Спасти Тёмного бога

– Почему ты пошла со мной?

– Так это же ты, – улыбнулась она. – Я б если и пошла куда-то, так только с тобой.

– Вэри.

– А?

– А давай просто уйдём. Не будем возвращаться в деревню, а прямо утром отправимся в тот же Арханин. Ты ведь хотела там побывать, да? Или на юг! Да хоть в столицу! Мы ведь уже взрослые! Можем идти куда хотим! Подработку какую, я слышал, в городе найти можно, так что не пропадём. И к Далину этого Далина клятого! А матушке я весточку с каким-нибудь купцом передам, она только рада будет, что я тебя из деревни увести решил.

Губы Вэри дрогнули в робкой улыбке, в глазах, казалось, засияли звёзды. Она подсела поближе и положила голову ему на плечо. Чуть поёжилась, и её тут же накрыла тёплая, лишь слегка подрагивающая рука.

– Хорошо, что тепло ещё, – сказала она. – Дядька Хархер говорит, что эта осень тёплая будет.

– Дядька Хархер вообще много чего говорит…

– Нар?

– М?

– А я бы ушла с тобой. Знаешь? Хоть куда! И прав ты, нечего нам в деревне делать. Маме твоей главное весточку передать, чтоб не тревожилась, а сами отправимся, куда ты скажешь.

Она зажмурилась, чувствуя, как рука на её плече прижала её плотнее к тёплому боку.

– Нар?

– А?

– Но ведь если бы не шкатулка, мы бы никогда не решились уйти, да?

Парень задумался, глядя на пляшущее пламя. Страшное, обжигающее, но сейчас тёплое.

– Вэри, но как понять-то? Хархер – старый безумец, а бабка Сэйни говорит, что спасать бога зла глупо. Как решить, кто из них прав?

– Так ведь только мы-то и можем решить, Нар, – ответила девушка. – Одна одно говорит, второй другое, третий третье, а как понять-то, что правильно? Папка мне вон говорит, что я дура набитая, а ты говоришь, что я самая умная среди девиц! И кому верить? Да и боги ведь не зря существуют, а для чего-то. Кто знает, зачем миру нужен Далин? Так что знаешь, Нарел? Придётся нам самим и решать, как поступить.

Парень согласно кивнул и спросил:

– Так что решим-то? Сама ты как хочешь?

– Я? – мечтательно зажмурилась Вэри. – Я хочу сидеть с тобой, есть кабана и смотреть на звёзды в дырочках, где листвы нет. Вон, видишь – подмигивают?

– Вижу, – усмехнулся парень. И тепло так стало, будто костерок не перед ним пылает, а прямо в груди греет сердце. – А со шкатулкой что?

– Не знаю… – вздохнула девушка. – Но откуда нам знать, как у них там всё, у богов? Но бросить кого-то без помощи, без спасения… Кем мы будем, Нар? Если бросим?

Он ещё раз кивнул, понимая, что теперь решение за ним. Не за Хархером или Сэйни. И если так подумать, то по уму нужно избавиться от шкатулки и идти своей дорогой. Но Вэри права… Далин ведь тоже для чего-то нужен. Кем он будет, если выбросит то, от чего зависит чьё-то спасение?

– Не бросим, Вэрь. Не знаю, правильное ли это решение, но сделать доброе дело, даже богу зла… Это по-честному. А верно ли это, всё равно знают лишь боги. А, Вэри?

Она поглядела на него, улыбаясь:

– Согласна… Мы всё равно не узнаем, правильно ли решили или нет, пока не попытаемся. Да, Нар?

Нарел вздохнул, глядя на едва видные в проплешинах древесных крон звёзды. А ведь есть в этом что-то. Что-то такое, за что Вастер обозвал бы его дураком. И в этот раз он бы не обиделся, а лишь молча улыбнулся в ответ.

Храм Тёмного бога даже издали при полуденном солнце выглядел угрожающим. Чёрный камень облепил плющ, полуобрушившиеся башенки торчали на фоне неба, будто скрюченные пальцы мертвеца. Вход зиял чернотой, а ступени, ведущие на пригорок, казались подъёмом на плаху.

Внезапно Нарел осознал, что вчера они пусть и рисковали жизнью, но как-то это было привычно, обыденно, а вот что будет сейчас, неизвестно никому. Беспомощность перед силой бога сделала колени ватными, и Нарел признал, что отчаянно и позорно трусит.

