Коза и семеро волчат

Глава тринадцатая

В среду утром весь состав детективного агентства «Тюх-Плаза» сидел в офисе.

Сеня посмотрел на часы.

– Пятьдесят две минуты опоздания. Клиентка не приедет.

– Похоже, ты прав, – согласился Собачкин.

– Что-то нам в декабре не везет, – констатировал Кузя.

– Новый год скоро, – пробормотала я, – люди заняты, подарки покупают. С деньгами сейчас у всех туго.

– Ничего, перевернется и у наших дверей грузовик с пряниками, – оптимистично воскликнул Леня и взял свой мобильный, – ага, ясненько!

Полковник насупился.

– Сто раз велел не хватать трубку во время совещаний.

Я отвернулась к окну. Александр Михайлович прав. Негоже отвлекаться на личные беседы во время работы, вот только этой самой работы у нас нет и, похоже, не предвидится.

Леня стал оправдываться:

– Женек прислал отчет о вскрытии Лукина. Он мой однокашник, в одной группе когда-то учились.

– С мужем Лидии? – удивилась я.

– Нет, с Женькой, – уточнил Леня, – у Григория была аневризма сердца.

Я удивилась:

– Бывает такая?

Леня пустился в объяснения:

– Да. Это локальная зона сердечной мышцы, которая утратила способность сжиматься и выступать во время…

Александр Михайлович неожиданно разозлился.

– А если попроще сказать? Чтобы не обученные медицине тоже поняли, о чем речь? Я-то об аневризме сердца знаю, вел когда-то дело о смерти одной женщины. А Дарья об этой болячке не слышала.

Леня потер шею.

– Ну, это вытягивание стенки сердечной мышцы. Чаще всего это является осложнением после инфаркта. Аневризма может внезапно разорваться, и тогда смерть наступает почти мгновенно. Лечится эта штука с помощью операции. Но не каждый больной на нее соглашается. Часто люди даже не подозревают, что у них в груди динамит с горящим фитилем. Инфаркта не было, ну потел мужик сильно, ну одышка, ну вены на шее сильно набухали, одолевала сонливость в течение дня. Это же ерунда. На такое большинство людей внимания не обращает. А симптомы грозные, они свидетельствуют об аневризме сердца.

– Зина сказала, что отец в последнее время постоянно на всех злился, – начала я и обрадовалась: – О! Кто-то звонит в домофон!

– Клиентка приехала, – заликовал Сеня, – она просто опоздала.

Я вскочила, поспешила в прихожую и впустила миловидную женщину в красном пуховике. Она держала на руках малыша, упакованного в комбинезон, и сразу стала извиняться:

– Простите, мне Леночку не с кем оставить! Няни нет!

Я крикнула:

– Марина?

– Что? – ответила со второго этажа жена Дегтярева.

– Можешь присмотреть за малышкой? – попросила я.

Послышался топот, Мариша вышла в небольшой холл.

– Конечно! Давайте ее сюда! Могу супчиком покормить. Лапша куриная! Иди ко мне, котенька.

Марина взяла ребенка и утащила его к себе на второй этаж. Мы с клиенткой вошли в офис.

При виде нас Дегтярев не смог сдержать радости.

– Добрый день, Раиса Николаевна, рады вас видеть!

– Вы, наверное, кого-то ждете, – смутилась женщина.

Улыбка на лице толстяка стала еще шире.

– Конечно! Вас! С нетерпением.

– Меня зовут Катя, – неожиданно сказала гостья.

– Уверены, что вы не Раиса Николаевна? – прищурился полковник. – Мы договаривались сегодня о встрече с ней.

Посетительница смутилась.

– Нет, я Екатерина. Знаю, что вы владеете детективным агентством, но у меня не криминальная история, которая требует вашей помощи.

– Садитесь, пожалуйста, – попросил Сеня.

У Лёни звякнул телефон, эксперт взглянул на экран и тихо произнес:

– Интересненько.

Полковник метнул в Леонида такой взгляд, что я обрадовалась: слава богу, что толстяк не способен изрыгать огонь, как дракон. В противном случае от эксперта сейчас могла остаться горстка пепла.

– Слушаем вас внимательно, – произнес наш главнокомандующий.

– Извините, я явилась без приглашения, заранее не звонила вам, – пробормотала Екатерина, – дело такое… ну… неприятное. Мне нужен совет. Заплатить я не могу, денег нет. Ой, даже не знаю, с чего начать.

