружи уже Солнце село, поэтому и темно. Пойдём-ка, друг, дальше! Мы совсем недалеко от самой важной комнаты в пирамиде. Вадик, вот ещё одну деталь забыл у тебя спросить! Я заметил, что ты немного волнуешься. Скажи мне честно, с чем это связано?

– Ну, как же! Мы же на Плато Путорана! В самой средине тьмы-тараканьей! Никто даже не знает, где нас спасать, в случае чего. Снаружи уже глубокая ночь! Кругом аномалии пугающие и чудеса! А мы вот идём по тоннелю, и над головой у нас сотня метров гранитных плит! Как тут не волноваться? Тем более здесь явно есть кто-то ещё, кроме нас! Я прямо физически ощущаю постороннее присутствие. Мы точно не одни здесь!

– Вадик, – сказал тихим доверительным голосом Матвей и придвинулся ближе к другу, – вот я сейчас тебе кое-что скажу, и ты сразу же успокоишься. Я тоже давно чувствую, что мы здесь не одни. Вход в пирамиду нам явно показали! Это факт. Но ко мне пришло на ум знание, что эта невидимая сущность, которая с нами рядом ходит, не желает нам зла чинить вовсе и даже, наоборот, подсказывает верный путь. И мне даже показалось, что этот невидимый приблизился ко мне и шепнул одну странную фразу. Вот послушай, что он мне сказал: “Бороться и искать! Найти и не сдаваться!” – Матвей говорил так убедительно, что недоверчивый Вадим непроизвольно закивал ему в знак согласия. – Это настоящее напутствие для героев, не находишь? Мы же будущие учёные! Именно таким должен быть наш девиз! И вот ещё, Вадик! Хочу тебе сказать, эти пирамиды строили наши Предки. Здесь до магмы всё славянское. Получается, мы – наследники и хозяева этого места. Так что это – наша пирамида и призрак тоже один из наших!

Здесь ничего дурного с нами не может случиться. В той книге древней написано было, что весь этот край под надёжной охраной особого поля невидимого. А поле это жрецы ставили. Врагов иноземных оно распознаёт по их мыслям, угнетает их волю и разума лишает, а чистых духом и помыслом, наоборот, оберегает и хранит! Так это мы с тобой и есть те, кого хранить нужно, понимаешь?

– И правда, Матвей, мне действительно спокойнее стало. – ответил Вадим. – Умеешь ты правильное слово сказать. Извини меня за весь мой вздор! – Вадим явно приободрился от такой беседы, улыбка появилась на его лице, и он легонько подтолкнул Матвея. – Давай уже, пошли. Мне кажется, я вижу дверь в конце коридора. А ты заметил, что здесь светлее стало?

– Я заметил, что стены стали светиться, как только село Солнце. Наверное, это такое хитрое устройство освещения. Мы разберёмся с этим позже.

Друзья ровным шагом двинулись по коридору дальше. Действительно, в конце длинного прохода вскоре показалась вторая запечатанная дверь, и они невольно ускорили шаги.

Пройдя ещё пятьдесят метров, оба специалиста по пирамидам остановились перед в точности такой же запечатанной дверью, как первая, но в этот раз глиняной обмазки по швам уже не было. Вторая дверь легко поддалась лёгкому нажатию кирки, вставленной в выемку сбоку дверной пластины, и вскоре весь её торец с лёгким скрежетом медленно выполз из пазов.

Аккуратно оперев дверь о стену, Вадим снова включил мощный фонарь и посмотрел во внутрь чёрного проёма. Световой конус сразу же осветил огромное каменное кресло с высокой спинкой, которое стояло в середине большого квадратного зала на платформе из монолитной базальтовой плиты, высотой метра полтора. Более всего молодых людей поразил потолок этого помещения. Он представлял из себя идеальный ровный ступенчатый конус, уходящий высоко вверх. Воздух в помещии был сухой и имел характерный запах, будто помещение до этого обрабатывали специальной ионизиующей лампой, как это делают обычно в больницах и детских садах.

Матвей тоже поспешно направил в проём свой фанарь, и его луч заметался по полу и стенам зала. Переполненные эмоциями молодые люди стояли в проёме двери, не решаясь переступить порог зала. Лучи их фонарей прыгали по залу, им очень хотелось рассмотреть каждую мелочь. От возбуждения оба они часто дышали. Им и без слов было понятно, что они только что совершили большое научное открытие. Но ни один из них не представял, как это событие изменит всю их жизнь в самое ближайшее время.

