Надувная женщина для Казановы

Голоса стали удаляться и в конце концов исчезли. Взяв себя в руки, я вышел из санузла, вновь попал в комнатенку, обследовал ее и понял, что тут нет никаких следов присутствия мужчины. В шкафу висели лишь разноцветные девичьи вещи. Если господин Стриженов и впрямь жил здесь, то возможны два варианта развития событий: либо Светлана выставила обнаглевшего любовника вон, либо он, взбеленившись по какой-то причине, напал на Зайкину, убил ее, а потом, осознав ужас произошедшего, убежал. И если последнее предположение верно, то я могу возвратиться в Москву. Михаилу Юрьевичу сейчас не до пари, по условиям которого он не имел права покидать Ковальск. Скорее всего, Стриженов бросился прочь из городка, спасая собственную шкуру. Во всем мире за убийство полагается если не смертная казнь, то длительный, часто пожизненный, тюремный срок. Сами понимаете, тут не до игр в прятки. Хотя, может, Михаил, как и я, наткнулся на труп Светланы случайно и скрылся? Между прочим, и правильно поступил. С какой стати я стою здесь, словно окаменевшая жена Лота?

Очень осторожно я выглянул наружу и с облегчением заметил, что путь свободен. Лестничная клетка была пуста.

На мягких, словно ватных ногах я вышел на улицу и припустился к остановке. И снова редкие прохожие смотрели мне вслед.

Добравшись до остановки, я сел на пустую скамейку, позвонил Норе и ввел ее в курс дела.

– Хорошо, – коротко ответила она, – сейчас я кое-чего обдумаю и соединюсь с тобой.

Я сунул мобильный в карман, но он зазвонил снова, на проводе была Николетта.

– Что за безобразие? – затараторила она. – Вава! Ты где?

– Пошел прогуляться.

– Немедленно вернись в гостиницу! Мы хотим обедать!

– Спускайтесь в ресторан, у нас все оплачено.

– Ни за что! – взвизгнула маменька.

– Но почему?

– Мы уже там побывали! Отвратительно! Чтобы через пару минут ты был тут! Понял?

Голос Николетты стал на тон ниже и зазвучал, словно орган в католическом соборе. Похоже, маменька не на шутку обозлилась. Вполне вероятно, что на месте отеля я обнаружу груду развалин. Милым подруженькам, Николетте и Коке, ничего не стоит разнести «Неаполь» на части.

С огромным трудом поймав такси, я добрался до верхнего города, дошел от стоянки машин до отеля и порадовался, что в нем целы все стекла. Николетту и Коку я обнаружил сидящими в холле, а обслуживающий персонал «Неаполя» в невероятном ажиотаже носился по коридору.

– Ужасную зеленую вазу из моего номера немедленно убрать, – шипела Кока.

– Но почему? – по-русски пискнула одна из горничных.

Кока бросила на нее убийственный взгляд:

– Зеленый цвет бледнит.

Тут Николетта, понявшая, что Кока, как всегда, перетягивает одеяло на себя, начала свою партию:

– Смените постельное белье!

– Оно совершенно чистое, – попыталась сопротивляться Ирина, продолжавшая дежурить на ресепшн, – номер тщательно убрали перед вашим приездом. «Неаполь» – пятизвездочный отель и дорожит своей репутацией!

– Смените белье! Оно грубое!

– Простыня и пододеяльник льняные, высшего качества.

– Я сплю только на шелке!

– Но где же его взять? – попыталась воззвать к разуму Николетты Ирина. – У нас все комплекты из льна особой, так называемой сатиновой обработки. Кстати, когда к нам приезжала Марго, она ни одного плохого слова не сказала про белье.

– Это кто такая? – навострила уши маменька.

– Марго? Самая известная эстрадная певица, – начала было Ирина, но ее тут же заткнула Николетта, возмущенно завопив:

– Мне плевать на всех девчонок из подворотни, возомнивших себя звездами! Если нет шелкового белья – купите его!

– В моей комнате следует заменить портьеры, – вела вторую партию Кока. – Мне нужны не три, а шесть полотенец, и вместо отвратительно воняющего жидкого мыла принесите кусок, купленный в SPA, самый простой, с отрубями.

– Подушку предпочитаю перьевую, – не успокаивалась маменька, – одеяло – пуховое, нет, лучше два одеяла и один плед.

– Только попробуйте не выполнить все наши требования! – пригрозила Кока. – Я дойду до хозяина и расскажу, как обслуживающий персонал пятизвездочного отеля встречает тех, кто сполна, еще до въезда, оплатил свои номера. Вот вы какие грубиянки!

– Сидите дома, если не умеете с гостями разговаривать, – подхватила Николетта.

Ирина опешила. Мне стало жаль ни в чем не повинную администраторшу.

– Дамы, – сказал я, – дежурная записала ваши справедливые требования, но на их выполнение потребуется некоторое время. В частности, за хорошим, по-настоящему качественным шелковым бельем придется лететь в Париж. Ты же не хочешь спать на дешевой тряпке, которую тебе приволокут с местного рынка?

– Да, – кивнула маменька, – это верно.

– Тогда подожди, пока представитель отеля слетает во Францию, сама понимаешь, что до сегодняшнего вечера ему никак не успеть.

– Ну хорошо! – Николетта сменила гнев на милость. – Делать нечего, придется терпеть. Впрочем, я не избалована и готова терпеть лишения.

– Занавески… – завела было Кока, но я был начеку.

– Конечно, конечно, их сейчас поменяют на розовые, а еще управляющий, чтобы загладить свою вину, велит разместить в ваших номерах подарки. Просто он сразу не разобрался, какие дамы к нему прибыли.

Кока и Николетта переглянулись.

– Ну, – протянула маменька, – теперь можно и в бассейн сходить, в, как ее там, лазанью!

– Лазню, – поправила Кока, – вечно ты все путаешь. Лазанья – это макароны с мясом!

Ирина посмотрела на меня с благодарностью, я подмигнул администраторше и, подхватив двух сварливых престарелых нимф под острые локотки, поволок их в местную купальню.

На ресепшн в лечебнице сидела другая служащая, не блондиночка Таня, а темно-русая женщина примерно моих лет. Маменька и Кока, получив по пакету с полотенцами, халатом и купальной шапочкой, пошли было внутрь здания, но вдруг Николетта обернулась.

– Ваня! Не задерживайся, топай за нами.

Я состроил разочарованную мину.

– Увы, я забыл плавки, пойду поищу в городе.

– У нас есть, – мигом отреагировала дежурная.

– Навряд ли имеется мой размер, – прошипел я, надеясь, что она поймет: ей лучше замолчать. Но куда там, разве дама способна заткнуться, если ей представилась возможность поспорить с мужчиной!