Коза и семеро волчат
– Если сейчас выедешь, как раз вовремя прикатишь. Адрес у тебя в сообщениях.
Я взяла телефон и приуныла.
– Улица Академика Маранятина? Она же очень далеко!
Сеня кивнул.
– Поэтому я и советую выехать сейчас. Я бы сам отправился, но Высоковский выдвинул условие: он будет беседовать только с женщиной. Мужчин не любит.
Я встала.
– Ну, раз так, то я уже бегу к машине.
Путь до квартиры бывшего главврача родильного отделения занял почти три часа. Еще тридцать минут – и можно было бы приземлиться в Париже.
Хозяин открыл дверь и приветливо поздоровался. Я вошла в холл и вынула из сумки мешочек с балетками, чем вызвала одобрение Юрия Петровича.
– Очень мило, что прихватили сменную обувь. Прошу пройти в мой кабинет.
Мы пошли по длинному коридору, Высоковский продолжал говорить:
– Sic transit gloria mundi. Вы поняли смысл?
– Крылатое латинское выражение: так проходит слава мирская, – перевела я, – оно звучит всякий раз во время вступления в сан нового папы римского. Перед ним трижды сжигают клочок ткани в знак того, что все получаемое земное: власть, слава – тленно, и произносят: так проходит слава мирская.
Высоковский открыл дверь.
– Браво. Я всегда говорю сии слова, когда знакомлюсь с человеком, и сразу понимаю уровень его образования. Садитесь поудобнее, разговор будет не из коротких.
Я устроилась в большом кресле. Меня нельзя назвать энциклопедически образованным человеком, в моих знаниях зияют огромные пробелы. В институте студентка Васильева когда-то учила латынь, но давно забыла всю науку. Про то, как происходит вступление в сан очередного папы римского, я прочитала в книге Смоляковой. Действие одного из романов Милады разворачивалось в Ватикане. А еще говорят, что детективы – жвачка для мозга, но я почерпнула из них много разных знаний.
– Вас интересует Лидия, которая прикидывается певичкой? – уточнил Юрий Петрович.
– Верно, – согласилась я.
– Мои условия вам известны? – продолжил Высоковский.
Я кивнула.
– Пятьдесят процентов сейчас, вторую половину перед окончанием беседы, – деловито заявил доктор, – наличкой.
Я вынула кошелек, отсчитала нужную сумму и протянула Юрию Петровичу.
Тот живо схватил купюры, и они исчезли в его руке, словно шелковый платочек в кулаке фокусника. Высоковский резко повеселел.
– Отлично. Я весь ваш. Тема разговора – Лидия. Что вас интересует?
Раз мы вступили в товарно-денежные отношения, мне не стоит стесняться.
– Все, что знаете об этой женщине.
– У меня была пациентка, Елена Николаевна, – завел рассказ доктор, – она дважды рожала в центре, которым я тогда руководил. Девочки у нее появились, Ксения и Лидия. Мы с Еленой с течением времени стали приятельствовать, она порой ко мне в кабинет приходила не на осмотр, а чтобы поплакать. Муж у Лены был уникальный бабник! Заводил романы одновременно с двумя, а то и с тремя любовницами. Обещал каждой развестись с законной половиной, но не собирался этого делать. Кроме мужской нечистоплотности, он еще отличался плохой памятью и рассеянностью. Утром, например, врал, будто ему надо в семь вечера по рабочим делам задержаться. Забывал тут же, что нафантазировал, звонил супруге в обед и сообщал: «Вернусь за полночь, записался на девятнадцать часов к зубному, раньше двадцати трех он меня не отпустит». И смех, и грех. Лена делала вид, что не замечает нестыковок, она дурака любила. Русским бабам свойственно страдать, они мужей – гуляк, пьяниц, лентяев несут по жизни на своем горбу с гордостью, жалуются всем на тяжелое семейное счастье, но очень довольны собой, мученицами. Чем дряннее мужик, тем он больше супругой обожаем. Если же мужчина со всех сторон положительный, налево не заруливает, зарплату домой несет, дополнительный заработок на подарки жене и детям тратит, с тещей не воюет, вот тогда его замечаниями замучают, претензиями завалят. Сколько раз видел, как в роддоме корзины с цветами в отдельную палату доставляют, еду из ресторана туда же тащат, при выписке нанятый оркестр играет, чемодан с приданым для новорожденного прикатили, толпа родственников «ура» кричит. Но молодая мать выходит с кислой рожей. Что не так, Царевна Несмеяна? Охапку роз ей не того цвета прислали! Она любит красные, а вазы набили белыми. И наблюдал я, как из многоместной палаты выписывают мамочку, та младенца в нашу пеленку завернула, потому что муж пришел, от водки качаясь. Какие цветы, какая родня, никого и ничего нет. Спускается она во двор, а супруг ей две ромашки дарит, сорвал на ближайшей клумбе. И такая буря восторга у дурочки: «Мой-то какой внимательный, заботливый».
