Коза и семеро волчат
– Не вздумай уехать на какую-нибудь дачу, узнаю, куда удрал, пойду к твоему ректору, он вломит тебе по комсомольской линии.
Умерла мать через неделю после того, как я диплом получил, перед смертью сказала мне:
– Знаю, ты меня терпеть не мог, считал самодуркой. Но я очень тебя, Сенечка, любила, боялась за тебя, поэтому так себя вела. Была у меня причина работать охранной собакой, просто ты кое о чем не знаешь. Прости, сынок, теперь ты твердо стоишь на ногах, высшее образование получил, я спокойно могу уйти.
На поминках присутствовали только я и тетя Клава, мамина единственная подруга. Она, совершенно не пьющая, опрокинула рюмку водки и открыла семейную тайну. Оказывается, у меня был брат Федор, он старше меня на пятнадцать лет. Федю мама баловала как могла, разрешала ему все, что мне запрещала, хотела стать мальчику подругой. В тринадцать лет брат начал пить, курить, бросил школу, уезжал на поездах в разные города, месяцами не показывался дома. Потом подсел на дурь и вынес из дома все. Отец не выдержал, выгнал сына – вора и наркомана. Ему тогда восемнадцать исполнилось, мне три. Но я Федю вообще не помню. Через два года позвонили из милиции, родителей пригласили на опознание тела. Старший сын умер от передоза в каком-то подвале. Отец заработал инфаркт и вскоре умер. Мама же стала себя вести с младшим сыном, как злой мент. Жаль, мне раньше никто про Федора не рассказал. Тогда бы я по-иному к матери относился, мог понять, что ею двигала не ненависть ко мне, а любовь. Возможно, в семье Зины тоже есть некая тайна, о которой детям неизвестно. Поэтому им несладко приходится.
– Ничего странного Зина не сообщила, – остановил Собачкина Дегтярев, – мать требует хороших отметок, к ребятам ходят учителя на дом, помогают им делать уроки. Их возят на спортивные занятия, в театры, консерваторию. У брата с сестрой нет свободного времени на глупости. На мой взгляд, это правильная линия поведения. У всех, кто когда-то попал в поле зрения инспекторов по несовершеннолетним, этого самого свободного времени было навалом. Когда голова пустая, руки ничего не делают, а энергия бьет ключом, тогда тинейджер начинает творить безумства.
– Рассказ Зинаиды о том, что отец весной просто с ума сошел, – подхватил Леня, – стал постоянно кричать на всех, злиться, каждый день затевал свару, я связываю с приемом БАДа хромоналин. Интересно, кто ему посоветовал эту биодобавку?
– Домофон! – прервал разговор Кузя. – У нас сегодня как в супермаркете, двери не закрываются.
Я быстро дошла до входной двери, открыла ее и увидела Эдика.
– Мне нужна ваша помощь, – воскликнул он, – я заплачу, сколько скажете, деньги есть.
– Присаживайтесь, – предложил Дегтярев. – Что случилось?
– В последние дни в моей жизни творится кошмар, – пожаловался Эдуард, опускаясь в кресло, – сначала Галя сказала, что видела меня мертвым.
– Похоже, жена вашего дяди ошиблась, – протянул Сеня.
– Я не болен, – заявил гость, – особых проблем со здоровьем нет. В так называемый гардеробный домик я никогда не хожу. Не могу вспомнить, когда там в последний раз побывал и заглядывал ли вообще туда. Не понимаю, зачем человеку неисчислимое количество тряпок! Обуви! Сумок! Все это не носится, но постоянно приобретаются новые горы шмотья. Не мое это дело, конечно, просто вызывает удивление. Целый дом-склад! Гале надо было придумать нечто иное, а не сочинять сказку про мой труп! Но поскольку я привык, что жена дяди потрясающая врунья, то не очень и удивился. Придумала очередную глупость, пусть болтает.
Меня охватило негодование:
– Понимаю, что у тебя с Галиной сложились не очень хорошие отношения. Мы с ней дружим со школьных лет, и я никогда не замечала за Боковой склонности сочинять небылицы.
Эдуард посмотрел на меня с интересом.
– Приятно слышать, что вы защищаете подругу. Но, если ты не умеешь строить логические цепочки, не можешь похвастаться цепкой памятью и никогда не проверяешь информацию, которая льется тебе в уши, это не означает, что тебе говорят правду.
Мне стало обидно за Галю.
– Ну-ка, приведи пример лжи Боковой.
