Шоколадное пугало
– Если не заткнешься и не поступишь, как я велю, то кое-что вылезет на свет. Все у меня собрано и припрятано.
И Николай замолчал.
А еще, оказывается, на супругу была оформлена большая часть бизнеса.
Прошло несколько лет. Жить в доме стало невыносимо. Аглая становилась все агрессивнее. Как-то раз за завтраком мать велела Ларе:
– Налей мне кофе.
Взяв чашку, госпожа Горелова разъярилась.
– Капучино холодный.
– Я его только что сварила, – сказала Лара.
В ту же секунду чашка полетела в девушку. Лариса не ожидала ничего подобного, не успела увернуться, и фарфоровый бокал угодил ей прямо в лицо. Обжигающий кофе потек по щекам, носу, попал в глаза. Лариса выбежала из комнаты и в чем была укатила в Гольяновск на автобусе, забыв про свою машину.
Игорь встретил ее на остановке. Лариса очень удивилась, увидев его, а он объяснил, что ему позвонил Николай. Тот рассказал ему, что случилось, и предупредил:
– Лара унеслась в тапочках и домашнем костюме, автомобиль ее в гараже остался. Куртку она не надела. Подруг у нее нет. Думаю, она покатила к тебе в Гольяновск. Иди на станцию да прихвати теплую одежду, потом сопроводи ее к Марфе, я позвоню ей.
Игорь отвел любимую к Неписайкиной, рассказал ей об ужасе, который творится в доме Гореловых. Вечером в Гольяновск примчался Николай, он сказал дочери:
– Я оформил тебе академический отпуск. Останешься временно здесь. Я все решу.
Утром отец снял дочке дом в самом престижном поселке, Валентина Неписайкина взяла Горелову к себе внештатным корреспондентом, Марфа выписала ей таблетки. Но Ларисе стало совсем плохо, сначала она плакала сутки напролет, потом спала, не помнит сколько. Затем опять рыдала. В конце концов Игорь взломал дверь, нашел Ларису, у которой остались одни глаза, и спросил:
– Когда ты ела в последний раз?
– В Москве, – всхлипнула Лариса, – утром не позавтракала, Аглая в меня чашкой швырнула.
Парамонов схватился за голову:
– Несколько суток прошло! Я уезжал в столицу! Коля попросил его с Аглаей до самолета проводить.
Оказалось, что у скандалистки случился нервный припадок, она дооралась до потери сознания.
Горелов увез жену в Швейцарию, где поместил ее в клинику. Ларису реабилитировала Марфа. Через несколько месяцев Аглая вернулась в Москву тихой, скандалов она не устраивала, пила таблетки, занималась фитнесом, шила кукол. Каждый день к ней приходил делать массаж Володя, сын Натальи Сиракузовой. Николаю казалось, что швейцарские врачи сумели обуздать нрав Аглаи. Но когда перед ее днем рождения домой приехала Лара, мать словно очнулась от сна. Вид дочери вызвал у нее взрыв недовольства. Спустя пару дней Аглая стала прежней, начала орать по каждому поводу. Лариса молчала, потом почти перестала есть, плакала в своей комнате. Но вскоре взяла себя в руки и сказала отцу:
– Я буду жить в Гольяновске и работать там.
Николай не протестовал, Лариса опять отправилась на службу к Неписайкиной. В институте ее не восстановили, но она и не переживала.
Следующий год был ужасен. Гольяновск небольшой город. Игорю с Ларой там негде было спрятаться. О том, чтобы остаться на ночь у любимого, и речи не было. Игорь опять снял квартиру в столице, они стали встречаться там. У Лары была своя машина, Игорь тоже на колесах, но мотаться туда-сюда они устали. В конце концов девушка решила вернуться домой. Ей в Гольяновске стало неуютно. Да, там нет Аглаи, зато есть местные кумушки, сплетники и Марфа, которая каждый день по десять раз звонила Ларе с вопросом:
– Как дела?