Я покосилась на часы, которые висели на стене.
Юрий Петрович отследил мой взгляд.
– Хорошо, перехожу к рассказу о Лидии.
Глава двадцать шестая
– Елена Николаевна долго терпела зигзаги супруга, а потом решила отомстить ему и завела отношения с парнем по имени Дмитрий, – начал врач, – он представлялся как Дэдди и годился женщине в сыновья, выглядел лет на девятнадцать. Семья Морозовых фактически развалилась. Владимир Михайлович стал жить с очередной любовницей, дома не появлялся. Что происходит у дочерей и законной супруги, его абсолютно не интересовало. Наверное, Ксения и Лидия должны были возненавидеть Дэдди, потому что Елена очень быстро превратилась в собственную противоположность. Раньше она вела себя, как примерная бюргерша, которая соблюдает правило трех К: Kirche, Küche, Kinder. Знаете перевод?
– Церковь, кухня, дети, – ответила я, – немецкое устойчивое выражение, оно описывает основные представления о социальной роли женщины в германской консервативной системе ценностей.
– Вот, вот, – закивал доктор, – до появления Дэдди Елена была примерной женой и матерью, носила платья бежевого цвета и туфли на устойчивом каблуке. Вот только в храм она никогда не заглядывала, остальное все было при ней. Но с появлением парня ситуация кардинально изменилась. За несколько месяцев общения с молодым любовником Лена потеряла лишний вес, надела мини-платье, сапоги-ботфорты, выкрасила волосы в рыжий цвет, стала постоянно смеяться и начисто забыла о дочерях. Справедливости ради отмечу, что дети и раньше мать не особо волновали, вся ее любовь отдавалась мужу. А потом вдруг амур решил отправлять свои стрелы по другому адресу. Елена возненавидела Владимира и без памяти влюбилась в Дмитрия. Холодильник в доме был пустым, по полу в квартире мотались клочья пыли, грязное белье из бачка вываливалось на пол… Лена ни на что не обращала внимания. Когда Ксюша или Лида говорили матери:
– У нас есть нечего, – она отвечала:
– Возьмите деньги, купите у метро в палатке курицу-гриль, шаурму или крошку-картошку. Я устала служить у вас домработницей, хочу пожить на полную катушку.
В стране занималась заря перестройки, уже гремела на улицах перестрелка, повсюду, словно поганки после дождя, выросли палатки с едой сомнительного качества и всякой ерундой. Копеечной зарплаты не хватало, многие учителя, сотрудники НИИ, врачи подались в челночники, стали таскать здоровенные клетчатые сумки с дешевой одеждой из Китая. В школах стали работать странные личности. Лида наплевала на учебу, делала что хотела. Потом вдруг в доме возник отец, и разразился феноменальный скандал. Владимир Михайлович объявил супруге о желании развестись с ней, о дележе квартиры, имущества, дачи… Лена схватила табуретку и кинулась на спутника жизни. Сестры успели вовремя растащить родителей, никто никого не покалечил. Ночью Ксения, чья спальня находилась вблизи прихожей, услышала, как мать открыла кому-то дверь. Девушка удивилась, соскочила с постели, приоткрыла дверь и увидела Дэдди. Тот обнял Елену:
– Что случилось?
Мать заплакала, села на пуфик у вешалки и выложила любовнику все, что наговорил ей муж.
– Мерзавец, – оценил поведение ее супруга парень, – не переживай! Решу проблему.
– Как? – истерично засмеялась мать. – Как? У него деньги, связи, а у меня ничего.
– У тебя есть я, – заявил Дэдди.
Елена расхохоталась.
– Ты хороший, добрый и в постели герой. Но щеночек с крокодилом не справится.
– Щенок может попробовать сразиться с аллигатором, – заметил Дэдди. – Не сидеть же сложа руки, не ждать, когда сюда начнут ходить на просмотры люди, желающие приобрести апартаменты. Поставь передо мной задачу. Что надо сделать?
– Пусть он сдохнет, – зашипела Лена, – навсегда! Прямо на этой неделе! Как можно быстрее! Сволоку его останки в крематорий и вздохну свободно!
Парень поднял руки к потолку.
– Крэкс, фэкс, пэкс! Принято и отправлено в космос. Ответ прилетит завтра вечером.
Елена вытерла слезы подолом халата.
– Хорошо бы так, но чудес не бывает.
– Ты не права, – возразил любовник, – чудеса происходят каждый день, но только с теми людьми, кто в них верит.
– Иди в ванную, – устало произнесла Елена.
– Нет, я сейчас уеду, надо кой-чего организовать, – ответил Дэдди, поцеловал Лену и ушел.
На следующий день, вечером, уже после окончания программы «Время», позвонили из милиции и сообщили, что супруг Елены стал жертвой грабителя. Владимира нашли поздние прохожие, они шли от железнодорожной платформы и обнаружили труп. Рядом валялся открытый пустой портфель. Поскольку дача Морозовых располагалась неподалеку, следователь предположил, что покойный вышел на станции, отправился на фазенду и на свою беду встретил по дороге бомжей. Они убили хорошо одетого человека, ограбили и исчезли. Утром к Елене приехал следователь Иван Алексеевич. Вдова сообщила, что муж любил порой провести время за городом в одиночестве и частенько ездил на дачу общественным транспортном.
Потом не пойми куда исчез Дэдди. Елена после его исчезновения могла не спать и не есть сутками, она худела, бледнела. Через некоторое время в доме появился Костя, он был толстым, выглядел старше Дмитрия, но скорей всего являлся его одногодком. И Елена снова расцвела. А Лида вдруг стала полнеть. То, что сестра беременна, Ксения поняла, когда до родов младшей девочки осталось мало времени.
– Кто рассказал вам все это? – удивилась я.
– Ксения, – объяснил доктор, – она приехала ко мне с известием о беременности Лиды. Ситуация осложнялась возрастом будущей мамочки. Младшей сестре едва исполнилось четырнадцать лет. Оценили проблему?
Я кивнула.
– Конечно. Едва девочка появится в женской консультации, там сразу вызовут милицию.
– Не совсем так, но вы правы, о беременности малолетки надо сообщать в органы, – объяснил Юрий Петрович, – поднимется шум. Ксюша просила меня по-тихому принять роды на дому. Но я отказался. У юной девочки процесс может пойти непредсказуемо, возможно кесарево. Лидии следовало ехать в клинику. Я поинтересовался, почему Елена сама ко мне, своему другу, не обратилась. Девушка смутилась, забормотала:
– У нее работы много, дома дел полно.
Чушь понесла. Я понял: что-то неладно, и поставил условие: я помогу тихо уладить ситуацию, знаю, что делать. Но займусь проблемой только, если мать Лиды сама придет ко мне с просьбой.
Глава двадцать седьмая
Ксюша заплакала.
– Она совсем с ума сошла.
И выложила то, что я вам уже сообщил. На момент визита ко мне Ксении Елена неделю не ночевала дома, ее новый любовник тоже не появлялся. Старшая дочь понятия не имела, куда подевалась мать.
Высоковский встал и начал ходить по кабинету.
– Я согласился поговорить с вами за деньги. И теперь отрабатываю гонорар, выдаю чужие тайны, даже не поинтересовался у вас, зачем частным сыщикам эта информация. Окажись я сейчас на вашем месте, мог бы подумать: экий подлый старикашка. Живет вон в каких хоромах, мог их продать, переехать в меньшие, а на разницу тихо существовать. А он! Мерзавец, чем занимается, хорош врач, торгует секретами пациенток!
Я замахала руками.
– Таких мыслей в моей голове нет! Я знаю о болезни вашей жены, она прикована к инвалидной коляске. В небольших апартаментах такому человеку трудно жить, дверные проемы, коридоры, санузел очень узкие. Если въезжать в пятиэтажку, то в ней лифта нет, как на улицу погулять выбраться? Вы один не сумеете с проблемой справиться. Наверное, получаете пенсию, но на нее даже продуктов не купишь. И вы рассказываете о друзьях, большинство из которых умерло.
Юрий Петрович подошел ко мне и погладил меня по плечу.
– Спасибо.
– То, что вы сообщили и еще расскажете, никогда не станет достоянием прессы, – договорила я.
Высоковский сел напротив меня.
