Клетчатая зебра

– Где Ирочка?

– Ее увезли в больницу, – быстро ответила я.

– Она выздоровеет? – не успокаивалась подруга.

Доктор предостерегающе кашлянул, я хотела соврать, но не сумела, на помощь пришел Мишка:

– Медики попытаются сделать все возможное. Позвоните мужу, пусть он немедленно сюда прибудет.

Вера сгорбилась.

– Дашута, набери Андрюшу. Скажи, что Иру увезли в клинику, а причину заболевания ты не знаешь.

Я кивнула.

– Мне придется воспользоваться твоим мобильным, в моем батарейка села.

– Он в сумке, – прошептала подруга.

Я пошарила в небольшом мешочке из замши, вынула дорогущий сотовый и вызвала Андрея.

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – объявил мелодичный женский голос.

Я повторила попытку – тот же результат.

Ничего странного в том, что Андрей отключил телефон, не было. Занимаясь с больным, массажист всегда «отрубает» сотовый. Вера сегодня упомянула, что муж находится на Кипре. Савельев, несмотря на свои немалые заработки, очень хозяйственный человек. Поймите меня правильно: не жадный, а благоразумный. Андрюше не нравится, когда деньги улетают на ветер, он маниакально выключает в квартире за всеми свет, выговаривает дочери, когда та выбрасывает бутылку с остатками геля для мытья, и тяжело вздыхает, глядя на засохший кусок сыра в холодильнике. Андрей не станет держать за границей постоянно включенный телефон, он будет им пользоваться раз в день, позвонит домой и снова отсоединится от сети.

– Вы можете встать? – спросил врач у Веры. – Сами до «Скорой» дойдете?

Я сунула телефон подруги в свой клатч и ринулась ей на помощь.

Домой я приехала поздно. Верочка крепко спала в палате, одурманенная снотворным, ей пока не сообщили о смерти Иры. Тело несчастной девочки еще не вскрывали, но эксперт в неофициальном порядке сказала мне по телефону:

– Думаю, обнаружим кровоизлияние в мозг.

– Инсульт? – поразилась я. – В столь юном возрасте?

Алина вздохнула.

– Ирина выпила, ее стало тошнить, девочка смогла дойти до унитаза, и тут у нее началась сильная рвота. У меня уже были подобные случаи, сосуд в мозгу лопается от напряжения.

– Почему? – растерянно спросила я. – Ей ведь не сто лет!

Хоменко цокнула языком.

– Полно причин. Зря люди полагают, что дети появляются на свет здоровыми, а потом, в процессе жизни, обретают болячки. Сосудистая патология частенько наблюдается и у школьников, и у детсадовцев. Вскрытие внесет ясность, но пока ничего криминального не вижу. Есть синяк, полученный при жизни, похоже, она его заработала незадолго до кончины. Но он не представляет интереса. Наверное, Ирина ударилась рукой чуть повыше локтя о какой-то округлый предмет, диаметром около полутора сантиметров.

– Где рука и где мозг… – прошептала я. – В огороде бузина, а в Киеве дядька.

– Взяты анализы, – буднично говорила Алина, – сделаем токсикологию, может, чего и выскочит, но поверь моему нюху и опыту: смерть естественная.

– Кончину подростка вряд ли можно считать естественной, – пробормотала я.

– Ошибаешься, – спокойно ответила Алина. – Согласна, в юном возрасте отправляться на тот свет преждевременно. Но для меня важно другое: смерть бывает насильственной и естественной. Главное, точно определить, с чем мы имеем дело в данном случае. Жаль девочку, но, очевидно, она была больна. Не знаешь, Ира не страдала головными болями, ухудшением зрения, слуха, нарушением координации движений?

– Вроде нет, – выдавила я. – Вы проверили ее мобильный?

– Конечно, – подтвердила Алина. – Ничего особенного, куча эсэмэсок с обычной глупостью, звонки от подружек. Ох уж эти мне новорусские детки! Многие из них засекретили номера, берут пример с родителей.

– Вероятно, это продиктовано соображениями безопасности, – тихо сказала я.

– Может, и так, – согласилась Хоменко, – но сильно усложняет нашу работу. Кстати, последний ее разговор состоялся как раз с таким абонентом и длился несколько секунд. Больше она на вызовы не реагировала.

Едва я поставила трубку домашнего телефона на базу, раздалось пение мобильного. Звук шел из клатча. Я вытащила из сумочки аппарат и слегка удивилась. Что-то было не так, но разбираться в своих ощущениях не было времени, если кто-то беспокоит меня в полночь, значит, случилась беда.

– Алло, – сдавленным голосом сказала я в трубку.

– Не ищи виноватых далеко, – произнес мужчина, – никого не обманешь, посмотри на себя, убийца.

– Что? – поразилась я.

– Сколько кости ни закапывай, они на свет вылезут, – продолжал незнакомец. – Я знаю все!

– Кто вы? – прошептала я.

– Никогда не меняй одного ребенка на другого, бойся своих желаний, они могут исполниться. Скоро все узнают правду! Анна Родионова, Валентина Палкина и много других. Помнишь их? По ночам тебе не снятся? Скоро все узнают правду!

– Кто это? – тупо повторила я.

– Ким Ефимович не помог, – гудел баритон, – обмен не свершился. Ты убила Иру и мальчика во второй раз. Никогда об этом не забывай! Не приезжай за Сережей, он умер. Молись за своих убиенных тобой детей.

Из сотового понеслись гудки. Я уставилась на сверкающий золотом телефон и только сейчас сообразила, что держу в руке мобильный Веры. Дикий текст предназначался для ушей Савельевой. Конечно, я в курсе, что на свете существует категория уродов, которые любят ночью набрать любую пришедшую им в голову комбинацию цифр и сказать тому, кто ответит:

– Приезжай скорей, он умер!

Хулиганам розыгрыш кажется прикольным, но абсолютное большинство людей, услышав такие слова, мигом впадают в истерику и начинают судорожно звонить родным и друзьям, пытаясь выяснить, с кем случилось несчастье. Вот только негодяи всегда пользуются услугой «скрытый номер», а сейчас на дисплее высветился набор цифр.

Вне себя от негодования, я нажала на кнопку «вызов». Ну, сейчас кое-кому мало не покажется…

– Добрый вечер, – пропел девичий голосок, – вы позвонили на фирму «Привет от друга», мы круглосуточно рады вам, непременно дождитесь ответа менеджера.

Заиграла заунывная мелодия. Меня чуть не разорвало от злости, на дворе стоит ночь, и маловероятно, что в конторе кипит работа, скорей всего там включен автоответчик. Ну ничего, еще будет утро!

В трубке громко щелкнуло.

– Слушаю вас, меня зовут Татьяна.

Еле-еле сдерживая клокочущее негодование, я потребовала: