Скелет из пробирки

– Муж-милиционер есть у Кати Троновой.

– Да? Очень интересно. А почему у меня его не должно быть?

Федор скорчил гримасу.

– Отец-уголовник у Лехи Королева. Там мы вообще построили рекламную кампанию на том, что Леха родился на зоне. Очень здорово вышло. А теперь появляетесь вы! Да, придется думать над новой анкетой.

И он принялся с сосредоточенным видом постукивать остро отточенным карандашом по клавиатуре компьютера.

– Но почему у меня не может быть мужа-милиционера? – тихо удивлялась я.

Федор снисходительно улыбнулся.

– Потому что рекламная кампания Кати Троновой строилась на том, что ее супружник, кстати, он простой преподаватель Академии МВД, рассказывает женушке самые, самые, самые классные случаи. А теперь еще и ты с ментом! Мы что, издательство при легавке?

Я отметила, что парень перестал «выкать», и вздохнула:

– Господи, как же повезло этой Кате! Мой Олег, хоть и настоящий майор, заваленный по брови уголовными делами, никогда ни о чем не рассказывает, прямо слова не выдавишь!

Федор вытащил из футляра трубку.

– Катькин Иван олух. Максимум, что он способен растрепать, это то, какое пиво продают в киоске возле дома. Наверное, твой муж – хороший профессионал, но одна писательница, жена мента, уже есть, второй не надо, ясно?

– Вы меня выгоняете? – испугалась я.

Федор сосредоточенно раскурил трубку.

– Не блажи! Кто же выставит за дверь пишущего автора. Надо просто крепко подумать. Ясно одно: мужа надо менять. И вообще, зачем он тебе?

– Кто? – растерялась я.

– Муж.

– Предлагаете развестись?

– Нет, конечно, – хмыкнул Федор. – Просто придумаем новую биографию. Ну, допустим, ты – дочь рано умерших родителей. Отец всю жизнь провел в Африке, он изучал там местные племена и в результате сгинул в диких джунглях.

– Джунгли, кажется, не на этом континенте, – робко заметила я.

– Погоди, это я так, к примеру. До пятнадцати лет ты воспитывалась в деревне Мамбо-тонго, свободно владеешь наречием кумбо.

– Про такое я даже не слышала!

Федор хихикнул:

– А его и нет. Только кто сумеет проверить? Не перебивай. Потом твои родители поехали на охоту на слонов и погибли. Ты вернулась в Москву. Здесь можно рассказать о бедах. Денег нет, помочь некому, пришлось мыть полы. Народ такое любит. Люди ваще тащатся от чужих неприятностей. Может, сделать из тебя инвалида?

На всякий случай я отодвинулась от его стола: ей-богу, парень, похоже, сумасшедший!

– Но потом, – тарахтел Федор, – потом, однажды ночью, тебе приснился покойный отец, который начал диктовать криминальные романы, и жизнь заиграла яркими красками, потому что папенька не только наговорил книгу, а еще и посоветовал обратиться в самое лучшее на свете издательство «Марко». Усекла?

– Ну…

– И ваще ты вся такая… в перьях.

Я вновь на секунду потеряла дар речи.

– В чем?

– Ну, одеваешься экстравагантно, куришь сигареты с мундштуком, спишь на полу, привыкла в Африке. Питаешься фруктами: ананасами, бананами, манго и коа-коа.

– А что это такое, коа-коа?

– Понятия не имею, – заржал Федор, – тебе лучше знать. Кто из нас вырос в диком племени? Сама понимаешь, муж-мент сюда не катит! Ладно, ступай домой, завтра в пять жду у себя. Имей в виду, нас в отделе шесть человек, слушаться надо всех.

– Но зачем весь этот спектакль? – я попробовала слабо сопротивляться. – Почему бы мне спокойно не жить Виолой Таракановой?

– Ариной Виоловой, – поправил Федор, – детективы пишет не Виола Тараканова, а Арина Виолова. Так вот, мой дружочек, твоя биография неинтересна, никому не нужна. А мы должны возбудить любопытство, заставить людей шептаться: «Вы слышали, Виолова-то!» Вследствие этого вырастет тираж твоих книжек, мы хорошо заработаем, выплатим тебе отличный гонорар, ты купишь мужу-менту личное отделение милиции…

Федор расхохотался. Я смотрела на него во все глаза.

– Ладно, – парень стал неожиданно серьезным, – пошутили – и будет, значит, завтра в семнадцать ноль-ноль познакомим общественность с концепцией твоей рекламной кампании. Вызову-ка я сюда Сысоева и сам дам ему первое интервью. А ты завтра купи газетку «Сплетник», полюбуешься. Главное, что я понял, – ты хочешь стать известной и готова помогать нам.

В полном обалдении я выпала на улицу, добрела до метро и уставилась на новенькую «Экспресс-газету». Через всю обложку шел огромный красный заголовок: «Смолякова глушит коньяк бочками. Известная писательница топит страх в алкоголе». Чуть ниже виднелись синие буквы: «Певца Марио ограбили. У парня сперли коллекцию тараканов, которую он собирал с детства».

Я купила газету, спустилась в метро и принялась перелистывать страницы. Честно говоря, до сих пор я считала, что люди искусства просто не умеют себя вести. Ну звездит у них в голове, поэтому устраивают скандалы в ресторанах и гостиницах, без конца меняют партнеров и заводят в качестве домашних любимцев аллигаторов. Но сейчас мне в голову неожиданно закралась иная мысль: что, если у них есть такие Федоры, которые придумывают рекламные трюки? Может, на самом деле певцы, артисты и музыканты тихие люди, любящие по вечерам смотреть телик?

К Вике Виноградовой я хотела поехать утром, но, проснувшись, обнаружила, что таинственным образом, во сне, получила насморк и кашель. Термометр равнодушно показал 37,5. Представляете, как я обозлилась, сообразив, что теперь придется просидеть пару или тройку дней дома? Визит пришлось временно отложить и сидеть над кастрюлей с горячей картошкой, осторожно вдыхая пар.

К Вике я попала только через несколько дней.

Утром я, правда, попыталась посидеть за письменным столом и даже лихо написала еще одну фразу: «Кругом стояли лужи». Теперь текст выглядел так: «В тот вечер шел дождь. Кругом стояли лужи». Но на этом вдохновение исчерпалось. Я сломала от злости ручку «Бик» и отправилась на Реутовскую улицу. Скорей всего, Виктория на работе, но мне она не нужна, просто брошу письмо в ящик.

Подъезд оказался заперт, дверь щетинилась домофоном. Не успела я подумать, что делать, как щелкнул замок, наружу вышел парень, а я очутилась в темном, холодном подъезде.

Нужная квартира была расположена прямо тут, на первом этаже. Я хотела позвонить, но дверь распахнулась, и в проеме появилась женщина с большой сумкой.

– Вы Вика? – спросила я.

– Ее в больницу положили, – ответила тетка.

– Как? – удивилась я. – Когда?

– Сегодня ночью, вернее, утром, – пояснила незнакомка, пытаясь запереть замок. – Черт, он не поворачивается!

– Дайте попробую, у нас такой же, там надо ключ канавкой вверх засовывать.

Женщина протянула мне связку.