Чугунные сапоги-скороходы

Глава двадцать пятая

Хозяйка квартиры показала на чемоданчик.

– Тот, кто придумал эту сказку, написал правильную историю. Место расположения озера? Якутия, горы. Как проверить, существует ли водоем, о котором известно только узкому кругу местных жителей? Интернета нет, о нем и не мечтают. Придется самому лететь. Куда? Длина Верхоянского хребта чуть меньше полутора тысяч километров, карты нет. Каким образом в Москве узнали о существовании живой водицы? Тут своя сага. На платформе станции метро «Комсомольская» стало плохо пожилой женщине, у нее сердце остановилось. Несчастная умерла. «Скорая» ехала, да задержалась. Конец! И тут… Танечка, можете за меня продолжить?

Я уже поняла, что будет дальше.

– Попытаюсь. Из толпы вышел мужчина характерной внешности, представитель какого-то коренного народа Севера, вынул пузырек, произнес: «Однако помочь надо», – и вылил содержимое на умершую.

– Да вы просто ясновидящая, – засмеялась Зинаида. – Когда прикатили врачи, дама ела пирожок, вокруг толпились люди, они рассказали докторам про чудодейственное лекарство, показали на спасителя. Он привез в столицу лекарство от всех недугов, о котором никому нельзя сообщать. Ну, и далее про озеро. Как вам это?

– Прекрасный сюжет для телемыла, – сказала я, – есть, правда, несколько нестыковок. Почему доставщик лекарства не ушел, когда мертвая ожила? С какой стати он растрепал всем в метро о секретном препарате? Кстати, место отлично выбрано. Станция «Комсомольская» расположена у трех столичных вокзалов, а еще это пересадочный узел. Там всегда народ клубится, и москвичи, и гости столицы. Идеальное место для распространения слухов. Полагаю, что «покойница» и «житель Севера» убедительно изобразили сценку «Воскрешение». Гениальная пиар-акция.

Зинаида погрозила мне пальцем.

– Танюша! Таких, как вы, раз, два и обчелся. Многие им поверили. И последний штрих. Поскольку вода капает на золотой самородок и в углублении скапливается, храниться она может исключительно в сосуде из этого металла. Жидкости за год собирается мало. Стоимость лекарства заоблачная, оно доступно только богатым. И…

Морина посмотрела на меня.

– Поэтому многие о нем мечтают, – договорила я.

– Да, – согласилась Зинаида, – сейчас бы сказали: получился продукт с хорошо продуманной историей и прекрасной рекламной акцией. Алексей предлагал лекарство тем, в ком был уверен, брал огромные деньги. Моей маме-то водичка помогла, она ее пила и прожила намного дольше, чем обещали врачи. Думаю, тут дело в ее уверенности, что ей дают нечто волшебное. Прошли годы. Нина овдовела, я ее очень жалела, понимала, что подруге скоро станет трудно материально. Но Кропоткина жила по-прежнему.

Зинаида на секунду прервалась, посмотрела на часы и продолжила:

– Не у каждой женщины есть такая подруга, как моя Нинуша. Вот у Маргариты не было такой до знакомства с нами. После того как у Юрия Сергеевича и Михаила Григорьевича завязались близкие отношения, муж пригласил Воробьевых на мой день рождения и предупредил:

– Отмечать будем на даче, дом большой, есть где остаться гостям на ночь.

Михаил уточнил место нахождения фазенды. Они с женой, услышав название «Ручеек», засмеялись, потом врач воскликнул:

– Ну, так просто не бывает.

Оказалось, что Воробьевы недавно купили дом в поселке… Ручеек. Мало этого, дача находится в минуте ходьбы от нас. Только-только закончили там ремонт и собрались на днях переехать.

– Удивительное совпадение, – согласилась я.

Зинаида подошла к буфету и выдвинула ящик.

