Всем сестрам по мозгам

– При чем тут корни? – разинула рот Жанна.

Аня снисходительно улыбнулась.

– Сергей Гаврилович Корень был солистом Большого театра до тысяча девятьсот шестидесятого года, потом стал педагогом-репетитором. Он гений.

– И что? – скривилась Реутова. – Кто его сейчас, кроме придурочных зубрил, помнит? И за фигом нам его фарфоровая скульптура?

– Каждая фигурка из этого собрания стоит минимум сто пятьдесят тысяч рублей, – пояснила Аня. – Всего изделий пятнадцать, вот и умножайте.

– Два миллиона двести пятьдесят тысяч? – ахнул Леонид. – Это ж можно крутой внедорожник купить!

– Она врет, – с уверенностью заявила Жанна, – статуэтка не может столько стоить.

Анна пожала плечами.

– Не стану спорить.

– Послушайте меня, пожалуйста, – попросила Раиса Ильинична. – Я не особо разбираюсь в вещах, мне серебро кажется дорогим. Но охотно верю Ане. Значит, тут много ценностей, которые я по недомыслию посчитала копеечными. Вы по дому ходили? Я вчера пробежалась по комнатам – они богато убраны, повсюду картины, ковры, люстры хрустальные.

– Еще участок, – подала голос Аня.

– Машина, яхта, – перечислил Николай.

– Вы про деньги не забыли? – спросил Леонид. – Самое дорогое – счета в банках.

– Сергей Павлович сказал про какие-то патенты, – вставила я словечко.

– Давайте разделим все? – высказала наконец свое предложение Раиса Ильинична. – По-честному, на всех.

– Не понял! – удивленно воскликнул Вишняков.

Раиса Ильинична умоляюще посмотрела на бывшего военного медика.

– Пожалуйста, не шумите. Если Мануйлов узнает, что я предлагаю, он меня выгонит. Но мне кажется, не совсем честно отдавать состояние в руки одного человека. И вы думали о соревнованиях? Может, они смертельно опасны и большинство присутствующих от них откажется. Или вообще невыполнимы. А ну как Сергей Павлович предложит бежать кросс по своему саду? Навесит нам на спины рюкзаки с камнями и крикнет: «Вперед!» Танечка, вы согласитесь?

Я ответила:

– Мне деньги очень нужны. Живу одна, спонсоров не имею. Преподаватели зарабатывают мало, а так хочется уехать жить к теплому морю. Во Францию, Италию или Испанию. Я-то побегу, но вот какой по счету доплетусь до финиша?

Раиса Ильинична сложила руки на груди.

– Слабым женщинам не обогнать мужчин.

– Ну, моего Леньку даже курица обскачет, – хмыкнула Жанна, – он совершенно не спортивный.

– А ты дура! – вскипел супруг. – Идиотка!

Жена встала, опустила голову, сжала кулаки и взвизгнула:

– Кто у нас тут развякался? А ну, повтори!

Леонид открыл рот, но Николай сурово произнес:

– Ребята, вы не дома! Потом полаетесь. Говори, Раиса!

Та с благодарностью посмотрела на массажиста.

– Деньги нужны всем. Я прежде не встречалась с Сергеем Павловичем и не понимаю, почему оказалась среди кандидатов в наследники, но мне ясна задумка хозяина поместья. Мануйлов начнет сталкивать нас лбами, подзуживать, провоцировать скандалы. А победа достанется не тому, кто первым с вещмешком за плечами достигнет финиша, а тому, кто больше всего понравится хозяину. Вы с ним хорошо знакомы?

– Нет, – нестройным хором ответили присутствующие.

– И как тогда догадаться, что Мануйлову по шерсти, а что против? – задала резонный вопрос Раиса Ильинична. – Понимаете, о чем я? Предложит нам хозяин через пропасть прыгать, все побегут к обрыву, а один, осторожный, останется стоять. По логике вещей он не должен вызывать уважения, да вдруг Сергею Павловичу именно опасливые люди по душе? Может, он глупых храбрецов на дух не переносит? Поставит плюсик за это задание не тем, кто его волю выполнил с риском для жизни, а зайцу одному разумному. Надо хорошо знать человека, чтобы ему угодить. Правила-то соревнований нам не объяснили, условия неизвестны. Стоит сигать через пропасть или лучше отказаться?

В столовой повисла тишина, вскоре прерванная все той же Раисой.

– Я предлагаю подыграть владельцу имения. Он ни в коем случае не должен знать о нашем разговоре, сделаем вид, что каждый сам за себя. Но в действительности мы будем одной командой, и кого бы ни выбрал в конце концов Мануйлов, богатство поровну разделим между всеми присутствующими. Знаете, некоторые спортсмены умирают во время соревнований от нервного напряжения – так хотят выиграть, что у них сердце разрывается. Я не желаю раньше времени уйти в могилу, не хочу переживать из-за того, что проигрываю. Но, если вдруг окажусь победительницей, буду мучиться совестью, что заграбастала состояние одна.

– Круто придумано! – воскликнула Жанна. – Значитца, я постараюсь, заполучу наследство, а потом пилить его на всех? Фиг вам!

– А если проиграешь? – усмехнулась Анна и потянулась к вазочке с конфетами. – Какие вкусные! Прямо как ванильный крем по вкусу.

Реутова вскинула подбородок:

– Я всегда и везде первая. Быстрее вас побегу, выше прыгну, дальше проплыву. Я получу наследство!

– А вдруг наоборот надо? – спросила Нестерова.

– Ты о чем? – удивилась Жанна.

Я вклинилась в беседу:

– Правил Сергей Павлович нам не сообщил, судьи нет, жюри тоже. Раиса Ильинична права: что, если хозяин дома посчитает выигравшим не первого, а последнего бегуна? Или, допустим, второго?

Реутова прикусила губу.

– И как делить наследство? – занервничал Николай.

– Ну, это просто, – объявил Леонид. – Надо все продать и разделить деньги на шесть частей.

– На пять, – поправил Вишняков.

– Нас шестеро, – напомнил Леня.

– Вы с Жанной за одного считаетесь, потому что семья, – уперся массажист.

Реутова вскочила.

– И что? Если у меня в паспорте штамп стоит, я должна мужу свои последние трусы отдать?