– Ксения ничего не знала ни о Дэдди, ни о Косте. Только имена, ну и примерный возраст. Возникает вопрос: парни молодые, зачем им Елена, тетка пятнадцатой свежести? Ответ напрашивается сам собой: деньги. Я попросил Ксюшу обыскать комнату матери, проверить: на месте ли драгоценности. Еще велел съездить на дачу, посмотреть, целы ли картины, столовое серебро, пообещал помочь Лиде, приказал не выпускать ее на улицу. Написал справку для школы: мол, Лидия сломала ногу, сейчас находится в клинике. Ксения заверила, что в школе у сестры теперь новые равнодушные педагоги, они не станут беспокоиться о девочке. Так и получилось. Через день Ксюша сказала, что в квартире все цело. Коробки с ювелирными изделиями не тронуты. В шкафу, в белье, лежит мешок из-под обуви, набитый валютой. Ох уж эта женская манера прятать деньги в трусиках и лифчиках. Ну самое надежное место, правда?
Я смутилась: у самой на полочке среди нижнего белья спрятана коробочка с купюрами. Налички немного, основная сумма в банке.
– Кое-какие привычки неискоренимы, – улыбнулся Юрий Петрович. – Спустя день Ксения отправилась на дачу. На участке жила пара, она сторожила дом, занималась садом. Жена рассказала дочери хозяев, что дней восемь-девять тому назад Елена Николаевна заявилась на фазенду. Провела там какое-то время, потом ушла в лес. Назад хозяйка не вернулась, но сторожиха не заволновалась. Она честная баба, муж у нее работящий, непьющий. Но супруги не очень сообразительны и никогда не лезут в дела господ. Приехали, уехали? Хорошо. Велели на даче прибрать, посуду помыть? Выполнили. Ушла в лес и не вернулась? Значит, так Елене захотелось.
Ксюша вошла в особняк и сразу увидела диктофон, который лежал на консоли в прихожей. На нем была приклеена записка: «Только для Ксюши». Девушка включила устройство.
Юрий Петрович встал и открыл бар.
– Могу ли я предложить вам фужер коньяка?
– Спасибо, я за рулем, – отказалась я.
– Вас не шокирует, если я налью себе глоток? – спросил Высоковский.
– Ни в коей мере, – ответила я.
Хозяин вынул бутылку.
– До сих пор даю платные консультации. Порой мне преподносят подарки. Что чаще всего дарят?
– Выпивку и конфеты, – усмехнулась я, – моя близкая подруга Оксана хирург, она иногда говорит: «Почему никто не догадывается врачу вкусной колбаски или сыра притащить? Ну не пью я, а конфет дома на три жизни хватит».
Юрий Петрович кивнул.
– Вот-вот! Я давно не покупаю спиртное. Ксюша примчалась ко мне с тем диктофоном. Я испытал шок, когда услышал голос Елены. Она говорила, что любила своего мужа больше всего на свете, обожала с такой страстью, что на девочек чувства уже не хватало, поэтому они учились в загородной школе, с понедельника по пятницу жили там, выходные проводили дома. Лена испытывала угрызения совести, боялась, что дочери поймут, что мама лишь прикидывается любящей, поэтому заваливала их подарками, скрывала от отца шалости детей, двойки, не заставляла девочек что-то делать по дому, не наказывала, не ругала их. Елена терпела любовниц мужа, ни разу не дала ему понять, что знает об изменах. Она утешала себя мыслью: «Да, Володя ходит от меня налево, но ведь он ко мне возвращается. Метрессы – временное увлечение, законная супруга – настоящая любовь». И вдруг супруг ее бросил, переехал жить к молодой пассии. Елена растерялась, потом решила показать тому, кто ее кинул, что она совсем не переживает. И тут дьявол подбросил ей Дэдди. Юноша трогательно ухаживал за Леной, он в нее влюбился со всей страстью, буквально обожал, исполнял все ее желания, тратил на нее много денег. А она ни разу не поинтересовалась, где парень добывает средства. И вдруг новый удар! Владимир потребовал развода. Новость свалилась Елене на голову кирпичом. И тут пришел Дэдди. Он увидел, в каком состоянии находится любовница, принялся ее расспрашивать, обещал помочь. У Елены началась истерика, она заявила:
– Пусть он сдохнет.
Дмитрий пообещал решить проблему и ушел.
И вскоре неверного супруга нашли в лесу мертвым.
Юрий Петрович начал осторожно наливать коньяк в пузатый фужер, а я спросила:
– Елена решила, что Дэдди убил ее супруга?