– Давайте я задам вопрос, – предложил полковник, – мое агентство не самое известное. Кто-то вам посоветовал обратиться к нам? Кто?

– Нет, нет, – возразила Катя и задрожала, – что-то мне стало холодно.

– Марина, – крикнул полковник, – сделай чаю, горячего.

– Сейчас, – ответила наша кулинарка, – девочка от куриной лапши наотрез отказалась!

Катя втянула голову в плечи.

– Можно я доем супчик? Все равно его выльют, не вернут в кастрюлю.

– Уже несу, – пообещала Марина.

И вскоре на столе появилась порция горячего бульона. Катя схватила ложку и начала жадно есть. Она очень торопилась, чавкала, вытирала рот рукой, глотала лапшу не жуя, быстро справилась с едой и вздохнула, глядя на пустую тарелку.

– Вкусно? – улыбнулась Марина.

Гостья кивнула, всхлипнула, порылась в сумке, вытащила носовой платок, уткнулась в него носом и прошептала:

– Простите! Два дня ничего не ела! Денег нет! На работу не берут! Вот поэтому я и пришла. Можно все честно расскажу? Поверьте, я не хочу доставлять ему неприятностей. Да и сама виновата. Вот. Но… дочка! Мне просто нужен совет!

– Что случилось? – спросил Сеня.

– Мною воспользовался мужчина, – шепотом ответила Екатерина, – один раз!

– Вас изнасиловали? – уточнил полковник.

– С одной стороны – да, с другой – нет, – прошептала Катя, – я выпила коктейль. Он был такой милый. Не коктейль. А тот человек. Вежливый, подсел ко мне в… кафе. Ой, мне очень трудно рассказывать! Просто невозможно.

– Ну и не надо тогда, – заявил Леонид, – мы не психологи. Утешать не умеем. Если нужна помощь – скажите. Если решили кокетничать, то я пойду, дел много!

Катя замерла с открытым ртом, потом потерла кулаками глаза.

– Спасибо. Вы правы. Мне правда необходим совет. Сейчас все расскажу.

Глава четырнадцатая

– Год назад я закончила институт и решила отметить получение диплома, – начала Катя. – Зашла в дорогое кафе, мне оно не по карману. Подумала, что в жизни произошло нерядовое событие. Я уже работала, начальство обещало повышение в случае, если я получу высшее образование. Вот я и позволила себе кофе с тортом по цене самолета. Обед уже завершился, до ужина далеко, народа в зале почти нет. Только я и мужчина. Симпатичный. Он тоже пил кофе, потом взял чашку, подсел ко мне со словами:

– Нас тут всего двое, давайте познакомимся.

Ну мы и разговорились, у него был день рождения. В общем, встретились два одиночества. Звали его Никитой, потом мне стало плохо, голова закружилась, дальнейшее помню урывками. Никита вывел меня на улицу. Провал в памяти. Я лежу в постели, он рядом. Опять темно. Пьем с Никитой на кухне чай. Ничего дальше не помню. Очнулась я в метро, станция Горьковская, сижу на скамейке, голова гудит. Рядом стоит дежурная, злится:

– Не стыдно тебе! Молодая, а так нажралась!

Катя опять затряслась.

– Я в поезд бросилась, домой добралась, в кровать упала. В среду это случилось. Проснулась я в пятницу! На телефоне куча вызовов с работы. Догадалась соврать, что грипп подцепила, с высокой температурой лежу. Мне поверили.

Леня пошел к кофемашине, а рассказчица скрестила руки на груди.

– Потом месячные пропали, я побежала к гинекологу, а тот меня огорошил: «Вы беременны». У меня шок! Я спросила у врача:

– Почему со мной это приключилось?

Она рассмеялась.

– Потому что с мужчиной спишь, но не предохраняешься.

Наша гостья опять уткнулась лицом в ладони.

– Жизнью клянусь, у меня никогда никого не было! Так и сказала гинекологу, та еще сильнее развеселилась:

– Знаю лишь об одном случае непорочного зачатия, но это определенно не с вами произошло.

Катя постучала себя кулачком по лбу.

– И меня осенило! Никита! Я жертва изнасилования.

Гинеколог предложила мне выписать направление на аборт. Но я не могла убить своего ребенка. Родила. Мне платили декретные, а потом фирма обанкротилась, и все! Денег нет. Я решила найти этого Никиту! И сумела.

– Как? – поинтересовался Сеня.

– Просто, – улыбнулась посетительница, – я пошла в кафе, где с ним познакомилась, стала расспрашивать официантов. Все они мужики, одинаково отвечали:

– Имен посетителей не знаем.

Я вернулась в гардероб, ну и не удержалась, заплакала. Девушка, которая номерки выдает, меня пожалела и нашептала. Человека, с которым я ушла, зовут Никита, он живет рядом, постоянный их клиент, часто снимает одиноких посетительниц и уходит с ними. Иногда эти девушки в трактир прибегают, ищут Никиту. Но ни официанты, ни управляющий его никогда не сдадут. Мужик им очень щедрые чаевые оставляет, вот обслуга и молчит.

Леня поставил перед рассказчицей чашку с капучино. Катя схватила ее и сделала несколько жадных глотков.

– Я пошла в тот дом, в нем всего пять квартир, позвонила в первую, открыла бабушка, очень приветливая. Ленка кричала, вся мокрая была. Старушка нас впустила, меня накормила, дочке памперс дала, от внука ее остался. Я все ей рассказала и узнала: Никита в городе давно не живет, у него загородный дом, жена, а детей нет. Фамилия его Боков, он крутой бизнесмен.

Я с шумом выдохнула, вот только этого Галине не хватало.

– Я нашла его в поисковике, – без умолку вещала Екатерина, – там указан сайт фирмы. Никита – владелец, генеральный директор. Глянула на фото, не он! Не похож совсем, тот, что на снимке, старше, толще и вообще не Никита, который меня к себе домой увел.

Я опять выдохнула, на сей раз с облегчением.

– Долго не стану вас мучить, – решила Катя, – я узнала, что у хозяина бизнеса есть младший брат, Эдуард. Это он меня изнасиловал, Леночка его дочь. И как теперь мне быть?

Я не смогла скрыть удивления.

– Вы уверены, что именно Эдик отец малышки?

– Стопроцентно, – твердо ответила посетительница, – вот, посмотрите.

Екатерина вытащила из сумки листок и протянула мне.

– Анализ ДНК, – сказал Леня, который заглянул в бумагу, – девяносто девять и восемь десятых процента, что ребенок и человек, который использовал салфетку, дочь и отец.

– Он в нее жвачку завернул, на столе бросил, – уточнила Катя, – мне гардеробщица помогла, она дождалась, когда Эдуард в очередной раз придет, и забрала бумажку. Потом мне отдала.

– Ну, – протянул Леня, – такой анализ легко оспорить. Паспортные данные не указаны, алименты можно получить лишь в случае…

– Нет, нет, – замахала рукой Катя, – я не хочу скандала, шума. Никогда не пойду в суд.

Посетительница повернулась ко мне.

– У Никиты сайт определенно ведет админ. И там личная информация скудная очень. Женат на Галине. Все. А у его супруги открыт инстаграм, там много фоток с мужем, поездки за границу… Там мелькаете вы, Дарья, Галина вас всегда отмечает. В аккаунте Васильевой всего два снимка. Вы давно в инстаграм ничего не выставляли. На публикациях указана геолокация: Ложкино, Бокова тоже не скрывает, где она живет, поселки рядом. Вы, похоже, лучшие подруги.

Пришлось согласиться.

– Да, мы с Галиной общаемся.

Катя вскочила.

– Помогите мне. Пусть Эдуард оплатит мой долг за съемную квартиру, хозяйка не злая, пока не требует погасить задолженность. Но за год много так набежало. Мне нужны зимние вещи. И еще жилье, пусть однокомнатное, но собственное. Устройство на работу. Вот и все просьбы.

– Хотите, чтобы Эдуард погасил ваши долги, купил апартаменты матери ребенка и нашел ей службу? – подытожил Дегтярев.

– Верно, – обрадовалась гостья, – как только я все получу, исчезну из жизни Боковых. Алиментов мне не надо, сама дочь прокормлю. Откажусь от денег Эдуарда официально. Это выгодная сделка.

– Ваши действия в случае отказа Бокова? – полюбопытствовал Сеня.

Катя закрыла глаза.

– Судиться – это не для меня. Не стану выбивать деньги из насильника, который девушкам в кофе что-то подливает. Господь ему судья.