Вэри прижималась к нему, вцепившись побелевшими пальцами в локоть. Хотелось бы повернуть, но теперь куда? У самого храма-то, где бог может почуять своё сокровище. Поздно. Дело нужно сделать до конца, раз решились. Боги не прощают предательства. Даже Далин – отец всего самого чудовищного, что есть в мире.

– Может, подождёшь меня здесь? – спросил Нарел, но Вэри помотала головой:

– Мне без тебя ещё страшнее будет! И Хархер сказал, что это наша задача, а значит, мы вместе идти должны.

Нарелу хотелось возразить, но он, как и колдун, знал, что с богами не спорят, поэтому по ступеням они пошли вместе. Кошелёк будто свинцом налился. А ведь шкатулка-то совсем лёгонькая, даже неизвестно, что в ней? А вдруг там что-то ужасное? Что погубит весь мир?! А если Далин, получив своё, убьёт их? Он ведь может! Ещё как может!

– Вэри! – вздрогнул Нарел. – Если что, беги, пожалуйста!

– Нар! – жёстко произнесла девушка. – Я тебя не брошу! Мы с тобой с детства вместе! Вот вместе и будем до конца! Ты согласен?

Нарел замер, посмотрел в самые красивые глаза из всех, что видел, сглотнул ком и кивнул:

– Вместе. До конца, Вэри.

И не удержался. Схватил её в охапку и поцеловал так, что она хрюкнула от неожиданности. Потом прильнула к нему, и он ощутил кончиком носа, как по её щеке скатилась тёплая слезинка.

Внутри было пыльно, но от этого не менее мрачно и страшно. Сор разметало по каменному полу, по углам развесилась паутина, где-то с противоположной стороны зиял провал окна, откуда светили косые солнечные лучи, а в центре зала стоял огромный – с две избы в высоту – чёрный трон, на котором восседала чугунная статуя Тёмного бога.

Рукава ниспадали на подлокотники, длинная мантия складками покрывала ноги, а суровое опущенное лицо с лихо изогнутыми бровями, будто змеи, обрамляли длинные волосы, которые мастер постарался отлить так качественно, что казалось, будто Далин живой.

От его фигуры исходило такое величие, что Нарел понял, отчего статуя сделана так – с опущенной головой. Вряд ли кто-то из смертных смог бы выдержать взгляд даже этой чугунной статуи. Но им предстояло нечто намного страшнее. Нужно было призвать самого Тёмного бога! И если бы не Вэри рядом, Нарел понял, что расплакался бы, а может, и обмочился от страха.

Перед троном стоял постамент, а на нём широкая низкая чаша. Хархер объяснил, что с этим делать, но слушать старого свихнувшегося колдуна – это одно, и совсем другое, когда дошло до дела. Рука Нарела дрожала, когда он держал её над чашей. Меч, ещё вчера казавшийся туповатым, сейчас полоснул ладонь так сильно, что парень вскрикнул. Кровь полилась вниз, а Вэри подошла и стала рядом, протягивая и свою ладонь.

Что угодно готов был стерпеть Нарел, но резать подругу просто не мог! Она лишь взглянула ему в лицо, вздохнула, и не успел он отвести меч, как она сама решительно схватила лезвие и протянула кулачком вдоль.

– Ой! – слёзы брызнули у неё из глаз, но руку она тут же вытянула над чашей, чтобы кровь не лилась зря.

– Э… э-э-эй! Д-д-д-далин! – запинаясь, крикнул Нарел. – Я п-п-призываю тебя! Мы принесли то, что п-п-принадлежит т-т-тебе!

Секунду он думал, что ничего не изменилось, и даже какое-то малодушное облегчение замаячило на грани сознания. Но порезы на руках затянулись, а это значило, что Тёмный бог их услышал.

Когда-то в детстве, когда Нарел слушал страшные сказки о Демонах, прячась под одеялом, ему мерещились тени, которые будто вылезали из углов, накрывая собой всё пространство, но сейчас было не так.

Тьма сгустилась. Давящей, будто водяной толщей придавила к полу. Словно тела уже нет, а только глаза остались, чтобы можно было ими бояться. Неясный гул, который не слышишь, а только ощущаешь всем телом, сделал своды храма нечёткими. Или это в глазах помутилось? Это называют той самой Первородной тьмой? Той, которую не видишь, а чувствуешь, понимая, что от этого уже никуда не скрыться.

Нарел сжал ладошку Вэри окровавленной рукой, понимая, что назад не повернёшь. Теперь можно рассчитывать только на милость Тёмного бога.