Кто в чемодане живет?

– Соврали? – улыбнулся я.

Щеки клиентки порозовели.

– Ну… да… понимаю, как это выглядит. Сама упрекаю Нину во лжи, а… Сейчас объясню. Игорь очень строгий отец. Он дочь в ежовых рукавицах держит. За четверки ей здорово влетает, отец говорит: «Я одни пятерки получал, мне дочка-лентяйка не нужна». Как-то раз Нина сбежала с уроков в кино с приятелем. Ирина Осиповна мигом к нам домой трезвонить, и, как на грех, Игорь трубку взял. Вот уж правда, что Господь шельму метит. Сын всегда с утра до ночи на работе, а тут! Два часа дня, а он дома. Учтите психологический момент, Игоречек рос идеальным ребенком, ни слова неправды я от него не слышала, учился прекрасно, занимался спортом, жил по четкому расписанию, никаких дурных компаний. Чтобы Игоряша занятия пропустил? Да он с температурой в класс бежал.

– Неужели в подростковом возрасте он тоже образцово себя вел? – усомнился я.

– Ни малейших проблем, – заверила Галина, – со мной не спорил, по хозяйству помогал, купить себе что-то не требовал, деньги, на соревнованиях полученные, в семейную кассу сдавал.

– Вам достался раритет, – заметил я.

– Знаю, – без тени улыбки согласилась Лапина, – Игорь просто не понимает: как можно удрать с уроков? Сын схватил ремень да так Нину выдрал, что та потом три дня еле ходила. И пообещал ей: «Еще раз услышу, что слиняла из гимназии, отдам в закрытую школу тюремного типа».

– Вы пожалели внучку, – понял я.

Галина Михайловна взяла чашку с остывшим чаем.

– Прекрасно видя изъяны характера Нины, я все равно люблю девочку. Игорь жениться более не собирается, у него даже девушки нет. Сын весь в работе, типичный пример трудоголика. Он очень умный, создал успешный бизнес без стартового капитала и чьей-либо поддержки. Но кое в чем он, как все мужчины, туп. В девочке половина крови шалавы, генетику надо учитывать, исправлять дурные наклонности. Но бить категорически нельзя! Я в экзекуцию не вмешивалась, хотя от криков Нины сердце переворачивалось. Но потом сказала сыну:

– Телесные наказания ни к чему хорошему не приведут.

Он ответил:

– Мама! Не вмешивайся. В отличие от тебя я знаю, что бывает с подростками, которых никогда не лупили. Тинейджеру надо кого-то бояться. Ты добрый полицейский, я злой. Нина врунья, это качество необходимо с корнем выдрать, иначе такие ягодки из цветочков получатся, что мало нам с тобой не покажется.

Двадцать девятого августа у Нины день рождения, внучка лист подарков составила, гостей планировала. И вдруг Ирина Осиповна с вопросом: не больна ли девочка? Да, я солгала. Из жалости. Не хотела, чтобы Игорь дочь в пансионе с суровыми условиями запер, праздника-презентов лишил. Решила сама с ней поговорить, припугнуть словесно.

– Простите, – остановил я клиентку, – на дворе август. У школьников каникулы, о каких занятиях идет речь?

– Нина учится в Европейской гуманитарно-культурной гимназии, – пустилась в объяснения Галина, – у них своя система. Летом дети отдыхают только в июле, июнь и август рабочие. Зато на Пасху и Рождество у них каникулы по месяцу. Понимаете, почему я прибежала к вам?

– Вы заподозрили, что похищение – это спектакль, который устроила сама Нина, – ответил я, – ваша внучка где-то прячется, ждет, что вы ей деньги отдадите. Интересно, зачем ей деньги? А ко мне вы обратились, чтобы Игорь не узнал о поведении дочери, опасаетесь, что Нина тогда до получения аттестата под замком в учебном заведении для малолетних преступников окажется.

Глава 4

– Бить девочку недопустимо! – поморщился Борис, бегая пальцами по клавиатуре.

– Мальчика тоже нельзя с помощью ремня воспитывать, – сказал я, – но, если верить словам Галины Михайловны, ее сын – идеальный человек. Он не понимает, как можно лениться.

– Похоже, он дочери денег мало дает, – заметил Борис, – на имя Нины открыта кредитка, там сейчас двести пятьдесят три рубля семьдесят копеек. Раз в неделю по понедельникам девочке переводят две тысячи. Учитывая, что отец находится в списке «Форбса», правда, в самом конце…

– Игорь не хочет баловать дочь и правильно поступает, – возразил я. – А Нине зачем-то понадобились большие средства, и это встревожило бабушку.

– Наркотики, – пробормотал секретарь, – еще компьютерные игры, на них можно здорово потратиться.

– Сомневаюсь в употреблении запрещенных препаратов, – возразил я, – Нина под колпаком. Дома – бабушка, в школе – классная руководительница, которая мигом бросается звонить родным, если ребенка нет в гимназии. Школьник, подсевший на экстази и иже с ними, становится нервным, плохо спит, теряет аппетит, регулярно ворует деньги-вещи. Странно, что многие матери не сразу замечают изменившееся поведение отпрыска и не бьют тревогу. Основная продажа наркоты идет в двух местах: школах и развлекательных заведениях.

– А в гимназии, которую посещает Лапина, всего шестьдесят детей и тридцать два педагога, – подсказал Борис. – Сомневаюсь, что в коллективе есть дилер.