– Собрались гости на мой праздник. И новое удивление! Выяснилось, что Михаил и Кропоткин давно знакомы, более того, они друг к другу направляют пациентов. Нина подружилась с Марго. И мы трое стали неразлучными. Так вот, в день своей смерти Нина приехала ко мне. Я спросила:

– Ты на несколько дней?

– Завтра уеду, – ответила Кропоткина. – Не помешаю?

– Конечно, нет, – сказала я. – Света и Сонечка прикинулись, что у них какие-то дела в Москве. Просто им не хочется за городом сидеть, в столице веселее.

– Мне надо кое с кем поговорить, – вдруг заявила подруга, – я отойду на часок.

Нина ушла и пропала. Нет ее и нет. Обед прошел, полдник. Но я не волновалась, подумала, наверное, она к Марго забежала, да и застряла там. А уж когда к ужину время подошло, я решила сама к Воробьевым сходить, благо они рядом жили.

Хозяйка порылась в ящике, вынула блистер и выщелкнула таблетку.

– Очень для меня тяжелые воспоминания, поэтому я нервничаю, говорю о событиях не по порядку. Я знала, что Алексей долго болел, сражался за свою жизнь, но недуг победил. После похорон Кропоткина я забрала Нинушу на некоторое время к себе, не стоило ей одной в квартире оставаться. А она тогда, едва в дом войдя, попросила:

– Налей кофейку и ликерчику.

Я не любительница алкоголя, а Нина с удовольствием им баловалась, но только сладким: наливка, ликер, вино вроде «Токайского». Ну и под кофеек и рюмочку она рассказала: когда Алексей понял, что скоро умрет, он ей все свои тайны открыл. Оставил ей сейфы с золотыми монетами, драгоценностями, флаконы с водой горного озера. Полностью ввел жену в курс дела, оставил контакты ювелира, что «тару» делал.

Зинаида махнула рукой и посмотрела на часы.

– Сказку про горы Якутии она не повторила, где воду брать, чтобы золотые флаконы наполнять, промолчала, думаю, просто дистиллированную воду в них наливали. Но чего не знаю, того не знаю. А вот про все остальное мне известно. Так вот, вернемся в ужасный день кончины подруги. Я у Нины тогда спросила:

– Ты куда собралась? К Воробьевым?

Кропоткина ответила:

– К ним непременно забегу, но потом, сначала мне надо в Дом творчества писателей.

Зинаида потерла лоб и посмотрела на часы.

– Неподалеку от Ручейка литераторы жили, там было нечто вроде санатория для них. Нинуля сказала, что приехала не только ко мне, вернее, даже не столько ко мне, сколько к человеку, который жил в доме отдыха. Он уже несколько раз брал «слезы», причем по нарастающей. Один флакон, затем два, три… Никогда Нину не подводил, расплачивался сразу, не просил отсрочки. Надежный покупатель. А сейчас он заказал аж двенадцать штук. Нина давно поняла, что он не себе берет, перепродажей занимается. Да ей-то что? Привезла она чемоданчик, в него как раз дюжина упаковок помещается, и пошла к писателям, потом решила к Маргарите зайти. Я обрадовалась, что Кропоткина не у меня все время проведет. Хотела порядок в шкафах навести. Юрий Сергеевич по делам уехал, девочки были в городе, Игорь вроде на речку ушел. И Нина отправится по своим делам. Кропоткина ушла, я начала вещи перекладывать. И все успела сделать. Смотрю на часы, думаю: почему подруга не возвращается? Пошла к Маргарите, та обрадовалась:

– Хорошо, что ты тут, Нина от писателей злая вернулась. Оказывается, она договорилась о встрече там с мужчиной, который покупает…

И замолчала. Я спросила:

– «Слезы горного озера»?

Воробьева кивнула.

– Ты знаешь?

Мне смешно стало.

– Конечно. Но не предполагала, что ты в курсе. Мы с тобой до сих пор на эту тему не беседовали. А я не разглашаю чужие тайны.

