Тридцать серебряных монеток

Глава 15. Ночные гости

– Снапик, – взвизгнула Куки, – терьер Снапик!

Мафи посмотрела на полотно.

– Зефи, ты уверена? Да? Точно?

– Бежим к нему, – взвизгнула Куки и помчалась к двери.

Мафи бросилась за сестрой, но на пороге остановилась, обернулась и сказала:

– Пожалуйста, не плачьте. Мы вас обязательно спасем. Самое честное мое собачье слово!

Щенки выбрались из сарая, стремглав понеслись по улицам, домчались до небольшого дома с бордовой крышей, распахнули калитку, очутились сначала в саду, потом на крыльце. Мафи забарабанила в створку лапами, Куки принялась нажимать на звонок.

– Похоже, Снапика нет дома, – испугалась Куки.

– Может, он просто крепко спит? – предположила Мафи. – Вон там окно открыто. Можно влезть и обойти все комнаты в доме.

– Входить в чужой коттедж без спроса, да еще ночью, неприлично, – возразила Куки.

Мафи приподняла уши.

– Голос, который со мной разговаривал, куда-то из музея делся. Поэтому мы с тобой смогли рассмотреть картины и поговорить с Зефи. Неизвестно, сколько времени не пойми кто будет отсутствовать. Вдруг скоро вернется и больше никуда не уйдет? Как тогда всем помочь?

Куки постояла пару секунд молча, потом, не произнеся ни звука, со всех лап кинулась к окну и в один миг влезла в него. Мафи проделала тот же маневр, оказалась в комнате, зажгла свет и заликовала.

– Мы попали прямо в спальню Снапика, вон постель. Он спит! – тихо произнесла Куки.

– Придется будить, – решила Мафи, подошла к кровати и прошептала: – Снапик, доброе утро!

Хозяин начал храпеть.

Мафи потрясла его за плечо.

– Простите, но вам надо встать!

– На работу пора, – закричала Куки, – дзынь, дзынь, я будильник!

Дверь в комнату открылась, появилась собачка в розовой пижаме, она всплеснула лапками.

– Что вы тут делаете?

– Будим Снапика, – пояснила Мафи. – Марго! Ой! Вы как тут оказались?

– Я жена Снапика, – объявила терьериха и осеклась.

– Феня говорила за ужином в понедельник, что Снапик никогда не заведет семью, потому что он хочет в жены победительницу Вседолинского конкурса красоты, – выпалила Куки, – а вы самая обычная собачка. Ой! Мафи, зачем ты меня больно ущипнула?

Марго улыбнулась.

– Вы не ожидали увидеть меня, я не ожидала увидеть вас. Могу разбудить супруга, но сделаю это лишь после того, как объясните, что происходит. Идите за мной.

Когда все оказались на кухне, Марго пошла к плите.

– Какао сейчас приготовлю. Мы со Снапиком давно в браке.

– Почему об этом никто не знает? – поразилась Куки. – Вас никогда не видят вместе, вы не ходите в кино, в театр, на концерт.

Марго начала наливать в чашки какао.

– Снапик меня стесняется, запретил кому-либо говорить о нашем браке. Я вам сейчас правду сказала от неожиданности, увидела посторонних в спальне, и язык сам произнес. Вы, пожалуйста, не разносите эту новость по деревне. Мне будет неприятно, да и вам тоже, придется объяснить, по какой причине залезли к нам без приглашения, да еще ночью.

– Очень надо поговорить со Снапиком, – уже в который раз произнесла Мафи.

– Ваше какао прямо как у мамы Мули! – восхитилась Куки.

Марго встала, открыла буфет, вынула оттуда блюдо.

– Попробуйте медовую коврижку.

– С удовольствием! – хором произнесли незваные гости.

– Хочу вам помочь, но не могу тормошить супруга, – продолжила Марго.

– Все думают, что вы у него домработница, – затараторила Куки, – убираете, готовите, стираете.

– Верно, – улыбнулась Марго, – у жены есть обязанности по дому. Снапик – профессор, он преподает историю Прекрасной Долины в главном университете.

– Знаем, – закивала Мафи, – он порой приходит к Черчилю, и они долго в кабинете о чем-то беседуют.

– Снапик знает информацию, которая вам нужна? – предположила Марго.

– Да, – закивала Куки, – нам надо вытащить Зефирку из картины. Сначала мы чуть не расплакались, когда поняли, что не знаем, как это сделать. Потом борзая Люси подсказала: используйте алфавит. Мафи начала называть буквы. Зефирка моргала, у нас получилось имя – Снапик.

Мордочка Марго вытянулась.

– Похоже, дело серьезное. Придется будить мужа.

Глава 16. В гостях у Снапика

– Кто не дал мне нормально выспаться? – сердито осведомился терьер, усаживаясь в кресло.

– Простите, Снапик, – залепетала Марго, – у щенков неприятность! Им очень нужна ваша помощь.

Хозяин дома показал лапой на часы.

– Ночь! Не время просить об услуге.

– Да, мы знаем, – затараторила Куки.

– Беда не спрашивает, когда ей приходить, – тихо начала Мафи. – Ваша жена…

– Что? – еще сильнее разозлился терьер. – У меня нет супруги.

– А Марго? – напомнила Куки. – Мы ее у вас дома ночью увидели.

– Данная псина – домработница, – не моргнув глазом сообщил Снапик, – я плачу ей деньги за работу. Разве у меня, самого умного в Прекрасной Долине, может иметься уродливая супруга?

– Какой оклад у Марго? – полюбопытствовала Мафи.

Снапик опустил уши.

– Не помню сумму!

– Я получаю каждый месяц одну золотую монетку, – прошептала жена.

– О-о-о! – восхитилась пагль. – Надеюсь, когда я стану взрослой, буду столько же зарабатывать.

– Золотая монетка – вроде хорошая сумма, – тихо продолжила терьериха, – но когда оплатишь счета: электричество, дрова для плиты и печей в комнатах, вывоз мусора… Хорошо хоть, воду беру из колодца, продукты еще купить надо. Снапик ездит по букинистическим магазинам, собирает летописи времен Великих Хранителей, он очень любит старинные гравюры, посещает аукционы. Золотой монетки порой на тридцать дней не хватает. Но мне еще платят за уборку, я работаю в разных местах, деньги вкладываю в хозяйство.

Куки запрыгала на стуле.

– Наша деревня у Синей горы очень большая. Чего только в селе нет: и библиотеки, и кинотеатры, и школы. Но вас с Марго нигде не видно. Почему, профессор, вы в кино не ходите?

– На экран пялятся только убогие умом, – буркнул Снапик, – сие развлечение для жителей без нужного образования. Я прочитал тысячи книг, меня не привлекают глупые народные забавы. Они для таких как Марго. Горничная обожает ярмарки, катание на карусели, цирк, театр и прочие убогие развлечения.

– Странно получается, – воскликнула Мафи, – золотую монетку, которую вы даете Марго, она тратит на хозяина. Когда деньги заканчиваются, терьериха начинает тратить то, что заработала уборкой. Если она ваша жена, тогда нет вопросов. Хотя тоже некрасиво. Муж должен любить свою супругу, делать ей подарки. Но если Марго – горничная, то где ее оклад?

– Я законная супруга! – воскликнула терьериха.

Потом она подошла к буфету, выдвинула ящик, вынула оттуда лист бумаги и положила его на стол.

Мафи начала медленно читать текст:

– «Я, староста села Золотые Мастера, соединяю узами брака Снапика и Марго из деревни у Синей горы». Тут еще печать стоит и подпись. А почему вы поехали так далеко, чтобы пожениться?

– Супруг хотел сохранить наш союз в тайне, – пояснила терьериха, – а я его очень люблю, восхищаюсь умом Снапика, понимаю: мне оказана огромная честь заботиться о великом ученом…

Терьер засмеялся.

