Блеск и нищета инстаграма

– Ну, никто не знает, что с ним случится через пять минут, – сказала я, – вдруг его машина в реку свалится.

Владимир Николаевич кашлянул.

– Понял. Жена мне постоянно напоминает, что я опытный врач, но никудышный дипломат.

Я опомнилась.

– Ну так вам в ООН не выступать.

– И то верно, – засмеялся Максимов, – спасибо, Виола, от всей души спасибо.

– Подождите радоваться, может, бриллиантов в «Порше» нет, – ответила я и услышала противный ноющий звук, похожий на тот, что издает будильник.

Раздался топот, скрип, потом связь оборвалась.

Я уставилась на онемевшую трубку. В клинике случилась беда? Или проблема у мобильного оператора?

Телефон запищал, я обрадовалась и, не посмотрев на экран, ответила:

– Не волнуйтесь, я жду Юрия, никуда не уеду.

Но из телефона раздался женский голос, совершенно не похожий на баритон Максимова.

– Виола, это Ирина Деревянкина. Вы сейчас заняты?

Я хорошо знаю, что отвечать вопросом на вопрос не следует, но все равно не удержалась:

– А что надо сделать?

– Фото для инстаграма, – замурлыкала начальница департамента пиара и рекламы. – Зачем тянуть? Я нашла чудесного специалиста, Филиппа Книгова.

– Вроде вы ранее называли другое имя, – пробормотала я. – Николай Сергеев.

– Фил лучший! – воскликнула Ира. – Поверьте мне. Можете через час приехать в его студию?

– На нашей встрече вы говорили о квартире, – пробормотала я.

Деревянкина вздохнула, я сообразила, что она начинает тихо ненавидеть зануду писаку с прекрасной памятью.

– У Фила условия комфортнее. Можете через час приехать? Сейчас адрес сброшу, – весело продолжила Ира.

– Хорошо, но о времени я сообщу, когда получу адрес, – пообещала я.

Договорившись с Ириной, я решила выйти из машины, и тут к «Порше» подъехала старая иномарка, из нее вышел Юрий и начал оглядываться по сторонам. Я удивилась дешевой тачке, на которой катается сын бизнесвумен, вышла на тротуар и помахала рукой. Юноша быстро приблизился.

– Ключ!

Я протянула ему брелок.

– Не знаю, он ли это.

– Я тоже не в курсе, – буркнул молодой человек, – попробую.

– Вы не ездите на «Порше» матери? – удивилась я.

Юрий раздул ноздри.

– А зачем мне кататься на нем?

– Ну… многие люди вашего возраста любят красивые машинки, – улыбнулась я.

Сын Мышатиной резко отреагировал на мое высказывание:

– Я не отношусь к категории: многие люди. Я сам по себе, моральные принципы не позволяют мне пользоваться тем, что заработали родители. Я люблю маму, преклоняюсь перед всем, что сделал отец. Да, в моей семье есть деньги. Но какое отношение к ним имею я? На меня только тратили средства: гувернантка, учителя, колледж, я пока вложение капитала, процентов не принес. Езжу на том, что сам заслужил. Не нравится моя тачка? Не смотрите.

«Порше» тихо гуднул.

– Сработало! – обрадовалась я.

– Да, можете уезжать, – тоном графа, который выгоняет из своего дворца горничную, заявил Юрий.

– Нет, – возразила я, – подожду.

– Чего? – не понял студент.

– Ваш отец обвинил в краже всех, кто помогал Елизавете, – сказала я, – меня, врача, сотрудников «Скорой». Если вы сейчас найдете сокровища матери, я хочу на них посмотреть, сделать ваше фото с серьгами и прочим.

– Может, вам еще и анализ ДНК показать? – схамил Юра.

Я не поддалась на провокацию, не повысила голос.

– Нет, спасибо, мне хватит снимка. Он будет доказательством обнаружения ценных вещей и подтверждением получения их вами.

– У меня нет желания выполнять идиотские просьбы, – отрезал юноша.

– Ваше право, – согласилась я и вынула сотовый.

– Что вы намерены делать? – спросил хамоватый парень.

– Снимать на видео, как вы открываете «Порше», – пояснила я.

– Уходите, – процедил студент.

– Улица общая, – сказала я и нажала на кнопку.

– Выключите, – уже другим тоном попросил Юрий, – извините, я нервничаю. Мама никогда не болеет, и тут такое. Конечно, мы сделаем фото. Я не собираюсь скрывать находку брюликов.

Юра занырнул в салон и спустя пару минут вытащил маленький чемоданчик, в таких женщины хранят свои побрякушки. Парень поднял крышку.