Две невесты на одно место

– Давай отвезу тебя к хорошему гинекологу, а потом посмотришь по ситуации. Может, сказать Юре… э… э… Ну, что ты ошиблась! Тест наврал! А поскольку не знала о бесплодии мужа, то…

– Ваня! – хрустальным колокольчиком прозвенела Лиза. – У меня четырнадцать недель.

– И что? – икнул я. – При чем тут количество дней?

Лиза усмехнулась.

– Твоя наивность в некоторых вопросах граничит с пещерностью. Аборт делают до двенадцати недель. Нет, теоретически прервать течение беременности можно на любом сроке, но поздняя чистка очень опасна для здоровья женщины и к тому же абсолютно аморальна.

Я растерянно оглянулся по сторонам.

– Но почему ты так запустила беременность? – спросил я.

Лиза усмехнулась.

– Юра часто говорил: «От детей одна морока, не стоит переживать, что их у нас нет». Я ведь не знала о его бесплодии и полагала, что муж просто утешает меня, так как я не беременела. С другой стороны, я не исключала возможности, что он и в самом деле не слишком чадолюбив, но дитя скрепляет брак, вот я и дотянула до такого момента, когда вмешиваться поздно. Полагала, Юра сначала испугается, все мужчины трусы, впадают в ужас при известии о скором отцовстве, но потом увидит малыша, растает, и отлично жизнь пойдет, я стану ребеночка воспитывать, все не так скучно будет. А видишь, что вышло. Извини, Ваня, но ты, как порядочный человек, обязан теперь о нас позаботиться, раз Юра не способен к зачатию, то стопроцентно я забеременела от тебя.

Я потряс головой и попытался выдавить из себя хоть слово, но из горла донеслось шипение.

– Конечно, – вещала Лиза дальше, – я привыкла к определенному уровню жизни, и меня коробят твои «Жигули». К тому же они узкие, некуда будет коляску ставить…

– Дача, – пробормотал я, – огурчики, помидорчики, баня, друзья, шашлычок, тихое семейное счастье.

Лиза скривилась.

– Я не слишком разделяю простонародные увлечения типа вскапывания огорода и песен под гармошку, но, если ты любитель подобного времяпрепровождения, спорить не стану. Ладно, поехали.

– Куда? – подскочил я.

– Как это? К тебе, естественно, не на вокзале же мне жить.

– Я обитаю с Норой.

– И что?

– Хозяйка будет недовольна.

– Ладно, тогда сними квартиру, – твердо заявила Лиза, – и дай денег, у меня ни одежды, ни еды. Что притих? Любишь кататься, люби и саночки возить.

Внезапно перед моими глазами развернулась дивная картина. Иван Павлович, обвитый словно тягловый владимирский тяжеловоз ремнями, тащит в гору череду санок. На одних, с ключами от дачи в кулачке, развалилась беременная Вера, на вторых сидит сверкающая бриллиантовыми серьгами, тоже находящаяся в интересном положении Лиза, замыкает «поезд» радостная Николетта, невесть как оказавшаяся среди будущих матерей. Мои ноги скользят по жидкой каше из глины и снега, спина покрыта потом, руки дрожат, вверх я даже боюсь смотреть, плато, куда следует во что бы то ни стало дотянуть саночки, находится настолько далеко, что о конечной точке путешествия лучше и не думать. И потом, некое чувство подсказывает, что там, на горе, кладбище с разверстой могилой, в кучу вынутой из нее земли воткнута табличка с надписью: «Место для господина Подушкина, мастера спорта по вляпыванию в неприятности».

– Не ожидала от тебя, – с укоризной качнула аккуратно уложенной головой Лиза, – ну что ж! Отправлюсь на вокзал, к бомжам, твой ребенок появится на свет у станционного туалета.

Я встал.

– Поехали.

– Неужели решил снять для меня крохотный уголочек? – заерничала Лиза.

– У меня есть пустая квартира, – сообщил я.

…Пристроив Лизу в трешку Гольдина, я снова набрал номер Эдика.

– Йес, – пробурчал тот.

– Извини, опять Ваня Подушкин тебя тревожит.

– Ну?

– Ты спишь? У вас же день начался.

– У меня выходной, – чихнул Эдька, – впрочем, теперь уже все равно. Говори.

– Видишь ли, одна из моих любовниц беременна, жить ей негде, а снять квартиру очень…

– Ваня, – перебил меня Эдька, – здесь, в Америке, продают чудесное средство, попьешь таблетки и станешь как новенький, маразм в обнимку со склерозом покинут тебя. Уже один раз ты будил меня, несчастного, по поводу сей совершенно незначительной проблемы, напомню свои слова: квартира не нужна, возвращаться в ближайшие годы не собираюсь, пусть твоя беременная живет у нас спокойно.

– Мой мозг не поражен старческими изменениями!

– Да?

– Пару часов назад я говорил с тобой о Вере, которую отвел в однушку Сони, а сейчас речь идет о Лизе, ее я хотел поместить в трехкомнатную.

Эдька издал звук, сильно напоминающий хрюканье.

– Их две?

– Да.

– И обе беременные?

– Верно.

– Ну ты даешь!

– Так уж вышло.

– Просто какой-то племенной осеменитель, – заржал Гольдин, – впрочем, извини. Ты, наверное, теперь примкнул к крылу людей, которые считают, что в России неблагоприятная демографическая обстановка, решил поспособствовать решению проблемы народонаселения? Очень патриотично!

– Хватит издеваться!

– Это вульгарная зависть, – веселился Гольдин, – лично у меня уже отсутствует юношеский задор, жить одновременно с двумя телками я завязал давно.

Мне пришлось выслушать все подколы друга, в конце концов Эдик заявил:

– Пусть вселяется, нет проблемы, только смотри, чтобы они не подружились и не выяснили, кто папочка их нерожденных деток, квартирки-то рядом.

– Подобное исключено! – заорал я.