– Ищу Дашу, ищу, – послышался из прихожей знакомый голос, – звоню ей, звоню. А она сидит, на телефон не глядит.

Я вскочила со стула, хотела выбежать в холл, остановить Бокову у вешалки. Но не успела, Галина уже вошла в офис.

– Здрассти. Ой. Простите, вы работаете, не хотела вам помешать.

– Я вас узнала! – радостно отреагировала Екатерина. – Вы жена Никиты!

– Да, – удивилась Галя. – А вы кто?

– Мама Лены, дочки Эдика, – отрапортовала наша гостья.

Глава пятнадцатая

Когда Катя, сказав Гале, в чем дело, замолчала, Сеня заявил:

– Шанса выиграть дело у Екатерины почти нет. Если изнасилование и имело место, то подтвердить его по прошествии почти двух лет невозможно. Анализ ДНК, вероятно, удастся сделать по правилам. Но если он и подтвердит отцовство Эдика, тот всегда может сказать, что секс был по обоюдному согласию.

– Но ему придется платить алименты, – напомнила я.

– Он ограничится минимальным количеством рублей, – отмахнулся Собачкин, – есть масса способов увильнуть от больших выплат на ребенка.

– У Кита есть юридический отдел, – вспомнила я, – Эдика там живо научат всяким фокусам.

– Уловок, чтобы не содержать ребенка, полно, – протянул Сеня, – и есть один весьма неприятный для молодой матери момент.

Катя махнула рукой.

– Моя жизнь теперь вся состоит из неприятных моментов, еще один меня не испугает. Говорите.

– Эдуард с вами отношений не завязывал, – начал Собачкин, – романа не было.

– Верно, – согласилась Екатерина, – и я согласия на секс не давала. Мы просто разговаривали в кафе, а потом он мне определенно что-то подмешал в кофе.

– На суде требуются доказательства, – произнес Кузя, – слова «он мне подмешал» не проканают! Вот когда появляется свидетель и твердо говорит: «Своими глазами видел, как Эдуард девушке в кофе капал из бутылки с надписью «Снотворное». Вот тогда есть шанс прижать мужика. Но не факт, что это получится. Адвокат второй стороны устроит допрос свидетеля, заявит, что тот близорук, но очков не носит, вот справка от окулиста, не мог он видеть пузырек. Если же докажут точно, что флакончик имелся, и найдутся еще свидетели, то обвиняемый может сказать: – Верно, я подливал ей в напиток капельки, только они не для сна. Это шоколадная эссенция, хотел вкус кофе обогатить. Почему на бутылочке написано «снотворное»? Жидкий шоколад в канистре продается, я отлил немного. Люблю его с кофе, для себя ношу. Вот и решил девушке угодить.

Катя опустила голову, а Кузя продолжал:

– А еще вас представят гулящей особой, которая вступила в беседу с незнакомым мужчиной, кокетничала с ним, разрешила себя угостить, не заявила строго: «Я вас за свой столик не приглашала, уходите». Судьи часто бабы, у них свои проблемы с мужиками. Если у той, что ведет процесс, супруг хоть раз сходил налево, ваши шансы, Екатерина, выиграть суд равны нулю. Беспристрастность судьи на вас не распространится, та посчитает вас шлюхой и найдет законный повод отказать вам по всем пунктам.

– И что мне делать? – всхлипнула Катя. – Мы с Леночкой от голода умрем!

Спустя некоторое время, когда Катя и Галя ушли, Марина, держа на руках девочку, спустилась к нам со словами:

– Не очень-то она хорошая мать!

– И почему ты так решила? – нахмурился Дегтярев.

– Убежала с Галиной, про малышку и не вспомнила, – фыркнула Мариша, – девочка маленькая, она должна есть по часам. Денег у бабы нет, как она к нам приехала? Точно не на своей машине. Ни одного автомобиля у нашего забора нет.

– У метро «Тушинская» Катя села в автобус, – объяснила я, – докатила до Вилкино, там конечная. Затем шла пешком или кто-то ее из жалости подвез.

– В последнее верится с трудом, – хмыкнул Сеня, – люди теперь подозрительные, никого на шоссейке не подберут.

– От Вилкина до Ложкина ходит маршрутка, – напомнил Кузя, – неудобно, конечно, на перекладных, но если очень уж надо, тогда не до комфорта. Девочка-то как плохо одета! Костюмчик на ней, будто в него уже трое детишек лет пять какали.

