Пряник с черной икрой

– Дам ему в глаз, – мигом возвестила Киса.

– А надо угостить его конфетой и сказать: «Костя, ешь, все будет хорошо, не нервничай», – посоветовала я.

– Так он опять меня треснет, – возразила Киса.

– Но ты снова с ним по-хорошему поговори, – продолжала я, – и в конце концов Репину станет стыдно: он тебя обижает, а ты к нему с подарком. Мальчик с тобой подружится. Ты же, Ариша, научишься терпению.

– Лучше сразу ему в глаз дать кулаком, – отрезала Киса, – тогда он быстро поймет, что ко мне лезть не надо. А тетя, про которую вы говорили, не просто так сладости предлагает. Один раз она так пристала ко мне с угощением, что я его взяла, потому что хотела узнать, что дальше будет. А она спросила: «Твои мама-папа о чем дома говорят? Про соседей сплетничают? Если подробно расскажешь, еще конфету дам».

Мы с Максом переглянулись.

– Что же ты ей ответила? – осторожно осведомилась я.

Киса зевнула.

– Сказала: «Тетя, я не дура. За две карамельки родителей не продам. Дешево меня цените, я к дорогим швейцарским шоколадкам привыкла. Принесете набор в пять кило, и тогда побеседуем».

Макс рассмеялся.

– Киса, ты молодец!

– Я намного умнее, чем взрослые думают, – важно ответила девочка.

Звонок в дверь прервал наш ужин.

– Кто может прийти в десять вечера? – насторожилась я.

– Если что в офисе случится, мне на мобильный звякнут, – ответил Вульф. – Наверное, соседка прибежала за хлебом.

– Экие стародавние времена ты вспомнил, – засмеялась я и встала. – В паре минут ходьбы от дома находится круглосуточный супермаркет, ничего не стоит туда за хлебом сбегать. У тех, кто живет рядом, сейчас никто хлеб-соль не просит.

– Сиди, я открою, – велел Макс и ушел.

– Сложи ранец на завтра, – напомнила я Кисе.

– Уже сделала, – кивнула та.

– Сменку не забыла?

– Мешок в прихожей.

– Молодец, – похвалила я юную ученицу. – А теперь мыться и спать.

Киса поковыляла к двери. Я смотрела ей вслед. Ну почему детям вечером не хочется спать, а утром их невозможно оторвать от подушки?

Девочка обернулась.

– Лампуша, ты мне бордовую юбку с белой кофтой погладила?

– Нет. А надо? – удивилась я. И услышала в ответ:

– Конечно. Говорила же, завтра в гимназии важное событие.

– Какое? – полюбопытствовала я.

– Не знаю. Учительница ничего не объяснила, просто велела всем прийти в праздничном наряде, – протянула Киса. – Я не забыла ни про уроки, ни про одежду. А ты запамятовала о моем завтрашнем празднике. И кто у нас маленький и глупый? Я или ты?

– Лампа, – позвал меня из холла Макс, – иди сюда.

Я пошла на зов, размышляя на ходу. Кто из нас маленький и глупый? С одной стороны, Киса произнесла слова, которые ей не стоило говорить взрослому человеку. Но с другой-то, она права. Из моей головы действительно вылетела ее просьба. Обычно за Кисой смотрит няня Роза Леопольдовна, но сейчас ее нет. Приходится признать: Киса имела право задать свой вопрос. Увы, честный ответ на него меня вовсе не обрадовал.

– Евлампия, познакомься, это Сергей Петрович Каменев, – сказал Макс, когда я вышла в холл.

– Очень приятно, – сказала я, оглядывая полного мужчину, на животе которого едва сходилась дорогая, явно сшитая на заказ рубашка.

– Господин Каменев просит нас зайти к Реутовой, – объяснил муж.

Я удивилась, но виду не подала, просто уточнила:

– К Надежде Владимировне? На второй этаж?

– Да, – подтвердил Каменев. И пояснил: – Она моя мать. Необычайное везение, что в одном доме с ней живет владелец крупнейшего детективного агентства с безупречной репутацией.

Краем глаза я посмотрела на часы, что висят на стене у зеркала. Без четверти одиннадцать. Похоже, дело Сергея Петровича совсем не простое, речь явно пойдет не о слежке за женой-прелюбодейкой.

В холл вышла Киса. Она вежливо поздоровалась, а потом спросила:

– Где мой айпад?

– Недавно видел планшетник в моей ванной, – ответил Макс. – Кисуля, мы с Лампой отойдем на некоторое время. Не побоишься одна дома остаться?

– Я боюсь только тираннозавров, но навряд ли они сюда в ваше отсутствие заявятся, – ответила девочка и ушла.

– Ребенок у вас с чувством юмора, – заметил Каменев.

– Пошла в подготовительный класс первого сентября и через два дня заявила, что уже стала взрослой, – вздохнула я.

– Это цветочки, – махнул рукой Сергей Петрович, – ягодки появятся через несколько лет. У меня четверо. До сих пор не понимаю, почему еще не потерял разум и смог сохранить психическое здоровье, живя с оравой подростков.

– В чем проблема? – поинтересовался Макс, когда мы начали спускаться по лестнице.

– Сейчас сами увидите, – пообещал наш спутник и открыл дверь. – Проходите прямо в спальню.

Мы с Максом пошли за сыном Реутовой и оказались в комнате, где мечтает жить… каждая пятилетняя девочка. Интерьер был выдержан в розовых тонах: занавески, стены, ковер, мебель. Даже потолок был цвета только что вымытого с шампунем поросенка. На огромной кровати в горе подушек лежала Надежда Владимировна, одетая в пижаму, которой могла бы позавидовать Барби: сплошные кружева, рюши, воланы и стразы.

Вульф приблизился к ложу, вгляделся в лицо женщины и со вздохом обернулся.

– Простите, но тут мы вам не поможем. Необходимо вызвать полицию – ваша мать мертва. Единственное, что я могу, это попросить приехать Олега Михайловича Фокина. Он мой друг, человек опытный, не склонный к принятию скорых решений.