Эта горькая сладкая месть

а мне очен' понравилос'

А Васильева то трепло... Готов обосновать:
См. "Дантисты тоже плачут": "...Через пару минут повеселевший Александр Михайлович радостно накинулся на тосты, масло и джем.
Его взгляд упал на Жюли, которая мирно спала на диване.
- Как она потолстела, - удивился Александр Михайлович.
- Хучик постарался, - сказала я и, видя, что до полковника не доходит, пояснила:
- Ждем прибавления семейства. Мать перед тобой, а счастливый отец - Федор Иванович.
Александр Михайлович ахнул:
- А щенков куда?
Я пожала плечами:
- Твой пес набезобразничал, тебе и отвечать. Хочешь, вешай на работе объявление или раздавай в патрульной службе. Одного можно в Бутырку пристроить на должность тюремной собаки.
Полковник поперхнулся.
- Скажешь тоже, да меня засмеют.
- Тогда остается только один выход.
- Какой?
- Встанешь на Тверской около ресторана “Макдоналдс” с корзинкой в руках и будешь предлагать всем желающим щеночка из приличной семьи. Хотя нет, не подходит, тебя живо заберут в милицию, оправдывайся потом, что сам полковник. Скажи, у вас ведь есть - картотека условно-досрочно освобожденных?
- Конечно.
- Позвони трем-четырем уголовникам. Навряд ли откажут тебе, возьмут щенков. Много одалживаться не придется. Едва ли Жюли родит больше девяти штук.
У Александра Михайловича пропал аппетит. Я радостно отметила, что приятель не стал доедать надкушенный тост, и добавила:
- Хотя, если поможешь мне, возьмусь за устройство Хучиковых детей сама.
- Что ты хочешь? - конкретно осведомился несчастный приятель:
- Позвони в банковское отделение на улице Коминтерна и попроси показать счет одного из их клиентов.
- Ну ты даешь! - возмутился друг. - Разве это так делают? Нужна специальная санкция, бумажка с печатью. И кого ты собралась проверять? Опять в детектива играешь?
- Вовсе нет. Просто дала в долг крупную сумму, а должник не возвращает, говорит - денег нет. Хочу проверить.
Александр Михайлович молчал. Конечно, не поверил ни одному моему слову, все-таки не идиот. Но перспектива стоять в центре Москвы с корзинкой копошащихся в ней щенков, когда мимо на патрульной машине поедут коллеги, ужасала. И он точно знал, что если не поможет мне, то через некоторое время станет обладателем семи-восьми мопсотерьеров. В конце концов полковник промямлил:
- И где только шантажу обучилась! Ладно, попрошу одного знакомого, частным образом. Скажи фамилию владельца счета.
Ишь, хитрец. Но я все равно хитрее.
- Розалия Медых.
Александр Михайлович вздохнул и потянулся за телефоном. Надеюсь, Роза хранила деньги в банке возле дома..."
Теперь см. дальше ("Эта горькая сладкая месть"): "...Воскресным днем мы запихнули мопсотерьеров в гигантскую корзину и отправили АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВИЧА с Маней раздавать копошившуюся компанию. Полковник отбивался руками и ногами, но мы грозно напомнили, что Хуч принадлежит ему.
В течение первого часа родители с детьми выбрали трех щенков. Добросовестная Маня, тихо ликуя, требовала от каждого хозяина телефон, чтобы потом проверить, как устроились отпрыски. Люди улыбались и давали свои координаты. В общем, все шло мило, но около полудня стайка старушек, торговавших по соседству котятами, быстро разбежалась. Ничего не подозревающие Маня и Александр Михайлович продолжали предлагать щенят. И тут их повязал патруль и поволок в отделение...".

Откровенно говоря поступок не такой уж и хороший, и не достойный ТАКОЙ женщины, какой она описывается в КАЖДОЙ книге.

По моему истина была понятна с первых страниц.