Черт из табакерки

Володя прищурился:

– А то! Записывайте!

На секунду я растерялась. И то верно: во всех кинофильмах сотрудник милиции достает планшет и быстро-быстро начинает оформлять свидетельские показания.

– Вот что, дружочек, давай считать, что мы просто беседуем, а протокол оформим потом.

– Понимаю, – кивнул головой Володя, – вы не имеете права допрашивать несовершеннолетнего без присутствия взрослых. А так – просто разговор!

Я с уважением покосилась на парня.

– Откуда так здорово разбираешься в законах?

– Телик гляжу, – улыбнулся Володя, – всякие детективы, страсть как люблю криминальные истории.

– Ну и что можешь рассказать?

Володя возбужденно затараторил. Вчера он с утра довольно долго играл в Интернете и устал, он вообще быстро утомляется, наверное, из-за болезни. Где-то около часа увидел, как в подъезд входят оживленные Галя, Валя и высокий, стройный парень. Как зовут юношу, подросток не знает, но частенько видит его вместе с Витей. А Репина Володя любил. Богатый сосед дарил ему компьютерные игрушки и интересные книги, а иногда забегал просто так, поболтать с инвалидом. У них дом ведомственный, все друг друга знают, и появление «нового русского» вызвало шквал негативных эмоций. Вот Репин и старался заработать хорошую репутацию среди жильцов.

– У Вити был день рождения, – излагал Володя. – Галя с Валей, пока шли к подъезду, громко так обсуждали, как станут его за уши вверх тянуть. Потом в подъезд мужчины вошли. Высокие, худые. Я еще подумал: «К кому они?» Знаете, когда в окно часто глядишь, всех знаешь, и про все тайны тоже.

– Так уж и про все!

Володя серьезно ответил:

– Про все. То, что я у окна лежу, мало кому известно. Разве что Вите, да Людмиле Сергеевне, лифтерше, она к нам убирать ходит. А насчет секретов… У Анны Львовны из шестьдесят второй любовник есть. Только Семен Михайлович на работу, а заместитель – сюда. Малахова из пятьдесят девятой, когда мама в командировку уезжает, сразу Аньку Карелину ночевать зовет, они лесбиянки!

– Ты лучше про Репина, про вчерашние события расскажи!

– Ну зашли мужики, а потом вместе с Галей выходят. Я еще удивился. Она так странно шла, навалилась на них и ногами тюк, тюк, словно коленки плохо гнутся. Дальше все – сели в машину и уехали.

– Автомобиль запомнил?

– Белая «пятерка», левое крыло побито, у ветрового стекла бумажная елочка болтается, номер 867КЕ, – отрапортовал на одном дыхании мальчишка.

– Ну ты даешь! – пришла я в восторг. – И как все запомнил?! А главное, зачем?

– Странным показалось.

– Что?

– А все. Мужики пришли буквально через пятнадцать минут после Гали и Вали. Ну зачем бы девушке с ними уезжать, ведь веселиться собралась. Шла она странно, один из них все время оглядывался и в машину ее толкнул грубо очень. Я еще подумал, чего там у них стряслось?!

– Ну и? – напряглась я.

Если паренек весь день глядел в окно, а зрение у него, судя по всему, стопроцентное, то сейчас он припомнит, как в подъезд вошла я, поймет, что к милиции не имею никакого отношения, и закричит.

Но Володя горестно вздохнул:

– Видели на углу вывеску «Товары для всех»?

– Нет, а что?

– Склад у них тут, в подвале, машины приезжают большие, грузовые. Стоило парням уехать, как громадная фура подкатила и как раз около моего окна запарковалась, весь обзор закрыла. И главное, долго стояла, весь вечер почти, ее потом милиция прогнала, когда подъехала, ну и началось! Соседи все во двор выскочили, затем трупы потащили!

Распрощавшись с наблюдательным Володей, я пошла по направлению к метро. Так, отлично, в руках появилась тоненькая ниточка, вернее, паутинка. Насколько знаю, все машины регистрируют в ГАИ, и Юрасик в два счета узнает паспортные данные владельца.

От радости я решила побаловать себя и заскочила в кафе-мороженое. Милая девушка в голубом халатике ласково спросила:

– Какое желаете? Фисташковое, шоколадное, ванильное?

Я принялась изучать содержимое большого холодильника. В кафе не было ни одного человека, и продавщица явно скучала.

– С орешками или шоколадом?

Я проглотила слюну. Обожаю мороженое и готова есть его килограммами.

– Давайте ананасовое с шоколадом!

Девушка радостно улыбнулась:

– С каким?

– Он бывает разный?

– Да, один, налитый на шарик, застынет, другой останется жидким.

Бывшему советскому человеку нельзя давать выбор. Нас воспитывали по-другому: бери, что дают. Поэтому я теперь всегда теряюсь в магазинах – например, как решить, какую колбасу лучше взять: с паприкой, чесноком или грибами?

– Давайте с жидким.

Продавщица надавила какой-то рычаг и выставила на прилавок вазочку.

– С вас сто пятьдесят рублей.

– Сколько? – потрясенно спросила я, думая, что ослышалась. – Пятнадцать?

– Сто пятьдесят, – спокойно повторила девушка.

Я отдала требуемую сумму, села у окна и принялась разглядывать лакомство.

Интересно, из чего должно быть сделано мороженое, чтобы столько стоить? Из нектара и амброзии? Но на вкус белый шарик оказался точь-в-точь таким же, как отечественный брикетик за шесть рублей. В полном разочаровании я поехала в Дом моделей.

Сегодня комнаты выглядели более или менее прилично, и в туалете никого не стошнило. Я быстренько потыкала пылесосом по углам, протерла тряпкой коридор и толкнула дверь в небольшое помещение, так называемый зимний сад. Отчего эта комнатенка так называется, совершенно непонятно. Никаких растений, кроме буйно зеленеющей пальмы, тут нет. Возле кадки стоит диван и два кресла. «Вешалки» засовывают в землю окурки и выливают остатки водки с шампанским. Для меня остается загадкой, отчего несчастное растение до сих пор не погибло, а, наоборот, чувствует себя с каждым днем все лучше и лучше. Я очень люблю цветы и, придя в первый день на работу в Дом моделей, пожалела несчастную пальму. Выгребла окурки, пробки от бутылок, вытащила кадку в коридор, установила ее возле окна и протерла листья влажной тряпкой. Неделю я изо всех сил ухаживала за несчастным растением, пока охранник не сказал мне со вздохом:

– Слышь, Виолка, не мучай пальму! Верни бедолагу на место.

– Да в нее сигареты втыкают и спиртное льют.