– Да, – согласился Высоковский, – она задала ему вопрос на эту тему, парень без тени волнения ответил:
– Я не убиваю людей сам. У меня много знакомых, я знаю, к кому обратиться. Теперь можешь жить спокойно. Бизнес супруга, квартира, дача, деньги – все достанется тебе, никакая чужая баба не посмеет откусить от твоей собственности.
Морозова забилась в истерике, начала кричать:
– Я находилась в невменяемом состоянии, просто ляпнула сгоряча. Ты преступник!
Дэдди рассмеялся.
– Я все сделал ради нашей любви, если ты недовольна, то прощай.
Все, больше Елена его не видела. Жизнь ее превратилась в ад, по ночам стал сниться окровавленный муж, он спрашивал:
– Милая, зачем ты велела меня убить? Здесь мне одному скучно, скоро я приду за тобой.
Вдова просыпалась в холодном поту, потом боялась заснуть, включала свет, сидела до утра, дергаясь от каждого шороха. В конце концов она начала пить.
Как-то раз, идя домой с очередной покупкой из супермаркета, Лена была сбита с ног молодым мужчиной, он несся куда-то сломя голову, выскочил, как черт из табакерки. Морозова упала, бутылка разбилась. Парень помог Елене подняться, долго извинялся, назвался Костей, пригласил ее в кафе. Вот так начались новые отношения.
Когда Ксюша увидела Константина, она впервые в жизни потеряла самообладание и воскликнула:
– Мама, ты с ума сошла? Он противный, жирный.
– Не твое дело, яйца курицу не учат, – взвилась Елена и несколько дней демонстративно не общалась со старшей дочерью.
Глава двадцать восьмая
Любовь длилась несколько месяцев, потом Костя исчез, а вскоре после того, как парень перестал появляться, непонятно куда сгинула и мама. А через некоторое время старшая дочь нашла на даче диктофон. Послание оказалось длинным, в самом его конце Елена объяснила причину, по которой лопнули ее отношения с Костей. Дмитрий спокойно реагировал на эмоциональные взбрыки неюной любовницы, никогда не кричал на нее в ответ, не убегал, хлопая дверью, а просто говорил:
– Давай, я заварю нам чайку? С мятой.
Костя же пару минут слушал вопли Елены, а потом тоже начинал орать и всегда перекрикивал Лену. Во время истерики и Морозова, и парень теряли над собой контроль, могли наговорить черт-те что, здорово обидеть друг друга. Одно хорошо: оба быстро успокаивались, забывали про оскорбления и жили дальше. Но один раз Елена больно задела сожителя, на пике эмоций обозвала его альфонсом, попрошайкой, заорала:
– Не знаю, кто тебя воспитал, но подозреваю, что папаша твой – жиголо, а мать – проститутка!
Большинство представителей сильного пола остро реагируют на оскорбления в адрес своей семьи. А уж стерпеть, что его мать назвали представительницей древнейшей профессии, способны единицы. У Кости отказали все тормоза, он взорвался и сообщил Елене правду, которую той не следовало знать: Дэдди никогда не любил бабу, которая старше его на много лет. Студента нанял муж Елены, он не хотел отдавать жене все, что полагается при разводе, поэтому нашел молодого парня, который зарабатывал исполнением разных поручений. Владимир поставил перед Дмитрием две задачи. Охмурить Елену по полной программе, прикинуться богатым, предложить бабе руку, сердце и кольцо в придачу. Когда она потеряет голову, нужно внушить ей, что Дэдди насмерть обидится, если любовь всей его жизни устроит скандальный развод, начнет выдвигать непомерные требования, изъявит желание отгрызть здоровенный кусок от всего, что Владимир заработал с помощью своего ума и трудолюбия. Неверный муж спокойно отдаст опостылевшей бабе квартиру, машину и дачу. И на этом все! Требовать часть прибыли от бизнеса Елене не стоит!
Дэдди приступил к выполнению задания и сначала добился успеха. Лена бросилась в объятия юного красавчика. Но! Когда он завел речь о том, что не стоит отгрызать большие ломти от доходов мужа, Лена его осадила:
– А вот это не твоего ума дело!
Дэдди не справился с основной задачей, ради которой весь сыр-бор затевался. Морозов сначала разозлился, но потом ему в голову пришла новая идея. Владимир Михайлович знал, что законная жена никогда не имела дел с органами правопорядка, детективов не читает, сериалы на криминальную тему не смотрит. Елену радуют мелодрамы, любовные романы, она боится вида крови, даже бутафорской, понятия не имеет, как ведется следствие. И неверный супруг решил поставить масштабный спектакль. Он объяснил Дэдди: «Я буду вести себя так, чтобы дура совсем взбесилась, а твоя задача спровоцировать ее на вопль: «Да чтоб Володька сдох». Я потом живо смоюсь за рубеж, а ты ей скажешь, что выполнил ее желание, убил негодяя».
Юрий Петрович прервал рассказ.
– Как вам его идея?
– Нет слов для ее оценки, – пробормотала я. – Но как Дмитрию удалось внушить Елене, что ее муж мертв?
Высоковский вынул из кармана носовой платок.
– Учитывая, что госпожа Морозова абсолютно не представляла работы следователя, задача оказалась не такой уж сложной. Ей позвонил мужчина, представился сотрудником милиции, сообщил о находке тела Владимира. Затем Елену попросили приехать в морг, предупредили: опознавать труп она должна одна, назначили время для этого. Елена никогда не могла похвастаться доверительными отношениями с дочерьми. А после ухода мужа она постоянно впадала в истерику, выливала на Ксению и Лиду дурное настроение, обижала дочерей, не давала им денег даже на еду, что окончательно отдалило от нее девочек. Близких подруг у Морозовой не было. Она приехала в морг в указанный час одна. Там «вдову» встретили два санитара, отвели в комнату, выкатили каталку, сдернули простыню. Женщина увидела человека, которого убили в драке, от лица у него почти ничего не осталось. Оцените обстановку. Не самый современный морг. Запах дезинфекции. Суровые мужики. Тусклый свет. Страшное, изуродованное тело. Рядом нет никого, кто мог бы поддержать ее морально и подхватить, если ей станет плохо. Лена бросила взгляд на покойного и лишилась чувств. Владимир ожидал именно такой реакции. На следующий день Елене позвонил «следователь» и ласково запел:
– Наверное, вам тяжело сейчас приехать в отделение?
– Да, – всхлипнула Морозова, – до сих пор руки-ноги трясутся.
– Могу прибыть сам, – предложил «следователь». – Когда вам удобно встретиться? Хорошо бы сегодня.
– В любое время, – прошептала «вдова».
В районе полудня появилось двое молодых мужчин в штатском, они показали удостоверения. Один парень оказался «следователем», второй «адвокатом». Они сообщили Елене, что открыто дело об убийстве.
– Возбуждено, – пробормотала я, – полицейские говорят: «возбуждено дело».
– Вы правы, – согласился Юрий Петрович, – на таких мелких оговорках и ловят мошенников.
– И полицейский произносит возбу́ждено, а не возбуждено́, – дополнила я, – в каждой профессии своя лексика и подчас неверные ударения. И возбудить дело – это особая процедура по заявлению потерпевшего или членов его семьи.
Юрий Петрович сложил ладони домиком.
– Но Елена всего этого не знала, обмануть ее было элементарно. Молодые люди внушили «вдове», что хоронить «покойного», пока идет следствие, нельзя. Ей отдадут усопшего после закрытия дела. Получит наследство Морозова через полгода, для этого ей надо заполнить кое-какие бумаги. «Адвокат» вытащил из портфеля бланки, Елена Николаевна взялась за ручку.
Трудно представить, что творилось в душе Морозовой, когда пара актеров, оставив для связи свои номера телефонов, удалилась. С одной стороны, она испытала облегчение: Владимир не успел оформить развод, следовательно, любовница не получит ни копейки, она покойному никто. Лена может не беспокоиться за свою финансовую обеспеченность. Но едва она выдохнула, как в ее голове появилась новая мысль: это же она убила супруга! Да, Елена Николаевна испытывала горькую обиду, думая о том, что Владимир Михайлович, наплевав на годы брака, ушел к другой. Да, она собиралась драться за деньги до последней копейки. Да, она хотела, чтобы неверный муж был несчастлив с новой возлюбленной. Да, на волне эмоций она крикнула Дэдди: «Хочу, чтобы он умер». Но это была просто истерика. И что получилось? Морозова прорыдала сутки, потом утешилась и стала жить, тратя деньги мужа. Она без проблем пополняла свою кредитку, пользовалась средствами на счетах мужа. Никто ни разу не сделал ей в банке замечания, не задал никаких вопросов. Похоже, клерки не знали, что Владимир Михайлович убит. Несколько раз в неделю «вдове» звонил следователь, сообщал, как идет расследование, спрашивал, нет ли каких проблем с финансами, напоминал: