Хождение под мухой

– Знаешь, где я работаю?

– В сыскном агентстве, – хмыкнула Нюша, – на мой взгляд, отвратительное место, совершенно не подходящее для интеллигентного человека.

– Ага, – кивнула я, – верю, но сейчас на моем столе очередное дело – об убийстве Нади Киселевой.

Хорошенькая красненькая чашечка в белый горошек выпала у Нюши из рук. Стукнувшись о стол, чашечка перевернулась, коричневая жидкость ручейком устремилась на пол.

– Ты чего, – забормотала Аня, пятясь к столу, – что такое врешь… про Надьку.

Я прикусила язык, но было поздно. Слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Да уж, сваляла я дурака. Надюша погибла этой ночью, откуда бы Аньке знать о происшествии? На часах только полдень.

– С ума сошла, – бормотала Нюша, махая руками, – совсем плохая, да?

Пришлось рассказать подробности. Узнав детали, Нюша посерела и села на табуретку.

– Господи, – застонала она, – говорила же ей! Сколько раз предупреждала, нет, ей словно глаза затмило. Богданчик, Богданчик… Вот, дождалась.

– Чего? – осторожно поинтересовалась я.

– Того, – рявкнула Нюша, – в ответ на свою любовь. Ах он, сукин кот, и она хороша, дрянь!

– Кто?

– Богдан! – заорала Нюша, теряя самообладание, – Богданчик, любименький. Вы-то все его обожали, одна я правду знала, да молчала, Надьку жалела. Намекала ей изредка, но с Надюхи все прямо стекало. Не понимала, что я имею в виду, или не хотела понимать…

– Ты о чем?

– Изменял он ей, – взвизгнула Анька, – баб имел кучу, про одну точно знаю! В туристическом агентстве «Ник-трэвел» работает. Такая блондиночка, серенькая, поглядеть не на что, а туда же, с женатым связалась. Гнида! Звать ее Марфой, ну и имечко! Такое же противное, как и сама бабища!

– Послушай, – не выдержала я, – ты не врешь случайно, а? Богдан обожал Надю. У них был прочный брак, основанный на любви…

– Вот и нет, – затопала ногами от злости Нюша, – он всех обманул, вокруг пальца обвел!

– Откуда ты знаешь, да еще с такими подробностями, про имя и место работы этой особы?

– Ха, слушай.

Два года назад в Нюшиной жизни появился кавалер из военных. Ни по уму, ни по образованию он Шаховой в подметки не годился, но у Аньки напряг с мужиками. Очевидно, нюхом чуя исходящую от дамы редкостную стервозность, лица противоположного пола убегают при виде Нюши, словно резвые сайгаки. Поэтому, когда Константин предложил Шаховой провести с ним майские праздники в санатории под Москвой, Анька решила наплевать, что кавалер неправильно ставит ударение в половине слов и не читал Пелевина. В конце концов, когда тебе за тридцать, нужно хоть разок сбегать замуж, а потом, противно морщась, бормотать: «Ну уж больше никогда под венец не пойду, хватит, накушалась».

Только из этих соображений Анюта и поехала с тяжелым сердцем в «Лесные зори». Она надеялась, что Константин сделает ей предложение. Но все оказалось очень плохо. В доме отдыха ее кавалер столкнулся с двумя сослуживцами и мигом напился.

Нюша распсиховалась и убежала в номер. Примерно через час Константина буквально принесли и швырнули в койку. Дама не пожелала ложиться рядом с отвратительно воняющим кавалером. Переполненная злобой, она стащила матрас, бросила его в ванну и улеглась на импровизированное ложе, старательно обдумывая, что выскажет пьянчуге завтра.

Сон не шел. Как назло в соседнем номере поселилась парочка, весьма довольная друг другом. Мужик и баба самозабвенно занимались сексом, причем выбрали они для этого ванну. Нюше было великолепно слышно все: охи, ахи, стоны. Мужик без конца бормотал:

– Чья это попочка? Ну чья это попочка?