Маргоша зашептала:

– Я тоже язык за зубами держу, если чей-то секрет знаю. Муж к Леше покупателей направлял. Нинуша к нам приехала через некоторое время после похорон мужа, ну и Михаил Григорьевич стал ей помогать. Сегодня она потопала к писателям, там постоянный покупатель жил. Привезла ему двенадцать флаконов, а мужик уехал! Нине не позвонил, не предупредил. Она вернулась очень расстроенная, выпила чаю и пожаловалась:

– Устала.

Я ей велела идти в мою спальню, она выходит окнами на восток, после полудня в ней прохладно.

Зинаида опустила голову.

– Вот что я услышала от Марго.

– Почему вы нам эту историю сразу не рассказали? – удивилась я.

Зинаида ответила:

– Да зачем? Какое отношение она имеет к появлению Федора?

– Чемоданчик с флаконами куда делся? – спросила я.

– Ох, Танечка, вы в корень вопроса зрите, – отпустила мне комплимент хозяйка. – Но зачем вам эта информация? Тело Нины нашел Игорь. Маргарита рассказала мне, что Кропоткина легла спать часа в три, а в пять к чаю не вышла. Воробьева ее не будила, она сначала сбегала к молочнице, та возле сельпо творогом торговала. Взяла свеженький, вернулась, решила запеканку сделать. Рассказывает она мне все это, и вдруг! Вопль из спальни: – Мама!!!

Мы с Марго бросились на зов, не поняв, кто кричит. Влетели в комнату. А там! Игорь держит Наума.

Зинаида посмотрела на часы.

– Шок! На кровати Марго.

– В постели была Маргарита? – повторила я. – Но вы только что сказали, что беседовали с Воробьевой и вместе с ней вбежали в комнату!

Хозяйка закивала:

– Да, да. Я объясняю, что тогда увидела. Лежит Маргоша. Одета в свою пижаму, уютную такую, с изображением кошек, такие костюмы для сна привез из ГДР мой муж. Один для меня, другой для моей подруги. В наших магазинах таких было не купить. Маргоша и Нина один размер носили. Вот я и решила, что на кровати лежит Воробьева. Почему не вспомнила, что та рядом стоит? Не знаю! Испугалась… О боже! Маргарита лежит на спине, на лице у нее подушка, которую держит… Наум, а его за пояс держит Игорек. Я ахнула.

Наум бросил думку на пол и давай кричать:

– Это не я, честное слово, не я. Просто хотел снять подушку.

Гляжу на Наума, а у того на руках… садовые перчатки. Игорь в брата вцепился, лицо у старшего парня страшное. И тут, как по заказу, в окно заглядывает местный участковый.

– Здрассти, Маргарита Львовна, Михаил Григорьевич дома? Я хотел его попросить для моей мамы врача найти. А что у вас тут произошло?

И завертелось колесо. В тот день вечером хлынул дождь, лил потом сутки. Плохо помню, как события развивались, мне в такую погоду всегда не по себе, вроде Игорь спросил:

– Тетя Зина, на столе в спальне твоя сумка или тети Нины?

И тут до меня доехало! Марго жива! На кровати лежала Нина в ее пижаме! И она умерла! Кропоткину задушил Наум!

У меня в голове туман, я ответила:

– Дом мой и сумка тоже.

– Следователь Горелов, который вел это дело, не упоминал вас, – пробормотала я, – вообще ни слова о том, что вы присутствовали в доме.

Глава двадцать шестая

Зинаида Борисовна опустила голову.

– Завертелось без меня расследование. Мужу спасибо, друзьям за это. Юра, Марго и Миша велели мне сидеть тихо. Муж договорился с участковым, что тот не сообщит, что видел меня в комнате. Мне не пришлось давать показания, что я видела, как Наум держал подушку на лице Ниночки. Я не смогла бы говорить. Чуть сознание тогда не потеряла, плохо помню, как вернулась домой. Вроде меня Игорь привел. А кто еще? Куда Наум делся, понятия не имела. Несколько дней в постели пролежала, давление высокое было, гипертонический криз, врач приходил, капельницы ставил. Оклемалась кое-как, решила, что пора и за дело браться. Встала, одеться хотела, открыла шкаф, смотрю, сумка стоит. Сначала мне показалось, что моя. Потом я сообразила: моя салатовая, а эта зеленая. Нинина сумка! И как она здесь очутилась? Подруга с ней же в Дом творчества ушла, чемоданчик в нее поместила. Выхожу в столовую, там сидят Игорь, Марго и Юра. Я спросила:

– Кто эту сумку принес?

Игорек ответил:

– Тетя Зина, ты сказала, что она твоя! Вот я и притащил!

Я открыла. Пусто. Ни чемоданчика, ни кошелька, ни ключей, только пудреница.

Игорь занервничал:

– Что-то не так?

– Все нормально, – ответила я.

Марго на меня молча смотрит, а я на нее. После паузы она заплакала.

– Вот где кошелка! Обыскалась я ее! Надо поехать к Нине, взять вещи для похорон.

Я ей в ответ:

– Ключей нет!

Зинаида Борисовна махнула рукой.

– Ох! Тяжелые дни. Маргоша мне рассказала, что Наума не задержали, приказали ему сидеть дома по месту прописки в Москве. Михаил увез младшего сына, сам с ним остался, жене велел на даче жить. Уж не помню, через сколько дней разрешили Нину похоронить. Юрий Сергеевич раздобыл так называемые универсальные ключи, отмычки по-простому. И мы вчетвером в Нинину квартиру отправились. Наум остался дома один, заперли его, собрали вещи, потом стали искать чемоданчики с монетами, драгоценностями и флаконами. Все перерыли, обнаружили тайники. Один в тумбе письменного стола Алексея, потом в его же кабинете за картиной сейф. Везде пусто! Нам было хорошо известно, что у Нины хранилось много всего. Где это? Угадайте, какая мысль мне в голову пришла, учитывая, что в сумке Нины, которую по ошибке Игорь мне принес, ключей не было?

– Наум ограбил квартиру, – предположила я.

– Именно так, – согласилась Зинаида Борисовна, – к сожалению, совести у него не было совсем. Много горя он родителям принес. Не хочется сейчас обо всех его подвигах говорить. Просто поверьте: он отвратительный тип. Но самое ужасное не это! Поняв, что квартиру обворовали, мы вернулись в городские апартаменты Воробьевых.

Зинаида взяла салфетку и начала ею обмахиваться.

– Встаньте на наше место. Никто не сомневался, что Наум подонок. Но он сын Миши и Маргоши, брат Игоря. Мы не собирались рассказывать в милиции о том, что парень еще и вор, обокрал дом покойной. К тому моменту Наум всю любовь родителей до дна исчерпал, но на этом дне пара капель осталась. Да и сообщать о «слезах» не хотелось. Но когда мы вошли в квартиру Воробьевых! Там…

Зинаида закрыла лицо ладонями.

– Слов нет! Разгром. Наума нет. Из шкафов все содержимое вывалено, книги, одежда на полу. На кроватях матрасы вспороты. Друзья немалые деньги дома держали, в разных местах их хранили. Пропали средства, слава богу, не все. Подонок нашел только несколько тайников!

Морина опустила руки.

– Браслеты тогда на ноги не надевали, телефонов с камерами не было, соцсетей тоже. Лифтерша в подъезде не сидела. Сбежать из дома было легко. Мы все пребывали в шоке. И тут звонок из милиции. Велели завтра Науму с кем-то из родителей явиться на допрос. Беседу вел Миша, он недрогнувшим голосом солгал:

– Наум на месте, но у него грипп. Есть справка, подтверждающая болезнь. Просим отложить визит на две недели.

На том конце провода согласились, но велели принести справку из поликлиники. Мише ее сделать просто, но как беглеца найти? Сели на кухне, в моей голове пусто было. И тут Игорь, который с нами везде ходил, говорит:

– Брат не собирался убивать тетю Нину.

Маргоша заплакала, а я не выдержала:

– Лучше помолчи, я видела, как он подушку на ее лице держал.

Игорь сгорбился.

– Тетя Зина, какой смысл ему Кропоткину жизни лишать?

Тут его отец вскипел:

– Прекрати.

Игорь не остановился:

– Выслушайте меня. Наум всегда разговоры взрослых подслушивал, я не один раз его у закрытых дверей родительской спальни ловил. Он все ваши тайны знал, в курсе, что у тети Нины дома золотые копи и Алмазный фонд. Науму деньги были нужны, он их в карты постоянно проигрывал, водку, анашу покупал. Мама, сколько раз у тебя пропадали деньги, украшения?

Маргоша сидела молча. Игорь продолжал:

– Наум и у тебя тырил, и у папы, и у тети Зины. Вы на домработницу грешили сначала, на сантехников, электриков. Потом догадались, у кого липкие руки. Разразился скандал. И все стали прятать купюры и ценности. В милицию не обратились, но отец Науму сказал: «Еще раз без спроса возьмешь хоть нитку, я сам отвезу тебя в камеру». Накануне гибели тети Нины мама Наума поймала, когда тот из ее шкафа деньги брал. Он стал плакать: «Не говори папе». Но мать не согласилась, купюры отняла, заявила:

– Отец сегодня в городе ночует, приедет и все узнает. Хватит с нас.

И брат удрал! Дома не ночевал, но денег у него не было. Вот он и решил тайком вернуться, в спальню матери влезть, из шкафа деньги стянуть. Наум в окно вскарабкался, глядь… мама на кровати. Тут его торкнуло! Если ее задушить, то отец не узнает, что его, Наума, с поличным взяли. Он схватил подушку, которая в кресле лежала, опустил ей на голову спящей и давай что есть сил давить. И в этот момент я вошел, схватил убийцу, закричал, Морина и мама прибежали. Наум давай врать, что ничего плохого не делал. Тетя Зина, вы помните, что он нес?

– Смутно, – призналась я, – чуть в обморок не грохнулась, в ступор впала. Последнее, что помню, как мы с Маргошей влетаем в комнату.

– Наум какое-то время один в спальне оставался. Он небось сумку тети Нины узнал, перерыл там все, украл ключи, потом за подушку схватился. Наверное, решил, что все похоронами матери займутся, Нина помогать будет, а он ее квартиру обыщет, сопрет все ценное, – прошептал старший сын.

Михаил хриплым голосом сказал:

– Да подлец на все способен! Даже профессиональные воры в родительском доме себя прилично ведут. Игорек прав. Зачем подонку Нину жизни лишать? Он хотел задушить мать, которая решила мне об очередном «подвиге» младшего сыночка сообщить. Но как он смог попасть к Кропоткиной? Я мерзавца стерег!

– Папа, ты с Наумом целыми днями сидел? За руку его держал? – спросил Игорь.

– Нет, – ответил Михаил, – уходил на работу, но дверь запирал. Квартира не на первом этаже, из окна не выпрыгнешь. Когда я возвращался, Наум всегда был на месте. Замок такой, что его изнутри и снаружи только ключом открыть можно. Как уйти? Как?

– Папа, – остановил его Игорь, – у нас четыре комплекта: мой, твой, мамин и Наума! Так?

– Отлично знаю, – буркнул Михаил, – у младшего отобрал связку, она в машине, моя в кармане. Вы с Марго были на даче. Как гад дверь смог отпереть?

– Просто! Ты забыл про пятую, запасную связку, – объяснил Игорь, – она в кладовой висит вместе с ключами от дачи.

