Дантисты тоже плачут

Месяцы лжебеременности стали очень тяжелыми для Нелли. Приходилось подвязывать под юбку подушку, постоянно изображать недомогание, токсикоз, потерю аппетита.

Шестьдесят три дня провела лжебеременная в клинике, поджидая родов Розы. И наконец счастливый день настал – 15 октября девушка родила абсолютно здорового, крепкого ребенка. Радость портило одно обстоятельство – на свет появилась отличная девочка.

Супруги проявили недовольство, они рассчитывали на мальчика, но пришлось брать то, что есть. О беременности Нелли знали родственники, приятели, и вернуться из родильного дома с пустыми руками не представлялось возможным.

Уже утром 16 октября под окнами родильного дома толпились многочисленные посетители, желавшие поздравить молодую мать.

Роза получила крупную сумму и исчезла с горизонта. Через несколько дней Нелли отправилась домой и больше никогда не посещала доктора Коня.

Рассказ толстухи не слишком поразил меня. Интуитивно я предполагала что-нибудь подобное. Значит, обманув один раз, решили повторить тот же фокус. Теперь понятно, почему мать не любит дочь и колотит ее почем зря, ясно, почему Ева раздражает Нелли. Неясно только одно: кто бедная девочка, найденная на свалке? Неужели ее так и похоронят без имени?

Генка и Катюшка улетели в Ялту, Левка остался искать Соньку. От расстройства он даже перестал ругаться. Наташка связалась с Александром Михайловичем, и тот незамедлительно приехал, но, выслушав всю историю, не проявил никакого энтузиазма.

– Где я стану искать эту сумасшедшую? Так и быть, запросим гостиницы и пансионы, но думаю, что зря. В городе полно сдающих комнаты. А скорей всего Соня поселилась у знакомых. Лучше попытайтесь вспомнить, к кому она могла поехать. И потом, если найду вашу пропажу, то не сумею вернуть назад. Никакого преступления она не совершила. А то, что от мужа ушла, никого не касается.

Аркашка рассердился:

– Просто не хочешь нам помочь. Полно небось каких-нибудь законов, которые Сонька нарушила, просто не знаешь.

Полковник начал злиться:

– О чем ты?

– Ну в законодательстве есть ужасно смешные вещи. Например, в штате Массачусетс в 1842–1845 годах запрещалось принимать ванну чаще одного раза в неделю, в Бразилии нельзя перевозить мертвецов на такси. А вот французы никак не могут договориться о том, должны ли быть одеты полицейские, патрулирующие нудистский пляж. Да, вот еще – в Москве нельзя обнаженным стоять у раскрытых окон. Найди Соню и заставь вернуться.

Александр Михайлович фыркнул:

– Ну ладно, предположим, нашел. И что? Ваша Соня просто откажется. Как можно заставить совершеннолетнюю женщину жить там, где не хочется?

– Палкой, – влез Арцеулов, – надавать дуре как следует, сразу поймет, кто хозяин. Арестуйте за что-нибудь, Кешка прав.

У галантного Александра Михайловича от услышанной тирады глаза превратились в щелочки.

– Мне всегда казалось, что дамы не любят палочной дисциплины, лучше придерживаться другой тактики: конфеты, букеты… Хотя не могу служить советчиком в этой области. Я ведь никогда не был женат. Правда, иногда жалею, что избрал судьбу холостяка.

И он многозначительно покосился в мою сторону. Это выглядело как предложение, и Аркашка весело заулыбался. Но Левке стало не до смеха.

– Ну и что делать теперь?

Александр Михайлович пожал плечами:

– Подождать немного, скорей всего жена вернется. И не ругайте женщину. Напротив, купите дорогой подарок, меховое манто, например.

– Ах, шубу! – завизжал Левка. – Еще и издеваетесь!

Он вскочил с дивана и помчался к двери. По дороге всем своим стопятидесятикилограммовым весом грубиян наступил на вольготно растянувшегося на ковре Хуча. От боли и ужаса мопс запищал и немедленно описался. Левка влетел прямо в лужу и, разбрызгивая вонючую жидкость во все стороны, выскочил в коридор. Хучик верещал как безумный. На писк примчались остальные звери. Увидев раненого друга, Снап завыл, Банди зашлепал по луже лапами, а Жюли из солидарности пописала рядом.

Кешка пошел за тряпкой. Наташка принялась утешать Федора Ивановича жирным шоколадным печеньем. Полковник растерянно бормотал:

– Не пойму, почему Лева возбудился. Можно купить не манто, что-нибудь подешевле.