Эдик проигнорировал мой вопрос, он повернулся к Дегтяреву.
– Если не ошибаюсь, вы тут главный.
– Не совсем, – неожиданно ответил полковник, – я основное ответственное лицо по оперативно-разыскным мероприятиям, Дарья – основной спонсор и старший детектив. Кузьмин – начальник отдела компьютерного поиска. Собачкин – начальник по следственно-разыскному направлению, Леонид руководит медицинскими исследованиями. Говорит ли Галина о себе правду Дарье и остальным людям, нас не беспокоит. Это личные отношения, не стоит в них влезать посторонним. Чем мы можем помочь вам?
Эдуард кашлянул.
– В наш дом явилась женщина, которую я никогда в глаза не видел. Баба налетела на меня с криком, требовала алименты на ребенка, который никоим образом не может быть моим сыном.
– У Екатерины дочь, – не выдержала я.
– Возможно, – не смутился Эдуард, – но не я отец этого младенца. Это исключено. И особа, которая сейчас рыдала в нашем особняке, не является объектом, который мог привлечь мое внимание. Она мошенница!
– Если вам предложат тест ДНК… – начал Семен.
Эдик не дал ему договорить.
– Бога ради! Нет проблем. Но зачем делать генетическое исследование?
– Для того, чтобы понять, кто лжет, вы или Екатерина, – резко ответил Сеня.
– Попрошу вас изучить сей документ, – предложил наш гость.
Затем он расстегнул сумку, которая висела у него на поясе, достал оттуда сложенный лист бумаги, обвел нас всех торжествующим взглядом и обратился к Леониду:
– Если я правильно понял, то вы врач?
– Патологоанатом, – уточнил Леня, – а по второму высшему образованию я психолог.
– Навряд ли покойным нужен душевед, – заявил Эдуард.
– Нет, им уже все равно, у душ умерших задачи, которые психотерапия решить не поможет, – ответил эксперт, – но у тех, кто ушел, есть родственники, мне часто приходится утешать их.
– Вы, очевидно, имеете диплом медвуза, – продолжал Эдик, – посмотрите справку. Это копия. Оригинал находится у меня дома.
Леонид взял бумагу, развернул ее, некоторое время держал перед глазами, потом вернул Бокову со словами:
– Это в корне меняет дело! Скорей всего, вы не сообщали о том, что произошло, окружающим.
– Нет, конечно, – подтвердил Эдуард, – лет до пятнадцати я вообще понятия не имел, что со мной случилось. Потом мама отвела меня к врачу, и тот все рассказал.
Глава семнадцатая
– Малышка, которую Екатерина считает дочерью Эдуарда, определенно рождена не от него, – вынес вердикт Леонид. – В четырехлетнем возрасте у мальчика обнаружили злокачественную опухоль. Ребенку провели все положенное в те годы лечение, оно было агрессивным. Не стану вдаваться в медицинские тонкости, вам это не нужно, достаточно знать: если Екатерина подаст в суд, то Эдуард покажет свою историю болезни, и любой эксперт, подчеркиваю, любой, мигом разобьет всю ее ложь. Ответчик не способен зачать ребенка. Ни при каких условиях, никогда. Но, уж простите за интимную информацию, Эдуард, вы, похоже, активны в плане секса. Лечение не влияет на способность к половой жизни.
– Скажу так: не каждая женщина вызывает у меня желание уложить ее в свою постель, но, если кто-то мне понравился, проблем нет, – улыбнулся Эдуард. – До сих пор о моей болезни знали лишь мама и я. Ну, еще доктора, которые лечили меня. Мало кто станет распространяться о такой ситуации. Я не исключение. Внешне я ничем не отличаюсь от среднестатистического представителя своего пола. Спокойно хожу в бассейн, переодеваюсь в общей раздевалке, никто не пугается при виде меня. Никакого уродства тела у меня нет. Да и с психикой сейчас порядок. Спокойно могу вести половую жизнь, никаких помех для секса. Был непростой пубертатный период, но я справился. Теперь, узнав о том, что случилось со мной в раннем детстве, вы понимаете, почему я назвал Екатерину лгуньей?
– Но на что рассчитывает женщина, которая ведет себя так, как она? – взвилась я.
Эдуард пожал плечами.
– Самому интересно!