– Матвей, – тихо позвал Вадим друга. – А что учёным предписано делать дальше в таких случаях? Ты не помнишь?

В их маленьком коллективе Матвей был негласным лидером.

– Что положено делать? – задумчиво протянул Матвей, оглядывая пространство вокруг. – Ставим приборы, где пустое место на полу, стен не касаемся. Затем делаем рисунки, фотографии, наброски схем, описываем каждую мелочь.

Главное ничего не трогать и не сдвигать с места, – сейчас он явно цитировал какую-то инструкцию из пособия по археологии, – Передвигаться следует аккуратно… Но ты знаешь, Вадик, у нас нет с собой даже блокнота и карандаша. Давай просто осмотрим здесь всё. В зале нет ничего, кроме этого кресла на постаменте. Вот ты представь, мы первые, кто здесь оказался спустя десятки, а может и сотни тысяч лет! Понимаешь, какая это ответственность? Это же грандиозное событие!

– Ладно, давай сперва войдём в зал, а там разберёмся, – нетерпеливо прервал его Вадим.

Они робко переступили порог и аккуратно положили своё нехитрое оборудование недалеко от входа.

Матвей освободился от своей верёвки, которая стесняла его движения и, осмелев, стал прогуливаться вдоль стены, освещая её фонарём.

– Вадик, а ты заметил некую странность? Здесь совершенно нет эха. И даже наоборот, все звуки куда-то пропадают. И воздух, как-будто очень плотный.

– А вот я другое замечаю, – отозвался Вадим с другого конца зала. – Я отошёл-то от тебя всего на пять метров, а мне отсюда кажется, то на все тридцать. Ты мне таким маленьким кажешься! Чудеса, верно? А может здесь все законы физики иные? Время и пространство здесь явно играют шутки. Кстати, отмечаю: звон в ушах у меня тоже появился только что и лёгкое головокружение. Но давай лучше не себя исследовать, а пирамиду! Ты заметил, здесь надписи есть на стенах? Я многие буквы узнаю. Это же наш алфавит, славяница! Но я вижу много буквиц совсем незнакомых!

– Алфавит наш короче стал, поэтому не знаешь буквы, – отозвался Матвей, – Вадик, оставь пока надписи, мы сюда ещё не раз придём и всё детально опишем! Кстати, а почему здесь в зале воздух не светится? Давай-ка выключим фонари! – когда свет погас, молодые люди молча стояли в темноте, давая время к глазам привыкнуть. Через некоторое время Матвей громко воскликнул:

– Вадик, он немного светится! Кажется я догадался, как это работает! Свечение воздуха, вероятно, включается твоим желанием! Мысленный приказ здесь имеет силу! Понимаю, звучит, как бред, но давай предположим, что это допустимая реальнось? В квантовой физике это научный факт, материя реагирует на мысль наблюдателя и меняет свойства!

– А ведь и правда! Я только начал думать, чтобы света стало больше, и он сразу стал ярче! – Вадим завертел головой по сторонам. Думаешь, это я сделал?

– Очень даже вероятно! А давай-ка пожелаем, чтобы стало светло, будто стосвечёвая лампочка светит!

Не успел он закончить фразу, как всё пространство вокруг наполнил тёплый яркий свет. Странно выглядел сам зал при этом освещении. Тени от предметов отсутствовали, и это только усиливало ощущение нереальности от всего здесь происходящего. Светился сам воздух.

– Получилось! Светится! Но, как-то странно, здесь нет теней. И эха нет! – голос Вадима был тихим, будто издалека, – и ещё мне кажется, что земное притяжение здесь иное. Ты заметил, как мы легко отодвинули толстую плиту, и приборы стали будто в половину своего веса.

– Подобное отмечали в пирамиде Гизы. Меня вот какая мысль сейчас посетила насчёт мыслей и энергии нашего мозга. Ты помнишь, Вадик, – прищурив в размышлении глаз и смешно сморщив нос, Матвей повернул голову к другу, – мы с тобой изучали отчёты Бехтеревой по возможностям нашего мозга. Ну, статья ещё была в журнале недавно! Какой участок мозга более всего насыщен нейронами и потребляет больше всего энергии?