Нюша вертелась под одеялом, надеясь, что страстные любовники утомятся. Куда там, создавалось такое ощущение, что у этих ребят просто неисчерпаемый источник сил. Услыхав в сотый раз «чья это попочка?», Нюша сначала хотела заорать: «Разберитесь, наконец, где чья жопа, и дайте спать». Но хорошее воспитание удержало ее от подобного поступка. Потом в соседнем номере начало твориться нечто невообразимое. Любовники, очевидно, переместились в комнату, потому что раздался треск, скрежет, гром… В конце концов Нюша, полная ярости, влезла в халат и вышла в коридор. Она постучала в дверь соседнего номера и уже совсем было собралась сказать его обитателям все, что о них думает, но слова застыли в глотке. Дверь распахнулась, на пороге возник одетый в роскошную шелковую пижаму… Богдан.

Принято считать, что самую долгую паузу держат актеры МХАТа в последнем акте бессмертного произведения Гоголя «Ревизор». Поверьте, немая сцена в коридоре санатория оказалась более эффектной. Первой пришла в себя Анюта и от неожиданности ляпнула глупость:

– Ну надо же! И вы с Надькой тут!

Богдан стал похож на перезрелую клубнику.

– Ну… это… Я… мы…

– Что случилось? – послышалось из глубины номера.

Из-за спины Богдана вынырнула тоненькая блондиночка, смахивающая на лабораторную мышь, ничего общего с красавицей Надюшей не имеющая. Богдан потерял сходство с клубникой и стал похож на баклажан.

– В чем дело? – настаивала ничего не понимающая блондиночка.

– Своими визгами вы не даете нам отдыхать, – сообщила Аня и ушла.

Настроение у нее совсем испортилось. Если говорить откровенно, Нюша частенько завидовала Наде, имевшей счастливую семью. И вот такое приключение. Неожиданно Анюта заплакала, сама не понимая почему. В чувство ее привел легкий стук в дверь.

– Открой, – прошептал Богдан, – поговорить надо.

Аня вышла в коридор. Надин муж принялся болтать чушь о большой любви к жене, об огромном, светлом чувстве… Просил сохранить тайну…

– Не дрожи, – оборвала его Аня, – я ничего не скажу, но не потому, что хочу тебя выручить. Надьку жалко, она умрет, ежели узнает.

Утром Богдана и след простыл. То ли не захотел встречаться больше с Нюшей, то ли еще почему, но парочка прервала каникулы и уехала. Аня спустилась к администратору и спросила:

– Простите, кто занимает шестнадцатый номер?

– Шевцовы, – ответила дежурная, – а что?

– Они просили у меня книгу Марининой почитать, – бодро соврала Нюша.

– Они уехали еще до завтрака, – сообщила тетка, – оплатили десять суток, а умелись раньше.

– Шевцовы, – протянула Нюша, вспомнив, что это фамилия Богдана, – муж с женой, что ли?

– Ага, – кивнула дежурная, – Богдан и Марфа, ну и имена. Просто сказка! Первый раз такие услыхала.

– С чего вы решили, что они семейная пара? – недоумевала Анюта.

– Так я паспорт видела, – пожала плечами женщина, потом хитро прищурилась и поинтересовалась, – вы вроде с ними в соседнем номере, в 17-м?

Аня кивнула. Администраторша захихикала.

– На них уже жаловались из пятнадцатого. Говорят, всю ночь шумели, прямо эфиопские страсти.

Анюта улучила момент и заглянула в книгу регистрации жильцов. Шевцова Марфа Георгиевна, место работы – «Ник-трэвел».

– Вот он какой, – шипела Аня, – двуличный мерзавец… Водил Надьку за нос! Сколько раз меня так и подмывало правду ей рассказать, еле удержалась! Бедная, бедная моя Надюшка, господи, за что? Имей в виду, Лампа, если кто и желал ее смерти, так это та дама, Марфа. Ишь, женой прикидывалась, сучара гладкая! Хотя скорее всего дежурная наврала, никакого паспорта она не видела, небось сунул ей Богдашка деньги и все дела.