– Печать имеется. И Марго поставила подпись, но староста дурак! Он не увидел: моего автографа нет! Пустая графа!

Марго схватила документ.

– Правда, нет! Это как? Значит, я не твоя жена!

– Конечно, нет, – засмеялся Снапик, – сыграю свадьбу с самой красивой терьерихой.

– Может, вы очень-очень умный, но злой и противный! – воскликнула Мафи.

Снапик вскочил.

– Марго, выгони юных нахалок вон.

Марго встала.

– Куки, Мафичка, ступайте за мной.

– Вышвырни глупых щенят и немедленно испеки свежие булочки на завтрак, – распорядился Снапик, – вчера одна пригорела. Полное безобразие!

– Вот зачем ты напала на терьера? – упрекнула Куки сестру, когда все вышли за калитку дома. – Нам надо спасти Зефирку и остальных. А теперь Снапик нам не поможет!

– Не сдержалась, – проворчала Мафи, – обидно стало за Марго. Она так старается, а слышит только упреки и ругань.

– Пойдемте на берег Апельсинки, – предложила терьериха. – Там есть беседка. Поговорим спокойно. Расскажете, что случилось.

– Вы нам не поможете, – пригорюнилась Куки.

– А вдруг? – внимательно посмотрела на нее Марго. – Всегда, когда подумаешь: «Нет, такое невозможно», задавай себе вопрос: «А вдруг?»

– Чем он поможет? – приуныла Мафи.

– «Я никогда не выучу таблицу умножения. А вдруг?», – улыбнулась Марго. – «Не найти мне хорошую работу. А вдруг?», «Замуж не выйду, кому я такая нужна? А вдруг?», «Заболела тяжело, не справлюсь с недугом. А вдруг?». Волшебное выражение дает надежду на исправление ситуации. Из любой беды есть выход. Вероятно, он тебе не понравится, но он имеется, и очень часто не один. По вашему мнению, я ничем вам не способна помочь. А вдруг? Вы оказались в беде. Возможно, я знаю выход из нее. Ни Куки, ни Мафи не хочется беседовать со мной. Почему? Вы уверены, что я ничем не помогу. А вдруг?

Глава 17. Ребекка

– Картины, в которых живут борзая Люси, кот Иннокентий, ротвейлер Марни, Зефирка… – медленно повторила Марго. – Интересно! Побежали.

– Куда? – осведомилась Куки.

– Нам нужна Ребекка, – пояснила жена Снапика, затем встала и пошла быстрым шагом вперед.

Мафи и Куки ринулись за ней.

– Знаешь, кто такая Ребекка? – прошептала Куки на ухо Мафи, когда все остановились у калитки.

– В этой части деревни у меня нет знакомых, – так же тихо ответила пагль.

Удивительно, но Марго, хоть и стояла на расстоянии от сестер, услышала их разговор.

– Бекки художница.

Терьериха открыла калитку, собачки вошли на чужой участок.

– Тут нет ни цветов, ни кустов, ни деревьев, ни травы, – удивилась

Мафи.

– И качели отсутствуют, как и столик со стульями для чаепития, – прибавила Куки, – нет красивых фонарей. А дом весь черный, его как сажей обмазали!

Марго подошла к стене.

– Это какая-то жидкость, ею пропитали стены, крыльцо, ставни!

Входная дверь приоткрылась, из щели высунулись грабли, и раздался голос:

– Убирайтесь. Если попытаетесь силой войти в коттедж, я за себя не отвечаю.

– Бекки, это Марго, – представилась терьериха, – помощница Снапика.

– Уходи! – взвизгнула хозяйка, потом грабли исчезли, а из щели между створкой и косяком вылетело нечто и попало Мафи прямо по носу!

Пагль закрыла лапками мордочку.

– Ой, ой, ой!

– Вы с ума сошли? – закричала Куки.