– По клубам Нина не бегает, – договорил я. – Так зачем ей такая сумма?

Борис прищурился.

– В классе Лапиной учится десять человек, мальчиков и девочек поровну. Я проверил всех. Нормальные семьи, дети хорошо учатся. Нина по успеваемости третья. На первом месте Илья Рыбаков, у него ни одной четверки с первого класса, одаренный мальчик. Родители парня вовсе не богаты. Отец служит водителем в фирме, которая доставляет грузы из России в Европу и наоборот, мать маникюрша в салоне «Опто». У семьи интересная кредитная история. В каждом мае отец берет в банке сумму, равную годовой оплате за обучение сына, и в течение последующих одиннадцати месяцев гасит ее, а потом снова попадает в плен займа. Платежи вносит в срок. Думаю, семье финансово трудно держать подростка в дорогой гимназии. Семья Рыбаковых самая бедная в классе, остальные значительно богаче.

Я встал и включил чайник.

– Родительское тщеславие безгранично. Зачем выпрыгивать из штанов, платить непомерные суммы? Еще понятно, живи Рыбаковы в провинции, где выбора нет: или отдавай гору денег, или ребенок ходит в плохое, но бесплатное заведение. Но в Москве много нормальных школ. Ну да, если чадо сидит в простом классе, ты соседям-приятелям не скажешь с гордым видом: «Сын занимается в Европейской гимназии».

– Некоторым людям важно продемонстрировать свою успешность, – согласился Борис, – поэтому кое-кто берет в кредит пафосные иномарки, которые ему никак не по карману. Но образование ребенка – другое дело. Гимназия, которую посещает Илья, имеет крепкие связи с колледжами во многих странах мира, она существует более двадцати пяти лет, это одно из первых коммерческих образовательных заведений в России. Основная часть выпускников потом разлетается по известным университетам. Во всех значимых зарубежных вузах открыты программы поддержки талантливых детей. Если выпускник оканчивает Европейскую гимназию первым, вторым или третьим по рейтингу успеваемости, он может претендовать на бесплатное обучение и стипендию в Европе и США. В России мало школ, которые предоставляют своим лучшим выпускникам столь значимый бонус. Родители Ильи борются за будущее сына.

– Ладно, я был неправ. Но зачем нам Рыбаков? – сдался я.

– Дети перешли в очередной класс, – стал объяснять Борис, – учебный год у них с первого августа начался. В июне Рыбаковы впервые задержали выплату кредита. Отец Ильи написал заявление, в котором указал, что в связи с семейными обстоятельствами просит отсрочки на неделю. К его просьбе отнеслись с пониманием, до сих пор Олег Петрович являлся идеальным клиентом. И действительно, через три дня он внес нужную сумму. Думаю, ему не хватало восьмидесяти тысяч, чтобы сделать очередной взнос.

– Почему ты так решил? – удивился я.

Борис показал на экран.

– Поплавал в темном море денег и нашел заем, который Алина Марковна Рыбакова сделала в «Комоинвестфинтрасте». Сия контора выдает под грабительский процент так называемую «быструю ссуду». Ее можно оформить за час, что женщина и сделала. Взяла она восемьдесят тысяч. На следующие сутки Олег погасил долг перед банком, где не первый год является ответственным заемщиком.

– Восемьдесят тысяч, – протянул я, – столько Нина пыталась утащить из «сейфа» бабушки.

– В сентябре Алина должна вернуть «Комоинвестфинтрасту» сто пятьдесят восемь штук, – продолжал Борис.

– В два раза больше? Форменный грабеж! – возмутился я.

– «Быстрые» деньги не выгодны, – согласился секретарь, – брать их можно только в крайнем случае. Некоторые финансисты наживаются на людской беде.

Я взял ручку и начал рисовать на бумаге схему.

– Восемьдесят тысяч семье парня не хватало в июне, Нина попыталась обокрасть бабушку. Галина Михайловна предотвратила грабеж. Алина Марковна спешно берет кредит. Сейчас ей надо вернуть сто пятьдесят восемь тысяч и… Нину похищают, требуют выкуп, почти совпадающий с суммой долга. Две тысячи можно не учитывать. Вы думаете о том же, о чем и я?

– Дети решили помочь родителям Ильи, – подвел итог секретарь, – теперь об эсэмэс, которое пришло на телефон Галины Михайловны. У Ильи есть мобильный, у Нины тоже, но текст отправлен не с номеров школьников. Его послали с сотового Вениамина Сергеевича Морозова, проживающего по адресу: Тухвинская улица, дом семнадцать, квартира девять. Обратите внимание, семья Рыбаковых живет по тому же адресу, только в квартире двести шестьдесят восемь.

– Кто такой Вениамин? – спросил я. – Место работы, возраст?

– Пятнадцать лет, ученик школы имени Попова, – вскоре ответил Борис, – ни в чем порочном не замечен. Хорошо учится. Отец – Сергей Сергеевич… Ба! Он коллега Олега Петровича, вместе служат в фирме, которая доставляет грузы из России в Европу и наоборот.

Я встал.

– Вы куда? – спросил помощник.

– Дайте телефоны Ильи и Вениамина, – попросил я, – потолкую с ребятами.

– Уже поздно, – попытался остановить меня секретарь.

– Нина не явится домой, пока бабушка не раскошелится на необходимую сумму, – возразил я. – Галина Михайловна понимает, что внучка затеяла аферу, Нина жива-здорова, просто где-то спряталась. Думаю, подростки могут назвать точное место.