Родословная до седьмого полена

– Неправда, – засмеялась я, – сейчас сама проверю.

– Пожалуйста, – согласился Собачкин и отошел.

Я взглянула на камень и не поверила своим глазам.

– Пусто!

– Говорил же, нет погоста, – заявил Сеня, – и не было его никогда. Нельзя хоронить покойников где вздумается, существуют строгие санитарные нормы.

– Я прекрасно видела дату, – бормотала я, – и фамилию с именем, просто их забыла.

– Тебе почудилось! От стресса и не такое бывает, – пожал плечами Сеня, – ты очень нервничала.

– Не принадлежу к племени истеричек, – промямлила я. – Были цифры и надпись, а сейчас их нет!

– Ладно, не переживай, все именно так, как ты говоришь, просто белки ночью хвостами цифры и буквы стерли, – с самым серьезным видом заметил Собачкин. – Вроде ты, Дашенция, твердила, что еще были надгробья?

– Да, – кивнула я, – небольшие совсем камни.

– И где они? – ухмыльнулся мой спутник.

Я пробормотала:

– Вон там. Подальше.

– И на них не замечаю крестов, – фыркнул Собачкин, – наверное, их зайчики унесли. Зима настала, снега, правда, нет, одна грязюка, но ведь холодно. Понадобилось избенку украсить, лучше всего ритуальный инвентарь им подошел.

Я молча слушала, как ехидничает приятель. Совершенно уверена: на валуне стояла дата – тысяча семьсот десятый год. А за ним находились другие могильные камни, я не приближалась к ним, что на них написано, не разглядела.

– А вот кресты я видела, – вслух произнесла я, – золотые такие, яркие! Посередине камней нарисованы были.

Собачкин погладил меня по плечу.

– Нервная система пошутила с тобой. Есть люди, которые слышат голоса, а медиумы беседуют с покойниками.

– Намекаешь, что я сумасшедшая шизофреничка? – осведомилась я.

– Конечно, нет, ты просто испугалась, – вздохнул Сеня. – На секунду отвлекись от мысли о своей правоте, подумай про золотые кресты. Они были видны издалека?

– Да, да, – закивала я, – прямо горели.

– Милая моя, – тоном учителя, который отчаялся объяснить двоечнице азы арифметики, завел Сеня, – любая краска с тысяча семьсот какого-то там лохматого года потускнеет. Наверное, ты понимаешь: реставрацию памятников на заброшенном погосте производить не станут. Где небольшая ямка, которую по твоим словам вырыл покойник? Куда подевались непонятные кругляши, лежавшие у тела?

– Наверное, их забрал эксперт, – предположила я.

– А полиция яму в земле закопала, чтобы ежик в нее случайно не упал, – окончательно развеселился Собачкин, – ты же знаешь, как криминалисты поступают: сначала осмотрят место преступления, улики соберут, затем все аккуратно подметут, уберут, на место вернут…

Я вспомнила прихожую нашего особняка, которая после отъезда Раисы и ее помощников выглядела как пейзаж после танковой битвы, и молча пошла по грязи назад.

– Ну ладно, не дуйся, – загудел за спиной Сеня, – каждый может обознаться. Помнишь наш спор? Ты ресторан проиграла.

Я хотела сказать, что не отказываюсь вести Собачкина в трактир, но не успела. Правая нога поехала в сторону, левую потянуло назад. Я попыталась сохранить равновесие, замахала руками, но каша из глины оказалась очень скользкой. Семен, сообразив, что я терплю бедствие, сделал большой шаг, он явно хотел поддержать меня, но не смог, поскользнулся и рухнул на землю. В ту же секунду я шлепнулась на Собачкина, но быстро встала и рассмеялась:

– Спасибо, что расстелился ковром, я совсем не запачкалась.

– Зато я свинья, – констатировал Сеня, поднимаясь.

– Скорей уж кабан, – поправила я, – здоровенный такой, могучий.

– И вонючий, – добавил Собачкин, – вот черт. Часы потерял, браслет расстегнулся. Как их теперь в этом месиве отыскать?

Я отломила ветку и начала ворошить грязь.

– Ура! Вот они!

– Где? – спросил приятель.

– Неужели не видишь?

– Нет.

– Может, я и страдаю глюками, – вздохнула я, наклоняясь, – но на зрение не жалуюсь.

Я схватила круглый предмет.

– Это не мое, – возразил Сеня.

– Точно, – кивнула я, – это грязный кругляш, один из тех, что около трупа валялись. Кое-какой мой бред стал реальностью.

– Никогда не видел ничего подобного, – залязгал зубами Сеня.

Я встревожилась.

– Ты весь вымок. Еще простудишься, побежали скорей домой.

Пока Собачкин мылся, переодевался в чьи-то брюки, свитер и носки, которые ему с поклоном принес Коробко, я сунула кругляш под воду, потерла его щеткой и сообразила: у меня в руках монета из желтого металла.

– Деньги! – опешил Сеня, войдя в столовую. – Старые.

– Уж не молодые, – засмеялась я. – Женя, у нас есть средство для чистки металла?

Коробко протянул руку.

– Разрешите взять? Верну через пару минут сияющим.

– Откуда в твоем доме парень в голубом сюртуке, парике и в белых перчатках, – изумился Собачкин, – прямо персонаж из телесериала про шикарную жизнь олигархов!

Я налила себе чаю.