– Ты кто? – поинтересовалась Ребекка. – На кота не похожа.

– Я собака, – сердито объяснила Куки, – дочь Мули, живу в Мопсхаусе.

Мафи опустила одну лапу, а второй принялась тереть нос.

– Дочь Мули? – повторила Бекки. – Младшая сестра Фени, жены Черчиля? Портниха Зефирка твоя родственница?

– Да, – подтвердила Куки, – мы тут вдвоем с Мафи, вы ей очень больно сделали. Посмотрите, как мафинский нос увеличивается в размерах.

– Отек от удара, – поставила диагноз Марго, – нужен лед. Ребекка, ты травмировала милого щенка. Немедленно впусти нас, дай что-то холодное.

Дверь открылась, на пороге стояла такса, одетая в комбинезон, запачканный краской.

– Простите, – залепетала она, – думала, опять он пришел. Видели мой сад? Это его лап дело!

– Холодильник у тебя есть? – перебила ее Марго. – Наскреби льда, положи в мешочек.

– Сейчас, – кивнула такса, кинулась вглубь дома, но тут же развернулась и опять очутилась в прихожей. – Входите, я запру все замки.

Глава 18. Страх таксы

– Душно у тебя, – заметила Марго. – Может, окно открыть?

– Нет-нет, – закричала хозяйка, – если распахнем ставни и створки, он сразу поймет: я дома, и придет. Все из-за серебряных монеток!

– Тридцать штук? – догадалась Мафи.

Ребекка вскочила, быстрее молнии кинулась к дивану и забилась под него.

– Что с ней? – удивилась Куки.

Марго встала на колени и заглянула под софу.

– Бекки, мы не враги.

– Откуда она знает про тридцать серебряных монеток? – донеслось в ответ.

– Зефирка мне рассказала про хомяка Иугора, – уточнила Мафи. – Пожалуйста, поговорите с нами. Зефи попала в ужасную беду.

Из-под дивана показалась мордочка таксы.

– Вы с Иугором приятели?

– Я никогда его не видела, – объяснила Марго. – Разреши задать вопрос.

Хозяйка выползла из-под дивана, встала, потом села в кресло.

– Не уверена, что отвечу, но попробуй.

– Что за предложение тебе сделал Снапик? – быстро осведомилась терьериха.

– Обман! – затряслась Ребекка. – Обман!

Потом такса закрыла глаза и отчаянно зарыдала.

– Куки, беги в ванную, намочи полотенце, принеси сюда. Мафи, ищи лекарства, они где-то убраны, – распорядилась Марго.

Куки выбежала в коридор и открыла первую дверь. Спальня! Мопсишка поспешила вперед, распахнула вторую створку. Библиотека. Куки пошагала дальше, добралась до третьей, закрытой комнаты, заглянула в нее. Мастерская. На мольберте белел лист с начатым рисунком. Рядом в подставке торчали кисти, на столике лежала палитра. Куки, забыв, что должна принести мокрое полотенце, вошла внутрь и, сама не зная почему, захотела прикоснуться лапкой к бумаге, а та разошлась в разные стороны, появилась черная воронка, она начала затягивать в себя Куки. Мопсишка попыталась выдернуть конечность, но не тут-то было. Изображение цепко держало ее. Потом когти словно растворились, начала исчезать лапка.

– Помогите! – что есть силы завопила Куки.

Первой на крик примчалась Мафи, она бросилась к сестре.

– Что случилось?

И тут же в комнате оказались хозяйка и Марго.

– Моя лапа тает, как мороженое на блюдечке, – зарыдала Куки.

Ребекка схватила кисть, живо нарисовала правую переднюю конечность мопса, попрыскала на бумагу какую-то жидкость из пульверизатора и дернула Куки за плечо.

– Ай-ай! – воскликнула та.

– Здорово! – пришла в восторг Мафи. – У Кукани все части тела на месте.