– Да нет, – возразила я, – сейчас в Европе на пике детской моды фирма, которая шьет страшную, на мой взгляд, одежду. Одна подруга Манюни подарила Дусеньке курточку их производства.

– Ой! Ту, серенькую, всю в пятнах и дырах? – догадалась Марина.

Я засмеялась.

– Да. Маша, конечно, поблагодарила ее, сделала вид, что в полном восторге, но куртку Нина куда-то дела! Дунечка ее ни разу не надела. Редкое сочетание огромной цены и мерзкого внешнего вида изделия. То, во что одета Лена, сделано этим производителем, хорошо виден их торговый знак.

– Откуда у нищей тетки деньги на приобретение дорогого кошмара? – прищурился Сеня.

– Кто-то подарил или отдал после своего малыша, который вырос, – нашла Марина правильный ответ, – но она фиговая мать! Отдала малышку мне и забыла про нее.

Леня кашлянул.

– Мой приятель, который делал вскрытие Григория, прислал копию заключения. Разрыв аневризмы подтвердился. Тут нет ничего особенного. Мужик распсиховался, случился скачок давления, и опля! Но есть некая странность. Обнаружены следы БАДа «Хромоналин».

– Никогда о таком не слышал, – удивился полковник.

– Биологических добавок сейчас море разливанное, – ответил вместо Лени Сеня, – зайди в любую, самую захудалую аптеку или ларек. непременно увидишь шкаф, набитый банками. Аспирина там не найти, цитрамон закончился, а всякие «ускорители мозга», «жиросжигатели», «помощники онкобольным» в изобилии. Сразу предупреждаю – рак БАДами не лечится! Химиотерапия, лучевая, операция, гормоны, что в какой последовательности применять, решает только ваш врач! Не тратьте деньги на капсулы с шерстью антарктической макаки, производитель которых обещает стопроцентное излечение от злокачественного заболевания. Во-первых, в Антарктиде обезьяны не живут! А во‐вторых, рак этой фигней не убить!

– Полностью с тобой согласен, – кивнул Леонид, – начнет человек народными способами лечиться, упустит время, и тогда ему ни хирург, ни другие доктора уже не помогут. И часто на банках не указано побочное действие, несовместимость с лекарствами, противопоказания. Пример тому хромоналин. Выпускает его никому не известная фирма «Наши травки». Слоган у них: «Наши травки – ваше здоровьичко».

– Ты шутишь? – спросила я, надеясь услышать: «да».

– Нет, – разрушил мои ожидания приятель, – мне всегда не нравились словечки «яичко», «монеточка», «колесики для машиночки». Здоровьичко из той же компании.

Я засмеялась.

– Ага, – кивнул Леня, – забавно. Отпускается травка для здоровьичка без рецептика, она же не лекарствочко! Вот она, главная проблемочка. Травочка легко вас убьет, и вы отъедете на кладбищечко, ляжете под памятничек, жаль на нем не напишут правду: «Тут покоится идиотик, он травку сжевал и в гробичек попал». Тьфу!

– Что не так с биодобавкой? – остановил Леонида полковник.

– В ее составе есть растения, которых я не нашел в справочнике, – загудел эксперт, – например: Богота китайская, Луковина индийская. Возможно, производители по простоте душевной указали местные названия растений. Например, жостер еще именуют крушиной. Или подснежник, его ботаническое название галантус. А ромашка аптечная? Люди, ничего не смыслящие в ботанике, путают ее с нивяником, трехреберником. Да, цветики похожи, но не ромашки они. Повторяю, ни Богота китайская, ни Луковина индийская в справочниках не значатся. И в банку в большом количестве добавлена Амания крестоцветная[3]. Если у того, кто решит пить сей БАД, повышенное давление, какие-то проблемы с сердечно-сосудистой системой, то этому человеку лучше даже не смотреть на хромоналин. Почему? Амания вызывает возбуждение, работает похлеще кофеина, который в аптеках без рецепта продавать запрещено. Кроме того, у любителя пить травочку для здоровьичка, начнутся приступы неконтролируемого гнева. А теперь вспомните, как вел себя при нас Григорий: орал на детей, на жену, покраснел так, что мне не по себе стало. Догадайся я ему в тот момент давление померить, тонометр скорей всего мог показать двести пятьдесят на сто сорок. Здравствуй, инсульт! Но у Лукина была аневризма сердца, она и разорвалась. Смерть естественная, никакого убийства. Однако возникает вопрос!

