Чудо-юдо на охоте

– Да, – очень тихо ответил Борис. – Я сразу вызвал «Скорую». Врачи вмиг примчались. Специальный реанимобиль, оборудованный для таких случаев. По дороге уже дочке вроде стало лучше. Сейчас…

Шубин замолчал.

– Она в коме? – спросил Костин.

– Нет, но в очень странном состоянии – лежит, смотрит в потолок. Если позвать, то голову повернет, реагирует на имя. Ест. Выбирает пищу. Картошку она с детства не любит и в клинике от нее отказывается. Макароны с удовольствием, фрукты, ягоды тоже. Если надо в туалет, может сесть, встать, пойдет в санузел.

– Такое поведение не назвать комой, – заметил Володя.

– Но не разговаривает. То ли не хочет, то ли не может говорить, – продолжил наш гость. – Если начать задавать вопросы, отворачивается к стене. Не плачет. Просто лежит. Доктора говорят, что угрозы жизни нет, но полное безразличие к окружающему миру. Что она съела, выпила – неизвестно. Анализы почти нормальные, есть небольшое отклонение от нормы – очевидно, она что-то приняла. Мы с женой перерыли всю спальню ребенка. Никаких таблеток, ампул, порошков, трав. Вообще ничего. И я точно знаю, что дочь никогда не увлекалась запрещенными веществами, не нюхала клей, не пила, не курила.

– Кто такие Адик и Аделька? – поинтересовался Костин.

Борис развел руками.

– Никогда раньше о них не слышал. Но если судить по письму, они очень близки Мире.

– Подобные послания пишут, когда решают расстаться с жизнью, – тихо произнесла я. – Флигель тщательно осмотрели?

– Перетрясли все! – ответил Борис.

– А телефон?

– Конечно, – хмыкнул отец. – Ничего тревожного. Переписку с приятелями и школьный чат еще. Соцсети ее изучили. Там ничего пугающего… Поймите, Мира – домашняя, добрая, умная девочка. У нее нет вредных увлечений, она посещает платную гимназию.

– Если у родителей есть деньги на элитную школу для чада, это не означает, что ребенок окажется в прекрасном детском коллективе, – заметил Костин. – Богатство – не гарантия порядочности и умения себя вести. Порой в обеспеченных семьях такие экземпляры растут…

– Мы выбрали для дочери «Полет», – перебил Володю Борис. – Да, отдаем хорошую сумму. Но владелица учебного заведения, Валентина Михайловна Рожкова, не возьмет ребенка, который ей не понравится. Гимназия маленькая, у Миры в классе семь человек. Педагогов много, все они были тщательно отобраны. Кроме того, часто приглашают узких специалистов – преподавателей МГУ, ученых. С первого класса привычная для всех система обучения: уроки, перемены, домашнее задание, которое необходимо выполнять. А когда ученики переходят в шестой, они становятся студентами. Им читают лекции, которые длятся по час двадцать, проводятся семинарные занятия. «Домашки» нет, но есть доклады, на семинарах требуется отвечать. Оценки не ставят, а вот посещаемость отмечают. Все как в институте, но с одной разницей. В высшем учебном заведении сессия два раза в год, зимняя и летняя. А в «Полете» экзамены и зачеты каждые полтора месяца. Получил «хорошо» или «отлично»? Молодец, отдыхай теперь пять дней. Провалился с треском? «Неуд» по одному предмету имеешь? Нет у тебя каникул, ходи в школу, занимайся, через неделю пересдача. Взялся за ум, понял свои ошибки, провел семидневку за книгами, в зачетке «хорошо» или пусть даже «удовлетворительно»? Молодец, больше не балбесничай. Не послушался? Опять «неуд» получил? На выход с вещами. Иди в другую гимназию, нам лентяи не нужны.

– Сурово, – пробормотал Юра. – Если мы беремся за работу, то нужны все гаджеты Мирославы. Телефоны, ноутбуки, компьютер, планшетники.

Костин посмотрел на Шубина.

– Уже все с женой просмотрели, – повторил тот.

– Значит, можете ответить на мои вопросы! – обрадовался Чернов. – С кем девочка чаще всего общалась?

– Вроде со всеми одинаково, – после небольшой паузы ответил отец.

– Где они с подругами встречались, как проводили свободное время?

– Ну… – протянул Борис, – в гости друг к другу ходили.

– Имя дочери в сети? На кого она подписана? Кто из этого списка отвечает на ее посты?

Шубин молчал.

– В каких группах состоит Мира? – продолжил Чернов.

Борис кашлянул.

– Лучше вы ее и телефон, и прочее изучите.

– Разрешите нам осмотреть флигель? – осведомилась я.

– Уже сами все перерыли, – отмахнулся Борис. – Поймите, Мира – очень хорошая, домашняя девочка. У нее нет плохих…

– Какая мебель у девочки в комнатах? – неожиданно спросила Горти. – Современная или классика?

– Мы с женой прекрасно чувствуем себя в обстановке, в которой выросли, – улыбнулся Шубин. – Вам, наверное, интерьер покажется старомодным. Но нам очень нравится. Дубовые шкафы, широкие кровати, буфеты. Дизайнерских заморочек типа табурета на одной ноге нет. Обычные столы, стулья…

– Ножки отвинчиваются? – перебила Горти.

– Простите, не понял, – удивился Борис.

– Ножки у мебели отвинчиваются? В моем детстве взрослые обожали пошарить там, где я жила. Уж поверьте, в шкафу, ящиках стола и тумбочке царил порядок, ничего лишнего, запрещенного. Все, что не следовало видеть посторонним, я прятала в ножках стула. Они отвинчивались, внутри были полые. Сигареты вынимала из пачки, аккуратно так в них укладывала. И еще! Легко сделать тайничок в матрасе! Сейчас объясню…

– Можете приехать хоть сейчас, – остановил ее Борис.

– Спасибо, – быстро поблагодарил Володя.

– Если часа через три-четыре прикатим?..

– Будем ждать, – заверил Шубин.

Глава пятая

– Составила список! – азартно воскликнула Гортензия, вынимая из сумки блокнот. – Всего восемьдесят три пункта!

Я поежилась, глядя на огромный торговый центр.

– Может, попросить прораба…

– Обои и все такое хочу сама взять, – отмахнулась Горти и хищно улыбнулась. – Но сначала шагаем в потолки!

– Куда? – не поняла я.

Подруга закатила глаза.

– Что у тебя над головой?

– Небо, – ответила я.

Гортензия хихикнула.

– Если, лежа в кровати, наблюдаешь, как над тобой проплывает облако, то дело плохо – крышу у жилья сорвало. Так?

Я молча кивнула.