Лебединое озеро Ихтиандра

Я зевнула.

– Мы ходим по кругу. Не говори о невесте, сообщи про день рождения.

– Ты не понимаешь, – застонал Бурдюк. – Владелец «Мовона» помешан на семейных ценностях. Он оценивает не только бизнес-успех, но и моральный облик партнера. Лазарев женат, имеет ребенка. А я получаюсь вертопрах. Помолвка должна продемонстрировать американцу, что я добропорядочен, как Винни-Пух, собираюсь жениться, представить народу невесту.

– А-а-а, – протянула я. – Ничего, что та не юная девушка?

– Наоборот! – оживился Бурдюк. – Закрути я интрижку с моделью, было бы плохо. Ты лучший из всех вариантов, средний возраст, имеешь капитал. Америкосы не такие, как россияне, они считают обеспеченного человека успешным и трудолюбивым. Для них бедный – значит, ленивый или больной, понимаешь? От нашей помолвки зависит будущее моей клиники.

– Есть выход, попроси поучаствовать в спектакле свою любовницу, ту, что ночью была с тобой в постели, – посоветовала я.

– Она замужем! – взвизгнул Бурдюк.

– Мда, тебе не повезло, – хмыкнула я. – Прощай.

– Ты не придешь?

– Нет.

– Несмотря на мои просьбы?

– Да.

– О! Ты согласна! – возликовал хирург.

Я поморщилась.

– Да – в смысле нет. Все, конец.

– Ты мне должна кучу денег! – рявкнул Бурдюк. – Надо их отработать.

– За что? – поразилась я.

– На одни цветы я потратил миллион, – гаркнул скупердяй, – шоколадные конфеты, духи, билеты в театр…

Я быстро отсоединилась. Как ни печально это звучит, но настоящую цену мужчине можно узнать лишь в момент окончательного разрыва. Бурдюк казался мне интеллигентным человеком, и что выясняется? Я являюсь гарантом сделки с американцами и выгодным объектом для женитьбы, которая привлечет клиентов. Сильно сомневаюсь, что Бурдюк любил меня хоть пять минут. Он просто вульгарно просчитал свой интерес. Да, права была моя бабушка, которая повторяла: «Все плохое идет нам на пользу. Не плачь, если пришла беда, а радуйся. Через некоторое время поймешь: эта неприятность тебе во благо».

Не наткнись я ночью на любовницу Бурдюка, в субботу спокойно назвалась бы его невестой, а через пару месяцев надела бы на палец обручальное колечко, и ничего хорошего из этого бы не вышло. Вот почему Бурдюк внезапно стал торопиться с официальным объявлением о наших отношениях! Наивная Дашенька мечтала о романтической любви, а Бурдюк думал о партнерстве с американцами.

Телефон снова ожил.

– Ты скотина! – заорал хирург. – Никто не имеет права меня бросать! Позорить! Лишать контракта! Слушай сюда! Я тебя заставлю присутствовать в субботу в ресторане! Похищу, обколю лекарствами, привяжу к стулу! Но ты будешь сидеть на вечеринке! Лучше согласись по-хорошему! Иначе я за себя не ручаюсь! Ты меня не знаешь! Я способен на многое!

– Не сомневаюсь, – процедила я.

– И правильно, – завизжал он, – один укол, и ты вообще лишишься возможности спорить! Превращу тебя в идиотку! Будешь кивать и соглашаться! У меня много связей! ОМОН! Спецслужбы! У всех есть жены, я натягивал им морды. Не начинай войну! Ну, как, придешь, зая?

– Никогда! – отрезала я.

– Котик, – снова ласково запел Бурдюк, – оцени ситуацию трезво. Ваш дом в Ложкине не охраняется, на окнах отсутствуют решетки, а замки открываются пальцем. Не считать же за секьюрити жирных кабанов на въезде в поселок? Войти ночью в твой особняк – как на два пальца плюнуть. Слышала про инъекции «Морола»[5 - Автор из этических соображений не указывает настоящее название реально существующего препарата.]? Один кубик, и ты покорно следуешь со мной в ресторан, улыбаешься, киваешь и выглядишь прекрасно. То, что у женщины под воздействием лекарства отключена воля, никто не поймет. Давай дружить! Иначе я за себя не отвечаю!

Я постаралась говорить уверенно:

– Спасибо, милый, за предупреждение, но теперь уж точно я умываться с тобой на одном гектаре не стану. Прощай.

– Значит, война? – прошипел Бурдюк. – Отлично! Тебе пойдет красное платье!

– У меня такого нет! – глупо возразила я. – И вообще, я не люблю этот цвет.

– Знаю, что избегаешь пожарных оттенков, но я надену на невесту то, что выберу сам! – пообещал хирург. – Хотел по-хорошему, но ты гадина! Не спрячешься! Знаю номер твоей машины, мне о тебе все известно! Да… да мне…

Я отключила мобильный, поехала в кресле в ванную, умылась, потом вырулила в коридор и отправилась на поиски Софьи.

Хозяйка нашлась в кабинете. Когда я въехала в комнату, она, похоже, занималась счетами.

– Как ваша нога, Дашенька? – заботливо спросила Мурмуль.

– Болит, – призналась я, – наступать больно, а когда сидишь – ничего, главное, на нее не опираться. Но я бойко прыгаю на правой и смогу вести автомобиль.

– Ну это навряд ли, – усомнилась Софья.

– При автоматической коробке отсутствует педаль сцепления, левая нога не участвует в процессе, – пояснила я, – а правая у меня в полном порядке. Во время движения проблем не возникнет, небольшая заминка может случиться в момент посадки и высадки. Но с помощью костылей я справлюсь. Ваша инвалидная коляска замечательная, она элементарно складывается и помещается на заднем сиденье. Если разрешите временно попользоваться Лаурой, буду вам крайне благодарна.

– Катайтесь сколько душе угодно, – мигом предложила Софья, – она пока, слава Господу, никому, кроме вас, не понадобилась.

Я опустила глаза.

– У меня просьба.

– Буду рада ее выполнить, – заявила Мурмуль.

– Я понимаю, что занимаю комнату, которая должна принадлежать бедному, лишенному крова человеку, – завела я. – Хотела от души поблагодарить вас и уехать.

– Не стоит благодарности, – перебила меня хозяйка приюта, – наш долг поддержать человека в тот момент, когда ему понадобилась помощь, независимо от его материального положения.

Я кивнула.

– Понимаю, но мне есть где жить, а, допустим, Светлане – негде. Однако, простите, я не могу сейчас покинуть приют.

– Что случилось? – испугалась Софья.

– Придется озвучить некрасивую историю, – вздохнула я.

Мурмуль ободряюще улыбнулась.

– Ничего, я слышала разное.

Когда мой рассказ завершился, Софья всплеснула руками.