Михаил Григорьевич выругался, а Игорь продолжил:

– Прости, мама, но Наум хотел тебя убить, чтобы папа не узнал, что он в очередной раз за деньгами полез.

Я испугалась этого предположения.

– Не неси чушь! Как можно перепутать Маргошу и Ниночку?

– Тетя Нина спала в маминой пижаме, – сказал Игорь, – фигуры у них похожи, волосы одинакового цвета. Вы все к одному мастеру ходите. Может, тетя Нина на боку лежала… Я уже спрашивал: какой смысл Науму ее убивать? Никакого. А маму он давно врагом считает. Она ему житья не дает: учиться заставляет, запрещает с друзьями шататься, отцу жалуется. И… Он просто их перепутал!

Простите, Танечка, я схожу кое-куда и вернусь. Приняла таблетку от мигрени, а она еще и диуретик[5].

Глава двадцать седьмая

– Крутой поворот, – пробормотала я, когда Зинаида вернулась. – И что было дальше?

– Миша сделал справку о болезни Наума, отвез ее в милицию, – ответила собеседница, – потом нашел младшего сына. Где, кто ему помог отыскать парня, понятия не имею. Ко мне приехала Маргоша, коротко сообщила:

– Парня до суда будут держать в СИЗО. Версию Игоря не стоит сообщать следователю. И то, что мы не нашли в квартире Нины никаких ценностей, тоже не предназначено для ушей дознавателя. Я на суд не пойду, и Миша в зале не появится. Но мы наняли дорогого адвоката. О тебе ни слова. Только свои знают, что ты в комнате в тот день находилась.

Я согласилась. И на этом все. Мы больше о Науме не говорили. Никогда. Никому не хотелось обсуждать эту тему.

– Да уж, – пробормотала я.

Зинаида Борисовна погладила пустой чемоданчик.

– Я понятия не имела, что в подоконнике есть тайник. В мастерскую Юрия в его отсутствие при жизни никто не заходил, а после смерти тем более. Муж помогал Алексею, посылал Кропоткину клиентов, которые «слезы горного озера» покупали. Чемоданчик там лежит небось давно. Наверное, я сглупила, не рассказав вам сразу всю эту страшную историю. Но я полагала, что она не имеет ни малейшего отношения к визиту Федора. Я парня осторожно расспросила, он ничего о прошлом Наума не знал. Обратился к нам, потому что по провинциальной наивности решил, что в Москве живет дядя, почему бы ему племянника на некоторое время ни пригреть? Игорь, когда парня увидел, тоже удивился. Но мы интеллигентные люди, приютили Федора. Правда, проявили осторожность, я сказала:

– Мы не знакомы. Ваш отец уехал из Москвы, обжился в другом городе. Игорь остался в столице. Связь между братьями прервалась. Давайте без обид, поймите меня правильно, в столице много мошенников. Покажите ваш паспорт!

– И не подумаю сердиться, – ответил парень, – сам так поступил бы, постучись ко мне неизвестно кто.

Я проверила его паспорт и повеселела.

– Давайте чаю попьем.

За разговором Федор сообщил, что его родители скончались. О них и о себе рассказал. Ну и дальше про покупку дома, про ремонт. И вон что вышло! Окончательно меня успокоил подарок. Смотрите.

Хозяйка открыла нижнее отделение буфета и достала сундучок.

– Какой красивый, – ахнула я, – резной! Можно поближе рассмотреть?

– Конечно, – кивнула Зинаида Борисовна, – это работа Наума, он его сделал для своей жены.

– Удивительная вещь, – восхищалась я, – все фигурки раскрашены. Вы разрешите сделать фото? Создается впечатление, что барельефы – это рассказ о каком-то событии!

Зинаида Борисовна опять направилась к буфету, она не замолкала, цитировала незваного гостя, передала мне весь его рассказ о себе. Потом закашлялась.