– Конечно, помню! Это неизученная область шишковидной железы и сам гипоталамус, – серьёзным тоном отреагировал Вадим.

– Вот! – обрадованно подхватил Матвей. – И я предполагаю, что именно гипоталамус отвечает за связь человека с энергиями пирамиды.

Это, несомненно, будет предметом наших будущих исследований, Вад! Бехтерева предположила, что самые невероятные способности нашего мозга связаны именно с ним. Этот участок мозга потребляет семьдесят процетов всей энергии и генерирует особое поле. Я предполагаю, что все чудеса в пирамиде связаны с этим полем. Именно эти способности мозга как-то могут управлять пирамидой! Я уверен, – увлечённо продолжал Матвей, размахивая руками, – пирамида воздействует на разум человека и активирует скрытые способности. Сам смотри, сколько идей новых рождается у нас в голове с тех пор, как мы зашли сюда!

Это, несомненно, связано с параметрами энергетических полей внутри пирамиды. Она меняет состояние материи и разума человека, открывает таланты! Давай периодически вместе приходить сюда за вдохновением и идеями? Мы же теперь, Вадим, связаны с тобой не только дружбой, но и знанием про всё это, – и Матвей обвёл плавным жестом руки всё пространство вокруг. Глаза его горели энтузиазмом и радостью. – Фух! У меня даже в горле пересохло от такого нервного напряжения! Кстати, а где наша вода?

Ты, Вадик, флягу нашу куда сунул? – Матвей глянул на друга и направился к большому брезентовому мешку, который они принесли с собой и оставили около двери вместе с другим оборудованием.

– Не ищи там, Матвей! Я забыл и воду, и весь наш обед в палатке! – виноватым голосом сообщил Вадим из дальнего конца зала. Я только кружку твою взял, она прямо сверху лежит.

Матвей немного нахмурился, зачем-то вытащил из мешка свою кружку и стал бесцельно вертеть её в руках. Неожиданно его глаза вспыхнули радостью, и на лице появилась загадочная улыбка. Такое с ним всегда было, когда ему в голову приходила неожиданная мысль.

– Да не кори ты себя, Вад! Я тоже об этом позабыл! И не беда это вовсе! Но по какой-то причине, Вад, ты не забыл мою кружку! – Матвей, продолжая улыбаться, вертел перед глазами кружку из аллюминия. – У меня родилась идея! Мысленный приказ здесь работает, говоришь? – пробормотал он тихо. С задумчивым видом он ещё немного покрутил кружкой на пальце и снова поднял к Вадиму улыбающееся лицо:

– А давай, Вадик, проведём эксперимент! Совершенно абсурдный, лженаучный эксперимент с точки зрения больших учёных! Он называется: синтез веществ посредством мысли! – Матвей весело подмигнул другу, затем перевёл взгляд на дно кружки. Несколько секунд он стоял, внимательно разглядывая донышко мятой кружки, вдруг глаза его расширились и вспыхнули от радости:

– Вадик! Есть! Вода настоящая! Скорей сюда! Вот, гляди!

Рука Матвея с кружкой дрожала от переполнявших его эмоций, вода частично выплёскивалась, но это только усилило чувство радостного возбуждения.

– Пей, Вадик, друг! Ты первый! А я ещё сделаю, хоть целое море! Я же мыслями сотворил воду! Жалко, что никому не можем этот факт предъявить! Это был бы переворот в науке! Люди станут настоящими Богами, когда научатся управлять пирамидами!

Когда несколько кружек чистой прохладной воды было сотворено, выпито и разлито по полу, первые эмоции от неожиданного открытия немного спали, Вадим нахмурил брови в размышлении и уставился на мокрое пятно на полу:

– И как ты обьяснишь всё это научно, Матвей, без всякой мистики и чертовщины?

– Ну на уровне гипотезы, – начал Максим свои размышления и поднял глаза к потолку, – это выглядит примерно так: пирамида генерирует некие эфирные поля. Ты сам видел, это факт. Мы наблюдаем свечение воздуха внутри неё. Значит эти поля энергий могут, как бы так выразиться, усиливать энергию наших мыслей, что в свою очередь является неким приказом для атомов соединяться в требуемое вещество, например, в воду. Звучит вполне научно! – и Матвей протянул пустую кружку Вадиму: