Нежный супруг олигарха

Мастыркина замахала руками.

– Господь с вами! Это невозможно! Наталья на том свете, ее гибель потянула за собой цепь смертей.

Я закинула ногу на ногу.

– Слышали когда-нибудь про ДНК?

– Всякие хромосомы? – удивленно посмотрела на меня Мастыркина. – Они тут с какого бока?

И тогда я рассказала про бейсболку с черепом, про найденный в ней вырванный волос, про парня-грабителя и шкатулку. Для того чтобы заставить Зою Яковлевну поделиться сведениями, пришлось слегка приврать:

– Ларчик очень дорогой, платина с эмалью, вот владелица и обратилась в наше агентство. Найду Фомину – обнаружу и вора. Похоже, у них близкие отношения, раз имеют одну бейсболку на двоих!

Мастыркина схватила со стола газету и принялась ею нервно обмахиваться.

– Вы говорите невозможные вещи, – заявила она.

– Очень прошу, расскажите, что знаете, – настаивала я.

Мастыркина встала, снова включила чайник и задумчиво произнесла, как будто разговаривая сама с собой:

– Эта история наделала много шума, пару месяцев и педагоги, и студенты только о ней и болтали… Не страшно, если я просто перескажу обстоятельства…

– Вот-вот! – подхватила я. – Никто не узнает о нашей беседе! И потом, я сама нарушила должностную инструкцию – сообщила вам о ДНК Фоминой.

Неожиданно последний аргумент убедил заведующую учебной частью.

– Ладно, – кивнула она.

Я осторожно нащупала в кармане диктофон (слава богу, теперь изобретены абсолютно бесшумно работающие аппараты), включила его и обратилась в слух.

Институт, который создал Виктор Сергеевич Фомин, – семейное предприятие, тут работают и преподают в основном родственники и друзья хозяина. Ксения Михайловна, его супруга, вела курс зарубежной литературы, брат Семен занимался административно-хозяйственной частью, его жена Нелли вдалбливала в головы студентов английский язык, ближайший друг Фомина заведовал кафедрой истории искусств, а покойный тесть являлся профессором философии. У кого-то могут быть сомнения насчет того, куда поступила учиться единственная дочь ректора?

Наташа сильно отличалась от остальных студентов. Думаю, не стоит объяснять, что она получала высокие баллы, не проявляя особого рвения к учебе. Перед Фоминой заискивали, потому что она могла пошептаться с педагогом, и вы легко сдавали зачет. С Наташей не стоило конфликтовать.

Но вот странность: будучи ребенком обеспеченных и любящих родителей, Наташа не имела никаких денег на карманные расходы. Виктор Сергеевич и Ксения Михайловна считали, что девушку украшает скромность, и не баловали дочь, не покупали ей модной одежды и дорогих украшений. Отец приезжал на работу в личном автомобиле, а дочка тряслась в метро. Фомины были людьми советского воспитания, они считали, что негоже выделяться из среды…

– Я встречала таких людей, – кивнула я. – Но вам не кажется удивительным, что ректор обращал внимание лишь на внешнюю сторону вопроса? Девочка-то имела отличные оценки ни за что!

Зоя Яковлевна покачала головой.

– Нет, отец с матерью искренне считали дитятко прилежной зубрилкой. Это Нелли, жена Семена Сергеевича, развращала Нату. Я один раз случайно стала свидетелем их беседы. Зашла на кафедру иностранных языков, вижу – никого нет, хотела уйти, а из-за шкафа (он комнату перегораживает) раздался голос Наты: «Тетя Нелли, мне „Введение в философию“ не сдать, я ничегошеньки в этом не рублю!» И тут же последовал ответ: «Солнышко, не переживай, давай зачетку, я всех обойду и принесу ее с пятерками. Только Виктору с Ксюшей ничего говорить не надо, они у нас на всю голову больные». Вот такая позиция! Нет бы велеть Наташе за учебники взяться и потрудиться! Нелли – вот кто корень всех несчастий. Она внушила младшей Фоминой, что та особенная, ради нее сделают исключение, не стоит упорно лезть на дерево, чтобы сорвать яблоко, надо позвать Нелли, та потрясет ствол – и Ната получит фрукты на блюде. И ведь получала! Поэтому так завелась, когда Костя не поддался ее чарам. Вот такое странное воспитание было у девушки: с одной стороны – строгие родители, с другой – слишком ласковая тетка.

Глава 9

В их институте подавляющее большинство студентов составляли девочки, редкие мальчики были нарасхват. Юноши великолепно понимали исключительность своего положения и легко меняли любовниц. Даже отвратительный, прыщавый Саша Хвостов, шпендрик ростом чуть выше табуретки, ощущал себя Казановой. Чего уж тут говорить о Косте Рогове, которого родители наградили и умом, и привлекательной внешностью. Костик поступал в МГУ, не добрал полбалла, и его мать, испуганная замаячившей впреди армией, наделав долгов, пристроила чадушко к Фомину. Обучение сына в частном вузе было не по карману скромной учительнице, но Ольга Петровна потуже затянула поясок, уж очень ей не хотелось видеть единственное чадо в шинели и кирзовых сапогах.

Не успел Костя первого сентября появиться в аудитории, как на него началась охота. Девчонки живо присвоили парню звание секс-символа и пустились во все тяжкие. К Новому году каждая первая была влюблена в Рогова, лишь Наташа Фомина корчила презрительные гримасы и во всеуслышание говорила:

– Фу, липкие мармеладки не в моем вкусе!

Через некоторое время по институту пролетел невероятный слух: Рогов влюблен в Розу Арутюнову, ничем не примечательную зубрилу. Мало того что Арутюнова весила чуть меньше слона и обладала грацией бегемота, носила идиотские круглые очки, делавшие ее похожей на сову Бумбу, и одевалась в отвратительные тряпки, мало того что у нее над верхней губой росли черные усики, так она еще была и старше Костика, училась на последнем курсе.

– Враки! – решительно заявила Леся Рыбалко. – Вот уж выдумали! Никогда Рогов на Арутюнову не посмотрит.

– А я их в кино видела, – заявила Стефа Грозденская, – они за руки держались, очень трогательно.

– Наверное, в зале тараканы водятся, – хихикнула Наташа Фомина, – вот Костька Розку с собой и прихватил, чтобы насекомые убежали!

Леся довольно заржала, а Стефа прищурилась.

– Нет, у них любовь! Целовались во время сеанса.

– Фу! – скривилась Рыбалко. – И как ему не противно?

– Интересно, она побрилась? – издевательски спросила Наташа. – Надо у Костика поинтересоваться!

– Тебе просто завидно, – не успокаивалась Стефа. – Сама на Рогова слюной капала, да пришлось губозакаточную машинку покупать!

– Нужен он мне! – фыркнула Фомина. – Если захочу, я сто любовников охмурю!

– Что-то у тебя с такими невероятными способностями никакого парня нет, – язвительно констатировала Грозденская, – а Розка страшнее чумы, да лучшего мужика отхватила.

– Ненадолго, – мрачно заявила Наташа, – он ее трахнет и бросит.

Спустя неделю Наташа начала демонстративно рассказывать о своем кавалере, парне по имени Дима. По словам Фоминой, они познакомились в элитном ночном клубе.

Костя же не собирался расставаться с Арутюновой. Пара перестала скрывать свои отношения, они ходили по коридорам в обнимку, дело явно шло к свадьбе.

– Согнула она его, натурально под себя подмяла, – сказала как-то Леся. – Он ни на кого не смотрит! Вот тебе и толстая страшила!

– Да известное дело, – презрительно оценила ситуацию Наташа, – у Рогова мать нищая, а у Арутюновой табун родственников с золотыми зубами. Говорят, они крупными магазинами владеют, Костя решил шоколадно пристроиться.

– У тебя тоже родители богатые, – отметила Стефания, – упаковка по полной программе, однако Костя в твою сторону даже и не глянул.

– Просто он мне без надобности, – надулась Ната. – У меня есть жених! Я рассказывала уже вам про него.

– Ты о Диме? – уточнила Стефа.

– Да, – с вызовом ответила Фомина.

Грозденская засмеялась.

– Врешь много! Треплешься об ухажере, но его никто не видел. Из института одна уходишь, по выходным дома сидишь.

– А вот и нет! – стала отбиваться Фомина.

– А вот и да! – не успокаивалась противная Стефа. – Как ни позвоню в субботу, ты у телика киснешь. Нету никакого Димы, ты его придумала.