Я вынула из своей сумки чемоданчики и положила их на стол.

– Возвращаю ваше достояние. На них только ваши и мои «пальчики». Других нет. Возможно, их протерли, хотя отпечатки не сохраняются вечно, со временем они могут сами исчезнуть.

– Юрочка был очень аккуратным, – вздохнула вдова, – он вполне мог обрабатывать сейфы после того, как их кто-то трогал. Что-то мне не по себе! В горле першит, дышу с трудом.

Зинаида потрогала свой лоб.

– Вроде температуры нет. Скорей всего, это давление.

Я встала.

– Я утомила вас, разговор вышел тяжелый!

– Вы нашли Федора? – поинтересовалась Зинаида.

– Пока нет, – призналась я, – но непременно отыщем его. Не говорил ли он случайно, кто ему помогал приобрести недвижимость?

– На эту тему разговора не было, – ответила Зинаида. – Погода в Москве в последнее время ужасная. Вот у меня и начала голова болеть. Даже ночью я проснулась от мигрени. Днем прошла, а сейчас опять. Игорек тоже жаловался. Хорошо, что Светочка с детьми, Сонечкой и Петей улетели в Италию. Я купила там маленький симпатичный домик. Танечка, я всегда рада вас видеть, вы приятный человек. Я только сейчас подумала: что, если моя головня боль не следствие отвратительной московской погоды, а первые признаки гриппа? Как только выйдете из нашего дома, увидите на углу аптеку. Купите там витамин С, примите ударную дозу. Еще есть капли в глаза и нос от вирусной болезни.

Я встала.

– Спасибо. Я сделала пакет прививок, в том числе от гриппа.

– Все равно выпейте витаминчик, – повторила Морина, – лучше перебдеть, чем недобдеть.

На меня вдруг тоже напал кашель, в горле запершило, в глазах начали скапливаться слезы, но я увидела, как Зинаида Борисовна упала грудью на стол.

В мгновение ока я сдернула с себя кофту, облила ее водой из бутылки, которая очень кстати оказалась на столе, завязала мокрую одежду, как маску на лице, вытащила хозяйку квартиры на лестничную клетку и позвонила Коробкову.

Глава двадцать восьмая

– Ну и ну, – покачал головой Димон. – Ты как? Голова не болит? Что произошло?

– Мы спокойно беседовали, – принялась я рассказывать, – чай пили. На пару минут забежал Игорь, переоделся и ушел. Зинаида вела себя приветливо, отвечала на мои вопросы. Я вам отдала диктофон, там все записано. Когда ее рассказ подошел к концу, она стала покашливать, часто пить воду. И у меня возникало то же желание. Потом Зинаида пошла в туалет, вернулась, и вскоре мы обе начали кашлять.

Дверь распахнулась, в комнате возник Вадим Борисович, он сразу сообщил:

– Мои ребята осматривают апартаменты, Игоря пришлось вызвать из театра. Он разрешил, вернее, даже просил проверить все помещения. Там немерено комнат, закоулков, полных разной дребедени вроде фарфоровых статуэток. Игорь не может сказать, все ли на месте. Он не знает, сколько фигурок было в коллекции тещи. Деньги, которые Зинаида Борисовна по привычке держала в шкафу с бельем, исчезли. На полке, наверное, хранилась приличная сумма. Но опять же зять не знает, сколько их было. Средства Игоря хранятся в банке, он считает, что глупо делать заначки в чулках, намного надежнее держать деньги на счетах. С другой стороны, Игорь понимает, что Зинаида большую часть своей жизни держала деньги в сумочках типа косметички. Ей трудно изменить привычки. На меня бизнесмен произвел хорошее впечатление: вежливый, спокойный. Тещу мамой зовет. Попросил обыскать квартиру: «Переверните все вверх дном, открывайте шкафы, швыряйте вещи на пол, только найдите причину отравления мамы и вашей сотрудницы».