– Лет эдак десять назад, – задумчиво произнес полковник, – ко мне обратился весьма богатый человек. Его история походила на случай с Эдуардом. Болезнь лишила его возможности стать отцом. Бизнесмен не оформлял брак, женщины его не интересовали. Он был добрым человеком, заботился о ребенке своей экономки, оплатил ее дочери обучение в вузе. После смерти прислуги девица получила диплом и стала вести себя неподобающим образом. Благодетель узнал о том, как живет девушка, перестал ее содержать, рассудил, что у молодой женщины есть отличное образование, пусть дальше плывет сама. Через два года красавица появилась у адвоката с младенцем, обвинила человека, который о ней когда-то заботился, в изнасиловании, у нее был тест ДНК, который подтверждал отцовство бизнесмена. Пришлось тому представить медицинскую справку о своем здоровье. Все поняли, что тест о генетическом анализе липовый. И конец истории с той вымогательницей.
Полковник прищурился, а я насторожилась. Хорошо знаю, если Дегтярев сужает глаза, он чем-то недоволен.
– В связи с вышесказанным, – продолжил Александр Михайлович, – возникает вопрос. Уважаемый Эдуард, вы прекрасно понимаете, что выиграете суд, зачем мы вам на самом деле понадобились?
Гость сказал:
– Причин несколько. У меня нет сомнений, что Екатерина не устроит шумного разбирательства, она же знает: мы никогда не встречались, требовать алименты не получится. Да, фейковую справку об анализе ДНК купить можно. Но я же потребую независимую экспертизу, своего присутствия в лаборатории в момент изучения биоматериала. И правда стопроцентно вылезет наружу. И тогда уже я получу полное право подать иск о клевете. Данная особа, похоже, не блещет умом, но ведь она не полная дура. Хочется знать, что подтолкнуло госпожу Ишкину, такова фамилия мадам, на откровенную ложь? Кто стоит за ее спиной и руководит процессом? С какой целью затеяно сие представление? Имя автора сценария? Мне не хочется видеть фамилию Боковых в СМИ. Пресса с удовольствием смакует любые грязные сплетни из чужих спален. Конечно, в случае, если мое имя начнут полоскать в интернете, я обращусь в суд, но основная масса людей верит всему, что написано в соцсетях. Давайте вспомним анекдот с бородой: «Ну, знаете, ложечки нашлись, не Ваня их спер, но осадочек остался». Надеюсь, всем понятно, почему я не хочу идти в полицию с заявлением. Сыщики от государства сидят на крошечном окладе, они сливают информацию прессе, мой брат крупный бизнесмен, едва я зайду в отделение, как об этом вся страна узнает. Да и частные конторы не лучше, их владельцы за деньги мать родную продадут. Единственные специалисты, в честности которых я не сомневаюсь, – это вы. Очень вас прошу, объясните Галине и Никите, что я никогда не имел дел с Екатериной.
Меня охватило недоумение.
– Покажи Гале справку от врача, и конец истории.
– Я уже это сделал, – признался Эдуард, – жена дяди мне не поверила. Сказала: «Таких бумажек легко штук сто на компьютере сделать». И попросила: «Исчезни из нашей с Никитой жизни. Навсегда. Имеешь свою квартиру, вот и живи там, чего к нам приклеился? Никита никогда тебе правды не скажет, а я способна на резкие шаги. Покинь наш дом. Ты, Эдуард, давно не маленький мальчик. С какой стати нам тебя от всех жизненных передряг спасать? Забери липовый документ и испарись».
Эдуард потер затылок.
– Сейчас, независимо от вашего решения, я соберу свои вещи и временно перемещусь в отель. Свою однушку давно сдаю, выселить жильцов сразу не получится, договор подписан на несколько лет.
– Почему Галя не поверила вам? – удивился Собачкин. – Она хорошо с вами ладит, не один год вы живете вместе. Справка сделана по всем правилам, что же насторожило Бокову?
Эдуард скрестил руки на груди.
– У нее поинтересуйтесь. Даже представить не могу, какая муха ее цапнула.
– Кем вы работаете? – неожиданно осведомился Кузя. – Сколько получаете? Сможете оплатить наши услуги?
– Когда пусто, когда густо, – ушел от прямого ответа Эдик, – я аккуратен с деньгами, не разбрасываюсь ими. Так как, вы беретесь объяснить Галине, что я не насильник? Никаким документам она не поверит. Попробуйте узнать правду об Ишкиной. Кто-то же сделал ей ребенка!
Александр Михайлович набрал полную грудь воздуха, и я поняла, что сейчас Эдик услышит краткое «нет».