Речь Лёни прервал звонок в дверь.

Сеня пошел в прихожую.

– У нас сегодня просто родительский день в летнем детском лагере, люди демонстрацией прут в Ложкино.

– И кто на этот раз? – начал Кузя, но продолжить не успел, потому что в офис влетела Зина и закричала:

– Я сказала маме правду, а она… вообще-то глупо… в интернат велела… брат не едет… она что, дура… объясните ей… ругался ваще… ведром его треснул…

– Стоп! – скомандовал Дегтярев. – А ну, выдохни! Сядь, выпей воды, и начнем заново.

Леня встал, подошел к девочке, взял за руку…

– Не трогайте! – закричала Зина. – Не хватайте меня. Права не имеете! Я несовершеннолетняя! Отстаньте! Идите на …! Чего пристали?

Я вскочила.

– Зиночка, дорогая…

Договорить мне не удалось, Леня схватил со стола стакан воды и выплеснул ее гостье в лицо. Та взвизгнула, плюхнулась в кресло и заплакала.

Марина подскочила к Зине и обняла ее.

– Ну все, ну тише, тише. У каждого в жизни случаются черные дни. Зиночка…

– Не называйте меня так, – уже другим тоном попросила девочка, – я мокрая, мне холодно!

Марина убежала. Леня подал гостье коробку салфеток.

– Прости! Но иначе истерику не остановить. Уговоры в данном случае бесполезны. Или укол кое-какого лекарства, или шоковая терапия. Препарат есть, но ты тогда заснешь часа эдак на три.

В офис вернулась Марина с большим полотенцем.

– Держи.

Зина начала вытираться.

– Спасибо.

– Хочешь чаю? – спросила я. – Горячего.

– Меня стошнит, – ответила девочка.

– Тебе неприятно имя «Зина»? – поинтересовался Сеня. – Почему?

– В нашей школе живет кошка, – ответила дочь Лидии, – угадайте, какая у нее кличка?

– Зинаида? – предположил Кузьма.

Гостья кивнула.

– Если кричат: «Зина, Зина, иди сюда», то иду я и кошатина! Все ржут!

Кузя захихикал.

– Знакомая ситуация. У директора гимназии, где я учился, жил пес неизвестной породы, по кличке Кузя. Собак в учебное заведение не положено пускать, но Кузя ведь пес начальника. Кузька беспрепятственно ходил по этажам, заглядывал в классы. Моя фамилия Кузьмин. Угадай, как ко мне все обращались?

– Кузя? – улыбнулась Зинаида.

– Поражен и восхищен твоим умом, – усмехнулся повелитель ноутбуков, – сначала я обижался, дрался со всеми, но чем сильнее я злился и интенсивнее кулаками махал, тем больше одноклассники веселились. И я догадался сменить тактику поведения, ребята вскоре перестали ерничать, имя Кузя осталось со мной навсегда, и оно мне очень даже нравится. Хочешь, расскажу, как избежать насмешек? Я стал сам над собой смеяться, говорил: «А вот и два пса пришли. Кузя и Кузя». Не интересно же издеваться над тем, кто не дуется, а веселится вместе со всеми.

Зина кивнула.

– Тогда спокойно объясни нам, что тебя так взволновало, – попросил Сеня.

Глава шестнадцатая

– Подростки все воспринимают обостренно, – сказал Сеня, когда Марина увела Зиночку к себе на второй этаж, – у меня с раннего детства были плохие отношения с мамой. Я думал, она меня ненавидит. Анна Петровна никогда не давала мне денег, я не мог даже булочку в буфете купить. Потом, когда я стал чуть постарше, мать устраивала скандалы, если я возвращался домой после восьми вечера. Никаких походов в гости к приятелям, в кино, на прогулку. Если я получал четверки, меня лишали ужина. Я должен был иметь в дневнике одни пятерки. Я мечтал убежать из дома, скандалил, потом поступил в институт, думал: ну теперь я взрослый, но мать не ослабила контроль. В те годы не принято было снимать квартиру, да и не разрешалось их сдавать. Можно было как-то извернуться, найти старушку, которая студента за плату в свои хоромы пустит, но мать пригрозила: