Личное дело женщины-кошки

– Меня учили иностранным языкам, а не зоологии, – попыталась оправдаться я, – и «брюхоногих» до сих пор я встречала лишь в ресторане, запеченными.

Джуля чавкнула и в одно мгновение втянулась в домик!

– Эй, поосторожней с выражениями! – засверкала глазами Вера. – Она все понимает! Нечего вспоминать при ней, сколько ты ее родственников схомякала!

Я привалилась спиной к посудомойке, а Вера принялась с жаром рассказывать о Джульетте.

Человечество с незапамятных времен приручило животных. Сначала эти отношения носили чисто функциональный характер. Лошади, слоны, верблюды таскали тяжести и перевозили людей; коровы, козы, куры, утки, свиньи обеспечивали их едой; собаки сторожили имущество и пасли стада; кошки ловили мышей; голуби доставляли почту… Но мало-помалу ситуация изменилась, звери стали членами семей. В особенности обнаглели кошки, они сейчас искренне полагают, будто основная задача человека – это обеспечивать им, кискам, комфортное существование. Кролик из добычи превратился в приятеля, и объясните мне, зачем держать в квартире хомяка? Ну какой от него прок? Ни молока, ни мяса от грызуна не дождаться. Так почему мы любим юрких зверьков?

В девяностых годах двадцатого века в Россию пришла мода на экзотов. Сначала светским продвинутым людям предписывалось иметь при себе йоркширского терьера или «голую» кошку, потом появились совсем уж невероятные твари: крокодилы, гепарды, пантеры, слоны. Однажды я ехала по пресловутому Рублево-Успенскому шоссе и чуть не врезалась в рекламный щит. Над одним из высоченных кирпичных заборов маячила на длинной шее голова жирафа.

Правда, очень скоро модники сообразили, что содержать какого-нибудь леопарда дорого и опасно, и они переключились на тараканов, мини-свинок, карликовых лошадок и черепашек всех мастей. И вот теперь дело дошло до улиток!

– Их родина Африка, – вдохновенно вещала Верка, потом она смутилась, – а может, Австралия, – задумчиво сказала она. – В общем, откуда-то оттуда!

– Африка далеко от Австралии, – пискнула я.

– Правда? – изумилась Вера. – Впрочем, охотно верю, у меня географический кретинизм, – ну это не важно. Порода называется «Гигантская какао-улитка».

– Ты ничего не путаешь? – подала я голос.

– Ну… нет… вроде какао-улитка или шоколадная. Нет, нет, ромовая! Точно. Большой ромовый слизень. Слушай, чего ты ко мне привязалась? Как называется, откуда привезли?! Из-за границы! В России такое не водится! Их в Москве всего две особи – Джульетта и Ромео. У меня девочка, а у другого человека мальчик. Мы их свели. Это теперь мое хобби, разведение здоровенных улиток. Супер?

– Суперее и быть не может, – цепляясь за посудомоечную машину, ответила я, – а как они размножаются? Яйца откладывают?

Верка призадумалась.

– Хрен их знает! Но раз есть деление на мужчин и женщин, то, сама понимаешь, хи-хи-хи! Ты мне рада?

Я постаралась изобразить на лице самую счастливую улыбку, хотя на язык просился вопрос: почему ты решила жить в Ложкине, ведь в Подмосковье у тебя пустует здоровенный дом?

– Мы так давно не виделись, – мечтательно протянула Вера, – вот я и подумала: поболтаем всласть. Мне одной в своем коттеджике скучно, Колюня не смог со мной полететь, бизнес, блин! Одной пришлось бы по этажам шарахаться. Тоска! А у тебя весело! Эй, ты довольна? Чего молчишь?

– Просто от счастья потеряла дар речи, – заверила я.

– Ирка! – заорала Вера. – Твое дело ходить за Джулей и вытирать слизь. Всем улитка хороша, одна незадача, где проползет, остается липкий след.

– И че? – мрачно спросила Ирка, высовываясь из коридора. – Теперь за этой, прости господи, страхотой на карачках ползать?

– А за что тебе деньги платят? – возмутилась Вера.

Ирка глянула на меня, я ощутила неловкость и предложила:

– Может, один раз в день полы мыть?

– Еще упадет кто, ребра сломает, – предостерегла Вера.

– И прямо мне одной на полу колотиться? – не успокаивалась домработница. – Другой кто не сумеет?

– Любой может, – милостиво согласилась Вера, – лишь бы тряпкой пользоваться умел.

– Иван, – завопила Ира, – живо сюда!

Послышался топот, и в кухню с грацией беременного носорога вломился садовник с мелкокалиберной винтовкой в грязной руке.

– Звали? – запыхавшись, спросил он.

– Немедленно убери пукалку, – испугалась Ира, – зачем с мелкашкой припер?

– Так я думал, того-этого, – забубнил Иван, – мышь на кухне!

– Идиот! – топнула жена.

– Ты стреляешь в грызунов? – поразилась я.

– Че, я похож на дурака? – заморгал Иван. – Разве ж в полевку попасть? Всю посуду переколотить можно.

– Зачем тогда дробовик прихватил? – удивилась я.

– Прекрати, – остановила меня Вера, – все вы, преподаватели, зануды! Вечно надо в печень человеку залезть и поковыряться. Если ему удобно мыть пол с винтовкой, то спорить не надо. Бери, Ваня, тряпку и начинай!

Глава 8

Уяснив задачу, Иван принялся методично уничтожать следы улитки, а Вера потерла руки.

– Так! Надо сделать Джуле еду.

– У нас есть укроп и яблоки, – предложила я.

Рыбалко покачала головой.

– Нет, нет, необходимо приготовить витаминный паштет. Я уже говорила, что Джуля беременна, ей требуется особый корм. Ирка, сбегай в гостевую и принеси из моего чемодана банку, здоровую такую, с красной крышкой.

– В котором она лежит? – уточнила Ира.

Вера, успевшая открыть холодильник, с изумлением посмотрела на домработницу.

– Ты о чем?

– У вас восемь саквояжей, – заметила Ирка.

– Ну в каком-то из них, – махнув рукой, ответила Вера.

Ирка ушла, а Рыбалко вытащила из рефрижератора пачку сливочного масла, огляделась по сторонам, увидела кухонный комбайн и начала отдавать мне приказы:

– Разверни фольгу, покромсай брикет ножом, брось в чашу, добавь сушеной петрушки…

– Эта? – хмуро поинтересовалась Ирка, возвращаясь на кухню.