– Да, – заявил Дегтярев.
Боков встал.
– Спасибо. И вот еще. Мне не хочется оформлять наши отношения официально. Назовите сумму, которую я должен выдать вам на расходы. Вы не против наличных?
– Хорошо, – согласился Александр Михайлович.
– Чем он занимается? – осведомился полковник, когда мы остались в своей компании.
– Он индивидуальный предприниматель, – доложил Кузя, глядя в экран ноутбука. – Оказание рекламных и прочих услуг. Целый список, если верить перечню, то мужик на все руки-ноги бизнесмен. И рекламу он запускает, и любые соцсети вести может, и портфолио сделает. И т. д., и т. п.! А с деньгами у него не особенно хорошо.
– Так я и думал, – воскликнул Сеня. – Зачем мужику жить с родственниками, если в кармане шуршат ассигнации?
– За прошлый год Эдик заработал двадцать девять тысяч рублей, копейки не называю, – договорил Кузя.
– Сколько? – изумился полковник.
Кузя расплылся в улыбке.
– Без малого тридцать тысяч.
– Ты уверен? – спросил Сеня.
– Смотрю налоговую декларацию, – пояснил его лучший друг, – Эдуард честно отдал государству положенный кусок, может спать спокойно и тратить свои золотые горы.
– Галине племянник мужа не очень-то нравится, – вздохнула я, – Эдуард не курит, не пьет, ведет себя тихо. Он почти незаметен. Особняк большой, вытянутый по участку. Галя и Никита живут в правом флигеле, Эдик в левом. Традиций вместе обедать, ужинать, чай пить у них нет. Но родственник раздражает Галю.
– Чем? – не понял Сеня. – Она же с ним вообще может не встречаться.
– Трудно объяснить, – пробормотала я, – мне тоже не очень комфортно из-за присутствия у нас Гарика. Даже когда он в своей комнате спит, я ощущаю, что в доме посторонний. У Галки те же мысли в отношении Эдуарда. И ее не радует, что надо содержать взрослого мужика, от которого пользы, как от козла молока. Боковой хочется жить вдвоем с мужем, незаметный родственник ей жуть как надоел. У Боковых во дворе есть гостевой дом, небольшой, из трех комнат, плюс кухня и санузел. Стоит дом в дальнем углу, почти у ограды, за которой начинается лес.
– Это там Галина видела труп племянника? – уточнил полковник.
– Нет, тело лежало в гардеробном домике, – ответила я, – в нем держат вещи, которые уже не носят, а выкинуть жаба душит. Галя говорила мне, что Эдуард работает, уезжает в город, но четкого графика у него нет. Он зависит от клиентов. Денег Эдик не имеет, машину ему купил Никита, он же обувает, одевает нахлебника, пополняет тому кредитку. Боков богатый человек, для него такие расходы пустяк. А Гале это неприятно. У племянника есть своя спальня в особняке, а еще он занял гостевой домик, сделал там мастерскую, берет заказы на создание именных поздравительных открыток, плакатов, картин. Как психотерапевт он мало кому нужен.
– Нынче для производства такой фигни надо иметь не так уж много аппаратуры определенной мощности, – объяснил Кузя. – Но мне не верится, что таким образом можно заработать много денег. Рынок переполнен подобными однотипными предложениями. Наверное, племянничек выпускает разную ерунду, типа приглашений на свадьбу. Но заказов почти нет, поэтому у него маленький заработок.
Глава восемнадцатая
Едва я вошла в дом, как в прихожую выскочила Марина и скомандовала:
– Дашенция, за мной!
– Мы куда-то спешим? – удивилась я.
– Мы с Сашей собрались в загс.
– Разводиться? – ахнула домработница. – Погодите с этим шагом. Давайте сначала свадьбу сыграем, погуляем, повеселимся, а потом можете что хотите творить. Я уже подарочек купила!
– Просили не приносить презенты, – напомнила я.
– На праздник с пустыми руками не приходят, – решительно заявила Нина. – Вы, как хотите, а я с сюрпризиком! Мариша, не пори горячку с разводом, оставь нам праздник.
– Никто не собирается разводиться, – успокоила Марина домработницу. – Хочу договориться в загсе, чтобы нам сделали снимок торжественной подачи заявления.
И тут пред нами предстал Маневин.
– Отлично, – обрадовалась невеста, – ты пришел!
– Что надо делать? – правильно понял ее восторг Феликс.
Невеста сняла с крючка мою куртку.
– Дашуня, одевайся живее. Феликс, ты едешь с нами. Боюсь, полковник передумает. Я его неделю уламывала на подачу заявления. Сегодня вдруг он согласился, до этого шипел: «Не желаю участвовать в балагане».
– Забавно, – улыбнулся Маневин, – интересно, какая муха укусила Сашу, раз он тебе уступил.
Марина потянула меня к двери.
– Побежали. Не ровен час это насекомое опять прилетит, цапнет полковника, и он откажется от красивой свадьбы.
– Не должен, – возразила я, торопясь за ней, – Дегтярев знает, что он провинился, и сейчас на все согласен[4].
Феликс улыбнулся.
– Чувство глубокого раскаянья у мужчин долго не длится.
– Вот поэтому нам надо поскорей в загс, – кивнула Марина и потащила меня к выходу.
Я попыталась избежать поездки.
– Зачем вам третий лишний?
– Вдруг Саша заартачится, решит удрать? – объяснила Марина.
– Я не смогу его остановить, – изо всех сил сопротивлялась я.
– Он тебя боится! – заявил вдруг Маневин.
Я рассмеялась, и в ту же секунду Марина вытолкнула меня во двор, где стояли насупленный Дегтярев, радостный Собачкин, Кузя с ноутбуком под мышкой и Лёня с тремя телефонами в руках.
Путь до загса занял немного времени.
– Я думал, в Москву катить придется, а мы близко затормозили, – обрадовался Леонид.
– «Отдел ЗАГСа города Обманово», – громко прочитал Кузя. – Почему не в столице ты решила праздник устроить?
– Там дорого заломят, – объяснила Марина, – шевелитесь. И где оператор? Должен был уже приехать!
Мы гурьбой вошли в холл, где нас встретила полная пожилая дама с прической, которая в мои молодые годы называлась в парикмахерских «химия на мелких палочках». На тетушке красовалось бордовое бархатное платье с принтами в виде золотых орлов, на шее висела массивная золотая цепь.
– Ух ты, – шепнул Собачкин, – меня в детстве один раз отвели в Большой театр, школа поход устроила. Оперу слушали, я заснул, долго очень спектакль шел, музыка была заунывная, артисты выводили: а-а-а, о-о-о, у-у-у! Кошмар, в общем. На следующий день училка спросила:
– Дети, что вам больше всего понравилось в театре? Собачкин, отвечай первым.
Мне было семь лет, поэтому я сказал честно:
– Лимонад, бутерброды с колбасой в буфете и бархатная занавеска с золотыми птицами. Вот когда она раздвинулась, люди на сцене так громко заорали, что у меня голова сразу заболела.
И мне двойку влепили! Сейчас я на платье женщины посмотрел и тот поход вспомнил.
Я захихикала, а дежурная торжественно произнесла:
– Здравствуйте, дорогие граждане. Если вы приняли решение о создании новой ячейки общества, то вам прямо по коридору, если…
– Все, спасибо, – воскликнула Марина, – за мной, ребята.
Мы прогалопировали до двери с табличкой «Прием заявлений на бракосочетание. Выдача свидетельств о смерти» и вошли в небольшую комнату.
– Добрый вечер, – без особой радости произнесла тетушка в сером пиджаке и белой блузке, – попрошу остаться в помещении жениха и невесту, остальным нужно выйти в коридор.
– Мы уже женаты, – голосом лисы Алисы завела Марина, – вот свидетельство.
Сотрудница взяла документ, быстро пробежала по нему глазами и вернула невесте.
– Ясно. Вы перепутали коридоры, вам в левый.
– А что там? – вступил в беседу Сеня.
– Прием заявлений на развод, – отрезала дама.
Марина прищурилась.
– Уважаемая Янина, мы не собираемся расходиться, мы…
– Тогда ступайте в правый коридор, – не дала ей договорить чиновница.
– А что там? – снова проявил любопытство Собачкин.
В ответ прозвучало:
– Регистрация новорожденных.
– Мы по другому поводу, – пропела Марина.
Янина выдвинула нижний ящик стола, добыла оттуда черную шаль и накинула ее себе на плечи.
– Давайте.
– Что? – не сообразила Марина.
– Документы, – сердито пояснила тетушка.
– Они перед вами, – подключился к разговору Леня.
Янина потрясла бумагой.
– Это заявление на бракосочетание!
– Верно, – кивнула Марина. – А какие вам нужны?
– Для выдачи свидетельства о смерти, – объявила дама.
