Пикник на острове сокровищ

В конце концов, я всего лишь шофер, какие могут быть ко мне претензии?

– Ах, деточка, – заквохтала Николетта, обнимая Соню, – как мама? Ой, какое чудное колечко! Замечательный бриллиант! А это что?

– Тюльпаны, мне их Ваня подарил, – сообщила Сонечка.

Николетта испепелила меня взглядом и приказала гостям:

– Идите, мои дорогие, в столовую.

Когда Соня с дядюшкой удалились, маменька гневно прошипела:

– Вава! Ты…

И в эту секунду ожил мой мобильный, никогда я не бывал так рад звонку.

– Извини, Николетта, – воскликнул я, – работа! Побежал! Дела!

Маменька раскрыла рот, но я ужом выскользнул на лестницу и помчался по ступенькам вниз, не дожидаясь лифта. Согласен, подобное поведение отвратительно, но скажите, где альтернатива? Меньше всего мне хотелось сейчас оказаться в эпицентре скандала, который приготовилась закатить Николетта.

Долетев до первого этажа, я быстро набрал домашний номер Егора и, услышав короткое «Алло», сказал:

– Прости, я сразу не мог взять трубку, как дела?

– Кто это? – странным голосом поинтересовался приятель.

Его вопрос вызвал у меня удивление.

– Это Иван Павлович, не узнал? Ты мне только что звонил.

Баритон покашлял и заявил:

– Вас беспокоил я.

Я изумленно спросил:

– Кто?

– Юрий Трофимов.

– Но на телефоне определился домашний номер Дружинина и…

– Егор умер, – перебил меня Трофимов.

– В каком смысле? Извините, я не понял.

– Господин Дружинин скончался сегодня ночью от обширного инфаркта, – повторил Юрий.

– Вы шутите? Это розыгрыш? – настаивал я.

– Нет, конечно, тело уже увезли в морг.

– Еду к вам! – закричал я и ринулся к машине.

Невесть почему в памяти ожила картина: Сонечка запихивает ножкой в мусор разбитое зеркало. Неужели не врет примета, обещающая семь лет сплошных несчастий?

Лена не вышла из спальни: судя по тяжелому запаху лекарств, жене Дружинина было плохо. Со мной разговаривал некий Юрий.

– Я лечащий врач Дружинина, – сразу представился он.

– Не знал, что у Егора есть семейный доктор, – невежливо отреагировал я на его заявление.

Юрий пояснил:

– Не все сообщают даже близким друзьям о проблемах со здоровьем.

– Как называется ваша клиника? – зачем-то уточнил я.

– Ничего оригинального, – спокойно ответил Трофимов, – «Айболит». На мой взгляд, смешно, но не я хозяин. Мы давно на рынке, впрочем, это не имеет никакого отношения к делу. Дружинин не один год страдал ишемической болезнью…

– Он гонял на мотоцикле, прыгал с парашютом, лазил по горам! – воскликнул я. – Спортсмен, тренированный человек…

Трофимов развел руками.

– Это все внешне, а внутри артеросклероз и куча проблем, начиная с повышенного холестерина. Бесполезно было уговаривать его беречься и не рисковать. Сколько раз я буквально умолял Егора не идти в горы, но он от меня отмахивался. Знаете его девиз?

– Лучше умереть по дороге к вершине, чем сидеть до ста лет в инвалидной коляске, – прошептал я, – он часто повторял эту фразу. Честно говоря, я полагал, что Егор просто рисуется.

Трофимов вытащил сигареты.

– Не возражаете? Мой подопечный мечтал скончаться на бегу, он очень боялся старости, зависимости от других. Насколько мне известно, даже жена не знала о его болезни, Дружинин не хотел казаться слабым. Но, увы, судьба распорядилась по-своему, он ушел из жизни ночью, во сне. Многие люди мечтают о подобном исходе, но Егор… Он бы выбрал авиакатастрофу или предпочел бы сломать себе шею, несясь вниз на горных лыжах.

– Чем я могу помочь Лене? – только и сумел вымолвить я.

Трофимов склонил голову.

– Думаю, вы бессильны, мужа ей не вернуть.

– Я имел в виду материальную сторону проблемы, – чувствуя дурноту, пояснил я, – похороны, поминки. Скажите, сколько надо.

Юрий положил мне руку на плечо.

– Давайте валокординчику дам?

– Спасибо, – сказал я, – не стоит.

– В контракт с «Айболитом» входит оплата ритуальных услуг, – пояснил Трофимов, – похороны завтра.

– Уже?