Лариса перебралась в столицу. Отец предложил ей пойти в другой вуз, она отказалась. Ларе не требовалось образования, она понимала: им с Игорем надо дождаться дня, когда ей исполнится двадцать пять лет. Не так уж и долго ждать осталось, можно потерпеть. А потом они улетят куда-нибудь подальше от этого мрака. У Игоря тоже было непростое время, ему трепала нервы Юля, которая категорически не желала давать супругу развод, отказывалась уезжать из его квартиры. А еще она один раз сказала мужу:
– Ты настаиваешь на разводе? Хорошо. Ты его получишь. Но одновременно на свет выплывет правда, которая тебя убьет. Из любимца местных баб ты станешь объектом их ненависти. У меня есть глаза и уши. Я кое-что знаю, но молчу, потому что жена должна помогать мужу. Но как только ты оформишь развод, мой язык развяжется. А вот теперь думай, что мне известно, и соображай: выгодно ли тебе законную супругу из квартиры гнать? Идиот! Эсэмэски по ночам строчишь.
Игорь понял, что жена читает его переписку с Ларой. Парамонов сам никогда не взял бы ее телефон, читать чужие сообщения для него было немыслимо. Вот ему и не пришло в голову, что Юля сует свой любопытный нос повсюду. Игорь беспечно оставлял трубку дома где попало и поплатился за свою наивность. В придачу ко всем его неприятностям активировалась Аглая, сестра стала исполнять старую песню о переезде брата в Москву и переводе в столичный театр.
Время шло, Игорь и Лариса устали невероятно. А потом настал день, когда Аги звякнула брату и отрезала:
– Николай договорился с главным режиссером. Тебя берут в театр. Жду тебя через два часа. Не приедешь? Пеняй на себя.
Глава 40
Не стоит описывать скандал, который разгорелся в доме Гореловых, когда Игорь объяснил:
– В столичном театре полно своих звезд, мне главных ролей в ближайшие годы не дадут, я буду просто получать зарплату. Уеду домой. В Гольяновске я звезда, на меня публика идет, я держу весь репертуар. Хочу играть, а не ждать, когда разрешат произнести: «Карета подана!» Москва – это престижно. Но я не собираюсь годами одну реплику выпрашивать.
В ответ на его тираду Аглая заорала так, что Лариса выскочила из гостиной и кинулась в свою комнату, по дороге ей стало дурно, она вбежала в зал, где располагалось Королевство Шоколадного Пугала, потому что там был санузел.
Ларису стошнило, она выползла из туалета и рухнула в кресло около стола Аглаи. Мать мастерила очередную куклу, на рабочей поверхности лежали разные инструменты, лоскуты ткани, искусственные волосы. Младшая Горелова попыталась успокоиться, и тут дверь открылась, появился Игорь и живо спросил:
– Ты как?
Любовница не успела ответить, с воплем:
– Нет, ты сделаешь по-моему! – в комнату влетела Аглая.
Сестра напала на Игоря с кулаками, ударила его в лицо, из носа у него потекла кровь. У Ларисы потемнело в глазах, она схватила со стола первое, что ей попалось под руку, вскочила, подбежала к матери и…
Лариса прервала рассказ и посмотрела на Аглаю.
– Дорогая, не надо, – тихо сказала та, – остановись. Я люблю тебя.
– Но я люблю тебя сильнее, – заявила Лариса, – поэтому скажу правду. Я воткнула прямо в глаз Аглае отвертку. Она упала! Инструмент был невелик, размером чуть длиннее моего среднего пальца, крохотная рукоятка, все остальное – лезвие. Или как там называется железная часть отвертки?
Стало тихо, потом Коробков пробормотал:
– Стержень, он заканчивается лопаткой.
– Аглая упала на спину, – продолжала Лариса, – ударилась головой о железную… не знаю, как правильно сказать…
– Подставку, – подала голос мать, – на ней лежала всякая ерунда. Такая не очень высокая штука, типа штыря, на него тарелки нанизаны. Вверху он заострен, как пика! Ковер оросился кровью.
Лариса закрыла лицо руками и прошептала:
– Она умерла. То ли из-за отвертки, которая ей в глаз почти вся вонзилась, то ли из-за падения на эту штуку… с тарелками. Не знаю. Я не хотела ее смерти. Я просто ее ударила.
– Аглая скончалась? – уточнил Ершов и показал на пожилую даму в кресле. – А кто тогда тут сидит?
– Игорь, – ответила я. – Или я ошибаюсь?
– Нет, – ответила «Аглая».
– Я тоже это понял, – протянул Михаил Юрьевич, – просто уточнил. Могу лишь посоветовать никогда не цитировать пьес Шекспира, в которых вы играли. Некоторое время назад вы сказали фразу лорда Стенли из «Ричарда Третьего».
Лариса положила руки на стол и уткнулась в них лицом.
– Мы с Ларой замерли, – продолжал Игорь, – не знали что делать. Просто стояли. Потом появился Сиракузов.
– Владимир? – уточнил Димон.
– Да, – простонала Лариса, не поднимая головы, – он каждый день к матери приезжал, массаж ей делал.
– Опытный специалист, – уточнил Игорь, – тихий парень. Один раз он от Аглаи уходил, посмотрел на меня и сказал: «У вас, наверное, под лопаткой болит?» Я удивился: «Это заметно?» Он улыбнулся: «Мне – да. Хотите покажу простое упражнение? Старая, добрая советская ЛФК. Сейчас она не в почете, а зря».
Парамонов сложил руки на груди.
– Владимир вошел в Королевство Шоколадного Пугала, начал: «Я ищу Аглаю Борисовну, она сказала, как приеду, сразу сюда идти, она делает новую…» – и осекся. А я кинулся к сестре, выдернул из ее глаза инструмент. В тот же миг появился Николай. Вы, наверное, уже поняли, что произошло дальше?
– Горелов потратил много денег и справился с проблемой, – произнесла я, – Аглаю Борисовну похоронили под вашим именем. Вы стали играть роль своей сестры. Наверное, трудно с утра до ночи ломать комедию?
– Нет, – ответил любовник Ларисы, – я профессионал. Аглая внешне напоминала мужчину, крупная, широкая в кости, черты лица топорные. Если сестру коротко постричь, получился бы парень. Но она гордилась копной своих кудряшек. Даже с возрастом не сделала стрижки, только закрашивала седину.
Игорь дернул одну из своих прядей.
– И у меня то же самое на голове. Когда я стригся под бокс, волосы казались прямыми, а чуть отрастали, сразу вились.
– Это не наша идея, – прошептала Лариса, – папина. Он один в тот день голову не потерял, вошел в Королевство Шоколадного Пугала, вмиг все понял и скомандовал: «Игорь, ступайте с Ларой в ее спальню. Володя, иди в комнату Аглаи. Не выходите без моего разрешения».
Мы долго вдвоем с Ларисой сидели, только слышали шаги, шорохи…
– Папа в конце концов к нам пришел, – зашептала Лариса, – свой план изложил.
– Сначала он сказал, – перебил Лару Игорь: – «Знаю, что вы любовники. Откуда? Мне на днях Юля звонила, грозила правду о вас всем рассказать, если я денег ей не дам на переезд в Москву и покупку квартиры. Я ответил: увижу свидетельство о разводе, и ты все получишь. Вас я не осуждаю, сам когда-то без ума в Аги влюбился, но потом она из меня все светлое чувство по капле выдавила. Мы с ней легко поженились, а вам жить вместе нельзя. Вопросы люди задавать начнут: почему дядя с племянницей всегда рядом? Есть только один выход, когда ваша близость никого не смутит, изображать мать и дочь. Поэтому я похороню Аглаю под именем Игоря. Ясно?»
– И вы согласились, – подвел черту Коробков.
– Оцените наше состояние, я вообще голову потерял, – пробормотал артист. – Николай все устроил. Меня положили в клинику, якобы Аглая от стресса заболела. Люди театра умеют гримироваться, тон наложить, ресницы наклеить, я это легко проделываю. Первое время я носил парик, потом свои лохмы отросли. Покрасить их нетрудно, сам справляюсь, сейчас для женщин есть все в продаже. Владимиру Коля денег дал на открытие массажного салона. А с прислугой нам повезло, старую Горелов уволил, нанял новых. Как настоящая Аглая выглядела, никто из дворни не знал.
Лариса вдруг улыбнулась:
– Я тоже оказалась хорошей актрисой, так с Марфой поговорила, что она поверила в смерть Игоря, потом обиделась и более «Аглае» не звонила. Все проблемы мы утрясли, кроме одной – Владимир. Он стал из папы деньги тянуть, шантажировал его. В результате несколько салонов открыл. И вдруг отец умер, он никогда не жаловался на здоровье и… раз. Жил человек, и нет его! Имущество разделили по закону. Большую часть, как вдова, получила Аглая, то есть Игорь. Мне досталось меньше, но деньги меня не волновали. Мы жили тихо, я была безмерно счастлива.
Игорь сказал:
– А я увлекся куклами. Раньше мастерил макеты городов, а теперь стал делать сказочных героев, принцесс, волшебниц.
Я молча слушала Игоря. Вот и найдены ответы на вопросы: почему Аглая перестала ваять монстров, по какой причине Лариса и Володя живут с вредной бабой и где на самом деле Сиракузов нашел деньги на свой первый салон. Но…
Я посмотрела на актера:
– По какой причине Лариса стала женой Владимира?
– Он мерзавец, – устало ответил Игорь, – шантажист, гад! Николай – умнейший человек. Но Сиракузов – его фатальная ошибка. Владимир хитрее змеи, он раньше вел себя тихо, молчал в основном. В доме у нас редко появлялся. Потом Николай сказал:
– Надо нам что-то решить. Журналисты меня спрашивают: «Почему ваша дочь не замужем?» Кое-кто из приятелей тоже интересуется. А я хочу в депутаты попасть, шепот по углам мне не нужен. Сыграем свадьбу. Жених есть. Володя Сиракузов. Мы же не можем постороннего мужика в дом привести. А он все знает, нас не выдал. Хороший парень, с детства бывает в нашем доме. Мать у него умом тронулась, она у Марфы в доме престарелых живет. Сиракузов со всех сторон подходит. Лара получит статус замужней дамы. Болтовня утихнет.
– Нам папина идея показалась правильной, – вмешалась Лариса, – и сначала все шло отлично. Володя у нас в доме поселился, но мы его и не видели. Приехал тихо, уехал незаметно. Дом большой, мы с ним не встречались, он на третьем этаже жил, мы с Игорем и отцом на втором. Когда папа умер, деньги и бизнес он нам оставил. А свои знакомства и связи нет. Даже телефонную книжку его не нашли. В мобильном хранились только номера членов семьи… Где находились остальные контакты, мы понятия не имеем. Не успели папу похоронить, Владимир появился и говорит: «Я перееду жить на второй этаж. Лариса мне как женщина не нужна. Но ей надо с официальным мужем на мероприятия выходить. Мне необходим имидж богатого человека со связями. Хочу свой бизнес развивать.
– Мы ему денег предложили, – пояснил Игорь, – но он на своем настаивал, шантажировал нас, пообещал все прессе рассказать. В одной пьесе, где я полицейского играл, мой герой говорил: «Парень! С вымогателем договориться, все равно что воду в песок лить. Сколько ни выплесни, все втянет. Шантажиста можно только убить». Я понимал, что Владимир только начал нас трясти, он не угомонится, но мы с Ларой не киллеры.
– Если вспомнить судьбу Аглаи, то с этим можно поспорить, – возразил Федя.
– Состояние аффекта! – воскликнул Игорь. – Всего один удар! Никто не виноват, что отвертка в глаз угодила и сестра упала на подставку. Это случайность. Рок. Трагедия. Следы не мы заметали – это сделал Николай. Мы с Ларой, если смотреть в корень, тоже жертвы.
Игорь стиснул зубы, на его щеках вздулись желваки, он продолжил:
– Я Сиракузову сказал: «Если рот откроешь, расскажешь про смерть Аги, нам, конечно, понервничать придется. Но и тебе трындец. Ты с нами был!
Он рассмеялся:
– Нет, братец. Я вошел, когда Ларка уже мать убила. У меня в кармане всегда диктофон лежит, так, на всякий случай. Я все разговоры записал в тот день. Лариса – убийца, ты мошенник, прикидываешься Аглаей. А я что? Просто свидетель. Да, не донес про смерть Аги. Но это все мое преступление. А теперь ваши вспомните?
Глава 41
– Мать виновата! – воскликнула Лариса. – Из-за ее мерзкого характера все беды.
– И вы стали бывать везде с Сиракузовым? – Димон вернул беседу в прежнее русло.
– А что делать? – крикнула Лариса. – Он стал наглеть, припер сюда свою библиотеку. Слава богу, мать его, гадалка-мошенница, умерла. А то бы и ее привез. С виду он тихий, цветочка не растопчет, а в реальности… гад! Денег тратил сколько хотел, да еще издевался надо мной, звонил с работы при посторонних, сюсюкал: «Ларонька, давай вечером в ресторан сходим!» Имидж мужа богатой женщины создавал.
Игорь стиснул зубы.
– Когда мерзавец впервые велел Ларе с ним на тусовку двинуть, я ему пообещал: «Выгоню тебя вон!» Он не испугался: «Давай. Если, конечно, вам свобода не дорога. Между прочим, если вас посадят, все моим станет. Чего молчите? Языки прикусили? Мне нужно, чтобы люди знали, что у нас с женой любовь и все такое, моя супруга – дочь покойного олигарха.
– Мы поняли, – дрожащим голосом протянула Лариса, – что свято место пусто не бывает. Избавились от ужаса по имени Аглая, теперь вместо нее появился Владимир. Опять в аду живем. Внешне семья на зависть многим: мать, дочь, зять, дружные, богатые, интеллигентные.
– Шелуха все это, – махнул рукой Игорь, – сорви ее, черви внутри окажутся. Беды повалили сначала мелкие: машины новые постоянно ломались, котел отопления зимой полетел.
– Сумку у меня украли, – добавила Лариса, – я во дворе упала, ногу вывихнула. Ерунда вроде, да постоянно неудачи преследуют.
– Потом Владимир с работы приехал и нас в кабинет позвал, – вздохнул Игорь.
– Он себе забрал папину часть дома, – по-детски наябедничала Лариса, – расположился там ну прямо как эмир бухарский! Только мы вошли, он заявил: «Привет тебе, Игорь, от Юлии».
– Я о бывшей жене думать забыл, даже не понял, о ком идет речь, – объяснил Игорь, – а Владимир продолжил: «… она мне позвонила, сказала, надо встретиться. Я ей предложил тихое кафе, она пришла и давай трындеть: «В тот день, когда Ларка Аглаю убила, я на улице была, в окно подглядывала, Игоря ревновала страшно, чуяла, что у него баба есть, и решила его выследить». В общем, Юлия видела не все, только момент, когда Аглая уже лежала на ковре, а мы все стояли вокруг нее. И кровища кругом. Она с меня денег за молчание потребовала! Заявила: «Вы официальный муж Ларки, бабло точно у вас есть. Не получу денег, всех сдам!»
Лариса рассмеялась:
– Я ему тогда сказала: «Ага, вор у вора дубинку украл. Теперь ты сам стал объектом шантажа».
Владимир рот скривил:
– Я ей пояснил: бла-бла не сработает, у сучонки ничего нет! Никаких доказательств. Одни слова, она может их себе в задницу засунуть. И ушел, оставил дуру в кафе. Так эта идиотка через пару дней приперлась с ведром дерьма. Вылила его мне на машину. Юлю охрана скрутила, в кабинет начальника доставила, а она там умерла. Пальцем ее не трогали, баба просто упала, и капец.
– Я испугался, – признался Игорь, – спросил: «Теперь полиция нас допрашивать будет?» Владимир удивился:
– Зачем? Среди моих вип-клиентов есть очень высокопоставленный человек. Он всякий раз, лежа на массаже, говорит: «Вова, у тебя волшебные руки, если в дерьмо влипнешь, звони, не задерживаясь, я помогу». Я его номерок набрал: «Здрассти, Сиракузов беспокоит, я влип в дерьмо в прямом смысле слова». Он приехал, и нет Юлии. Вот вы меня оба терпеть не можете, а теперь представьте, что сумасшедшая Парамонова в полицию поперла бы. Скажите мне спасибо! Я весь удар на себя принял. Лара, давай деньги на новый салон. Прямо завтра.
– Договор-то от лица сатаны кто из вас написал? – поинтересовался сидевший молча Ершов. – Чья идея, исполнение? И главное, зачем этот спектакль?
Игорь отвернулся к стене.
– Это я, – призналась Лариса, – знала, что Владимир верит в эту чушь. Как я это выяснила? Когда Наталья Ивановна умерла, Сиракузов напился и захрапел в столовой на диване. Я ушла в спальню. Где-то часа через два я уловила запах дыма, а в доме никто не курит. Сразу подумала: в столовой камин не затушили, что-то случилось: дверца открылась, угли высыпались. Такой казус невероятен, но я очень нервничала. Побежала взглянуть. Ба! Камин пылает, стекло открыто, рядом Сиракузов в топку еще одно полено сунуть пытается. А оно не лезет, на пол сыплются головешки. Я крикнула: «Перестань!» Он обернулся, попятился, глаза мутные.
– Ваня! Дьявол! Ты пришел.
На колени упал, руки протянул.
– Ваня! Я помню наш договор! Я получаю богатство! А ты мою душу через тридцать лет забираешь. Умоляю, дай еще немного пожить! Когда ты ко мне впервые пришел и мы бумагу подписали, надо было тогда век жизни у тебя требовать.
И давай рассказывать, болтал без умолку, все выложил. Он вообще-то совсем не пьет, но из-за смерти матери за бутылку схватился. Спиртное ему язык развязало, он меня долго не отпускал, все умолял его в живых оставить. Потом захрапел. Я стою, не знаю, то ли плакать, то ли смеяться. На мне была пижама черная, под курткой белая футболка. С нетрезвых глаз за мужской костюм сойдет. Он меня за сатану принял!
Я пошла к Игорю, рассказала ему, мы поржали, что я нечисть. И все. А потом, когда Сиракузов стал совсем нагло себя вести, чуть ли не хозяином дома себя считать, я подумала: что, если его напугать?! Подмешать вечером в чай какое-нибудь лекарство, которое мозг туманит, нарядиться дьяволом, сказать: «Решил тебя через год забрать», и отдать ему договор. Затем подождать пару деньков, опять прийти. Напугать его, а потом сказать: «Я, дьявол, только к этому дому привязан, в другие войти не могу», он точно из нашего особняка тогда удерет! Доведу его до того, что он умчится прочь. Но как договор-то выглядит? Полезла в интернет, а там вся информация на сайте про дьяволов есть. А на другом адресе рассказ, как мошенники народ дурят, якобы автографы знаменитостей прошлых веков продают, они из старых книг страницы берут… Я полезла в библиотеку Сиракузова, просмотрела книги и все сделала! Печать дьявольскую заказала. Лист из одного тома вырвала, чернила купила…
– Кровь где взяли? – поинтересовался Димон.
Лариса улыбнулась. Я вздрогнула. Отлично помню, как пришла в дом Гореловых, а она с радостной улыбкой сказала: «Муж в тяжелом состоянии». «Аглая» мигом поняла, что «доченька» совершила грубую ошибку. Нельзя жене радоваться, когда ее супруг при смерти находится. «Мамочка» тогда произнесла целую речь о том, как ее «доченька» с детства нервно хохочет при любой беде.
– Я дала Сиракузову тарелку с ужином, – пояснила Лариса, – а у нее край отбила и так ее повернула, что гаденыш схватился за острое место и порезал руку. Дальше объяснять?
– Не надо, – остановила я Ларису, – думаю, вы промокнули кровь ватными или марлевыми тампонами, а потом один из них прижали к листу.
– Вот такая я хитрая, – похвалила себя Лариса.
– Игорь Борисович, вы знали о том, что задумала Лариса? – спросил Михаил Федорович.
– Нет, – вместо любовника быстро ответила Сиракузова, – я ему ни слова не сказала. Хотела нас от пакостника избавить, потом все объяснить. Зачем любимого заранее нервировать?
Глава 42
– Марина Комиссарова, помощница Владимира, – начал Димон, – она…
В глазах Ларисы вспыхнул огонь.
– Иногда таких по телевизору показывают в юмористических программах: победительница конкурса красоты – нереальная кретинка. Я полагала, что этот типаж существует исключительно на экране. Ну нельзя быть такой идиоткой! Их придумали! Но, оказывается, такие экземпляры в действительности есть! Владимир шантажист, отвратительный человек! Но он абсолютно одинокий, мне порой его жалко было. Странные, конечно, у нас с ним отношения. Мда. Назвать Сиракузова бабником нельзя, женщин он сторонился. Порой я заезжала к э… э… э… так сказать, к мужу на службу. Он говорил: «Появишься у меня точно в полдень, войдешь в кабинет со словами: «Милый, я ехала мимо, решила тебя обнять. Ох, не знала, что здесь есть люди». Ему требовалось кому-то из посетителей продемонстрировать наши крепкие семейные отношения. Да, одно время я видела в приемной карикатурную секретаршу. Ну прямо мрак! Что внешний вид, что речь, что поведение. А при чем тут эта девица? Надеюсь, вы не думаете, что я дружила с ней?
– Я беседовала с Мариной, – ответила я, – после моего ухода она позвонила по номеру, который зарегистрирован на имя Константина Павловича Федотова. Поговорив, Комиссарова через некоторое время куда-то отправилась, ее путь проходил по небольшой улице, там промзона. И камеры отсутствуют. Куда торопилась Марина, не известно, но она упала в открытый люк теплотрассы и погибла.
– Можно подумать, что рабочие ремонтировали трубы и забыли вернуть на место крышку, – добавил Коробков, – но в тот день на этой магистрали никаких работ не производилось. Эксперт сообщил, что Марину не толкали. Не стоит грузить вас подробностями, просто поверьте, опытный специалист всегда видит: человек свалился сам или его спихнули. В случае с Комиссаровой дело обстояло так. На улочке стояла машина. «БМВ», джип новой модели. Только-только поступил в продажу. Их в Москве пока по пальцам можно пересчитать. Марку определили по следам шин, и из них же явствует, что водитель рванул с места в карьер. На руках Марины нет синяков, которые свидетельствовали бы, что ее схватили и потащили помимо воли. Большинство убийц понятия не имеет, что кровоподтеки образуются и после смерти и могут изобличить преступника. Комиссарова свалилась сама.
– А я тут при чем? – спросила Лариса. – Свяжитесь с этим… э… Константином! Не мне Комиссарова звонила!
– Проблема возникла, – вздохнула я, – Федотов давно покойник. Интересный штрих – свой век он доживал в доме престарелых, который принадлежит Марфе Неписайкиной. Постояльцы там в основном пожилые люди, с памятью у них беда. Бросят где-то вещь, забудут, куда положили. Поэтому в интернате есть правило: все потерянное персонал кладет в определенное место. Там ничего не пропадает. Похоже, в данном случае кто-то просто приватизировал трубку Константина Павловича. Марфа ваша знакомая, вы одно время лечились у нее. Ваше появление в коридорах интерната не удивит ни врачей, ни медсестер.