– Снапик придумал средство, как оживлять рисунки? – осенило Марго.

Такса схватила ее за лапку.

– Возвращаемся в столовую. Мафи, ты сказала: «Зефирка попала в ужасную беду». Она оказалась в картине?

– Да, – хором ответили мопсишка и пагль.

– Следующий вопрос для Марго, – произнесла Бекки, когда все опять оказались в большой комнате. – Твой хозяин за последнее время изменился?

– Ну… – протянула терьериха, – он потолстел.

– Это потому, что жена его хорошо кормит, – усмехнулась такса.

Марго прижала уши к голове.

– Я всего лишь горничная.

– Я могла и поверить тебе, – ухмыльнулась хозяйка, – но, видишь ли, мне пришлось подделать…

Такса протяжно вздохнула.

– Нехорошими делами я занималась. Гордиться нечем. Единственное оправдание: я давно прекратила зарабатывать созданием фальшивых документов.

– Чем? – удивилась Мафи, осторожно трогая свой нос когтем.

Ребекка словно не услышала вопроса, она продолжала:

– Глупо докладывать тем, кого совсем не знаешь, о своих плохих поступках. Но на меня после того, как отказалась работать на голос, посыпались разные беды.

– Голос! – закричала Мафи. – Тот, который говорит в зале с картинами? Он меня выгнал.

Марго, которая сидела около таксы, обняла ее.

– Пожалуйста, расскажи нам все. С твоей помощью мы сумеем освободить Зефирку и остальных.

Глава 19. История Ребекки

– Не успела я родиться, – начала такса, – как мои родители поругались. Отец сказал маме, что она ему надоела, а жена пожелала мужу утонуть в Апельсинке.

– Ох, есть слова, которые нельзя произносить, – поежилась Марго, – они очень злые и поэтому могут сбыться. Да не так, как ты хочешь.

– Пожелаю, чтобы ветер сбросил трубу с крыши черепахи Зои, и такое произойдет? – заинтересовалась Куки.

– Нет, – возразила Бекки, – дымоход не свалится. А вот ты сама заболеешь.

– Чем? – разинула пасть Мафи.

Художница склонила голову влево.

– Не знаю. Куки обсыплет прыщами, выпадет шерсть на хвосте, заболят уши.

– Почему? – разинула пасть Мафи.

– Закон полета гадостей, – тихо подсказала Марго.

– Никогда не слышала про такое правило, – призналась Мафи.

– Непременно о нем узнаете, – пообещала терьериха, – просто маленьким трудно понять, что к чему. Но вы не похожи на глупышек, объясни им, Бекки.

Такса отбросила уши за спину.

– Любое слово, произнесенное нами или нашими людьми, – это стрелы, наконечники которых смазаны или ядом, или водой жизни.

– Когда я говорю, то стреляю? – удивилась Куки.

– Да, – подтвердила Марго.

– Никогда не видела железок с перьями, которые из меня вылетают, – оторопела пагль.

– Правильно, – согласилась Ребекка, – слов не заметить глазами, их не поймать лапами. И если они сказаны, то назад не вернутся, могут натворить злых дел или, наоборот, принести добро.

– А где брать яд и живительную воду? – поинтересовалась Мафи.

Терьериха постучала себя по голове.

– Здесь!

Щенки заморгали, посмотрели друг на друга.

– Сейчас я имею в виду мысли, – объяснила Марго. – Мафи поссорилась, например, с Куки и крикнула: «Чтоб тебе лапу сломать!» В этот момент из пагля выскакивает стрела с ядовитым наконечником злобы, подлетает к сестре, ударяется о нее и летит к Мафи. Да, небольшая часть отравы попадет в Куки, та заплачет, но быстро успокоится. А что с Мафи? Ее стрела на обратной дороге наберет скорость – и бум! Вонзится прямо в сердце собачки, да так там и останется.

– Не понимаю, – прошептала Куки.

– Если швырнешь в стену с силой мячик, он застрянет в кирпичах? – осведомилась Марго.

– Конечно, нет, – засмеялась Мафи, – отскочит назад ко мне и стукнет больно.

– Со стрелами мыслей всегда происходит то же самое, – кивнула Ребекка. – Весь яд дурных пожеланий ударит по хозяину гадких слов. Просто он сразу ничего не почувствует. Но вскоре у того, кто выпустил стрелу, испортится настроение, придут тоска, грусть, печаль, слезы, раздражение, обида на всех, зависть к тем, кому весело, захочется испортить и им хорошее настроение. Такая собака или кошка начнет искать любой повод, чтобы выпустить злость, которой отравилась. Она примется обсуждать одежду, дом, сад соседей, станет ругать все чужое, хвастаться своим богатством, презирать тех, кто не тратит золотые монетки на новые вещи. Ужасно, что ждет ее впереди!

– Что? – прошептала Мафи.

– Зло притягивает зло, – грустно объяснила Ребекка, – а еще оно убивает здоровье. Нападут на собаку, кошку болезни, завалит ее неудачами. И от этого еще хуже станет. Обидел вас кто-то, сказал нечто гадкое, посмеялся над платьем, ботиночками, повертел перед тобой новым телефоном, пел: «А тебе никогда такой не купят, потому что родители нищие», если столкнетесь с заносчивыми грубиянами, не деритесь с ними, пожалейте их.

– Порадуйтесь чужому телефону, – добавила Марго, – скажите: «Отличный аппарат, хорошо, что ты получил прекрасный подарок». И спокойно уходите. Ваша доброта нейтрализует злость глупого щенка, который думает, что с дорогим телефоном он стал умнее и лучше. Радуйтесь тому, что у вас есть, не желайте никогда чужого, и всегда окажетесь счастливы и здоровы. Зло и ненависть нельзя победить злом и ненавистью. Их можно победить только любовью. Но вернусь к своему детству.

Глава 20. Биография Ребекки

– Мои папа и мама решили жить отдельно и уехали из нашего села, – продолжила Бекки. – Я осталась с бабушкой Элоизой. Та увлекалась рисованием, постоянно работала, внучку не замечала. Порой меня соседки кормили. Школу я еле-еле окончила, но сумела поступить в художественное училище. Я пропускала занятия, веселилась, бегала по вечеринкам, в конце концов лентяйку выгнали из колледжа. Элоиза попыталась вразумить внучку, но я грубила бабушке. И когда в очередной раз довела Элоизу до слез, она сгоряча крикнула: «Ухожу в магазин, а когда вернусь, чтобы даже твоего духа в моем доме не имелось!» Сейчас понимаю: довела я бабулю до точки, но в тот день смертельно обиделась, покидала в сумку вещи, вытащила из шкафа все золотые монетки и драгоценности Элоизы и уехала на другой конец Прекрасной Долины. Вот никогда не поступайте так! Если кто-то из старших заговорит с вами, как бабушка со мной, подумайте: «Меня дома очень любят, а я себя плохо веду, надо бы измениться». Не один год я жила далеко от родного села, веселилась без устали. Где брала деньги? Об этом позднее. Друзей имелось много. Но пришло время, приятели остепенились, обзавелись семьями, заботились о детях, родителях. Мне стало грустно одной, в конце концов я вернулась в родное село. Бабушка плакала от радости, сейчас мы с ней лучшие подруги. Я начала работать художницей. Продаю готовые картины, рисую на заказ портреты. А потом…

Бекки опустила голову.

– Пошла вечером на берег Апельсинки, захотелось запечатлеть закат. Поставила мольберт, услышала шаги, обернулась. Увидела Снапика, он произнес: «Бекки! Сделай мне вот такое свидетельство о браке, вот образец, только убери подпись мужа». Я возразила: «Подобным не занимаюсь. Это противозаконно». Терьер зашипел: «Прекрасно знаю, как ты раньше разные документы подделывала».