Мы с Наташкой рассмеялись в голос и поведали другу историю шубы из камышовой кошки.

– Мерзавцы, – хохотал приятель, утирая слезы. – Сколько ни сажай, все равно мошенничают. Расскажу ребятам сегодня. «Республика Бонго», вот придумал, – и он снова затрясся от смеха.

– Послушай, – проговорила Наташка, – помоги найти Соню.

Александр Михайлович посерьезнел.

– Попробую, – согласился он, – но, девочки, представьте себе, сколько у нас работы. Придется отрывать сотрудников от дел, может, подождем чуть-чуть? Девять нераскрытых убийств, два неопознанных трупа и еще кое-что по мелочи.

– Бедная девочка, – вздохнула я, – так и похоронят без имени в общей могиле.

– Это ты о той, со свалки? – оживился полковник. – Ее давно опознали, тетка приходила, забрала тело.

– И кто она?

– Кристина Кулик, восемнадцати лет. Оказалось, что после смерти матери ушла из дома. По словам тетки, она сильно переживала кончину родительницы, все время плакала и была в шоке. Куда пошла в состоянии стресса, никто не знает. Допросили ее дружка, но он в эти дни как раз попал в больницу – аппендицит. Правда, накануне исчезновения Кристина приходила к нему. Сообщила, что стала сиротой, долго плакала, потом понесла чушь о гигантском богатстве, которое скоро получит. Никита даже вызвал врача, чтобы тот дал подружке успокоительное.

– А как вы ее опознали?

– Да просто. Девочка оказалась вполне положительной, училась на швею, мечтала стать модельером. Не пила, не принимала наркотики, всегда ночевала дома, вообще слыла домоседкой. Свой день рождения – 15 октября – всегда отмечала только с матерью и теткой. Поэтому, когда Кристина не пришла до утра, женщина забеспокоилась, обратилась в милицию. Собственно говоря, это все.

– Дай адрес несчастной, – попросила я.

– Зачем?

– Сам говорил, они небогатые, может, нуждаются. А похороны – вещь дорогая, надо помочь, я вроде как тоже причастна.

Александр Михайлович подозрительно поднял брови.

– Ладно, позвони завтра на работу, только обещай ни во что не влезать. Дай денег, и все.

Глава 11

Кристина Кулик обитала в Орехове-Борисове. Дешевый спальный район, застроенный в основном одинаковыми типовыми зданиями. Квартирки плохие, с маленькими комнатами и кухнями, похожими на купе. Но для тысяч москвичей своя квартира, даже в Орехове-Борисове, верх мечтаний.

Тетка Кристины изо всех сил пыталась бороться с нищетой, но бедность упорно лезла в глаза. Заштопанные покрывала на диване и креслах, самодельная мебель в гостиной, довольно потертый ковер. Кругом стерильная чистота, а на столе ваза с орхидеями. Цветы были слишком хороши для искусственных, и, приглядевшись повнимательней, я поняла, что они настоящие. Вот уж не ожидала увидеть такой букет в подобной квартире.

Тетку Кристины звали Алевтина. Лет ей по виду было за пятьдесят, а там кто знает. Увидев меня на пороге, женщина вежливо посторонилась, впуская в коридор. Я представилась и достала конверт из сумочки.

– Не сочтите за назойливость, здесь небольшая сумма. Мне кажется, что я была знакома с Кристиной, извините за вторжение.

Алевтина всплакнула и провела в маленькую комнатку с узкой кроваткой и несколькими полками. На них сидела пара довольно замусоленных мягких игрушек. Занавески на окнах выглядели очень странно – три поперечных куска разного цвета – желтого, черного и снова желтого. Но более светлого, лимонного оттенка.

– Кристочка мечтала стать модельером, – проговорила тетка, – вот и придумала такие шторы. Ужас, конечно, но она уверяла, что это завтрашний день в оформлении интерьера. Бедняжка хорошо успевала в школе, почти всегда первая по всем предметам, но пришлось идти учиться на швею. Детка так расстраивалась, а потом утешилась и даже радовалась, дескать, модельер должен уметь шить.

Между косорыленьким зайчиком и потрепанным жирафом стояло с десяток дешевых фигурок из пластмассы. Не нэцкэ, конечно, копеечные сувениры: две собачки, тройка кошек и целое семейство уток. Несчастный ребенок явно собирал фигурки.