Полковник начал кашлять, Кузя попятился к двери, Леня сделал шаг вперед.
– Как патологоанатом с большим рабочим стажем заверяю вас, что никто из нас пока еще не умер.
Янина скривила рот.
– Как сотрудник загса с большим рабочим стажем заверяю вас, что никогда в этом кабинете не появлялся сам мертвец с сообщением о своей кончине. До сих пор ко мне приходили близкие покойного. Что вы от меня хотите?
– Торжественного бракосочетания, – обрадовалась вопросу Марина, – но сначала подачи заявления прямо сейчас. С музыкой, шампанским. Вы так делаете?
Янина вскинула подбородок.
– Наш загс лучший в округе. Мы всегда превращаем визит жениха и невесты в праздник. Оформление торжества по вашему выбору. Ознакомьтесь!
Дама открыла ящик стола и взглянула на Дегтярева.
– Вы отец?
Полковник почему-то перепугался.
– Нет, я Александр Михайлович Дегтярев.
Янина подала ему бордовую папку с надписью «Меню услуг».
– Сделайте выбор.
– Я пока не проголодался, – заявил полковник.
Из коридора донеслось хихиканье, мне стало понятно, что у нашего разговора есть невидимый свидетель с большими ушами.
Глава девятнадцатая
Марина отняла у Дегтярева скоросшиватель, открыла его и начала громко декламировать:
– «Подача заявлений обычная, без выбора даты и времени – бесплатная». Это нам не надо. «Подача заявления в торжественной обстановке на коммерческих условиях». А вот это для нас. Слушайте внимательно. «Исполнение любой музыки, цветы, поздравительная речь, специальное празднично оборудованное помещение, ковер, наряды сотрудников и того, кто принимает заявление, раритетная ручка для заполнения бланков, обряд помолвки (жених в присутствии сотрудников вручает невесте кольцо, оно в стоимость услуг не входит, его приносит желающий брачеваться), лепестки цветов, танец ангелов».
Марина замолчала, потом воскликула:
– Лично мне нравится, но я рассчитываю на скидку.
– Хорошо, когда родители так заботятся о детях, которые решили создать семью, – улыбнулась до сих пор суровая Янина, – но это праздник для жениха и невесты. Папа с мамой свое уже отплясали. Пусть придут будущие молодые, с ними и обсудим меню!
– Мы перед вами! – воскликнула Марина. – Я и Саша!
Янина заморгала.
– Э… э… это вы хотите подать заявление?
– Да, да, да, – закивала невеста, – с использованием всех пунктов торжественного меню.
Чиновница растерялась.
– С удовольствием бы прямо сейчас устроила праздник, у нас всегда все наготове. Но вы уже женаты!
– Только на бумаге, мы зарегистрировались, чтобы отдельную квартиру получить, – сказал Дегтярев, – а теперь ей захотелось праздника.
– Фиктивный брак, – резюмировала Янина, – вы в любой момент можете превратить его в действующий без посредничества загса.
Марина заерзала в кресле и повторила:
– Без посредничества загса? Но как?
Хихиканье в коридоре стало многоголосым, потом раздался вопрос:
– Че там?
– Ржака, – ответил другой голос, – они ваще сто лет назад расписались, а сегодня пришли и требуют оформить торжественную подачу заявления.
– Ща со смеху подохну, – добавился к хору шептунов хриплый баритон.
Янина откашлялась.
– При всем уважении к вам, я не могу устраивать в загсе такое представление. Это госучреждение, к нему необходимо относиться…
– Вы нам отказываете? – расстроилась Марина.
Чиновница отвернулась к окну.
– Решительно и бесповоротно. Нельзя бесконтрольно портить бланки заявлений о вступлении в брак. Они подотчетные.
– Не хотите и не надо, – рассердился полковник. – Марина, ребята, поехали в другое место!
Дверь приоткрылась.
– Тетя, тетя, – зашептал голосок, – выйди скорей.
– Я занята, – отрезала Янина.
– Ну, пожалуйста, – заныла Мариша.
– Пошли отсюда, – скомандовал Дегтярев, – Марина, хватит сопли лить, сам найду место, где тебя с цветами встретят.
В кабинет ворвалась девочка лет пятнадцати, схватила Янину за плечи и начала что-то шептать ей на ухо.
Мы вышли в коридор, потом на улицу.
– По машинам, – скомандовал Дегтярев, – возвращаемся домой, я сам займусь поисками загса.