Забытые-2: Тишина взаймы

– Это плохо? – я села, скрестив ноги.

– Смотря как пользовать её хочешь, – безлетная прикрыла глаза.

Я помнила их выцветшими, а сейчас они искрили холодным голубым льдом.

– У меня лишь один путь – помогать Шамиру, – сказала я твёрдо.

– А вот и нет, – снова усмехнулась Добра. – Я знаю, и ты знаешь тоже. Я сразу это увидела – что ты не благословлённая. Рукодельная. И покамест не ведаю, для чего.

Мне вдруг стало страшно – до мурашек, до липких ладоней.

– То есть… как это – для чего? – я запнулась. – Нас не просто… создавали? Но и… направляли?

– Конечно, – кивнула она. – У каждого рукодельного свой путь предателями прописан и указан. И ты ещё так рвануть можешь, искра, по чужому-то наущенью… Ох, не поздоровится ж нам тогда!

Я вспотела, облизнула пересохшие губы и выдавила из себя:

– Но со мной же Шамир… Он же меня закрыл ото всех…

– Потому-то и говорю с тобой, – Добра откинулась в кресле. – Вижу его рядом – то шаг в шаг за тобой верным псом, то впереди. Потому-то и говорю. Но хватит ли его сил, чтоб помешать предначертанному?

– А у меня своё пророчество, – я вовремя вспомнила о Мирне. – Меня ещё до Гиблой тропы… определили с делами.

– Ну-ка, ну-ка? – заинтересованно прищурилась безлетная.

Я торопливо и сбивчиво выложила всё как на духу. Добра выслушала, снова расслабилась в кресле и закрыла глаза. И в комнате надолго повисла тишина – и я слышала лишь стук своего сердца да голодный вой вьюги за окном.

– Зачем искала?

Я с трудом собралась с мыслями:

– Ну… Узнать, что вы помните о Забытых, – и по наитию быстро спросила: – Или вы, молчащие, ничего никогда никому не расскажете? Вы просто храните, а ключей к кладовым своих знаний не имеете?

Добра улыбнулась, светлые глаза заискрили, как лёд на солнце:

– Хорошая попытка, Верна. И правильная.

Я точно помнила, что не называла ей свое имя, но – знающие… И связи между ними, и общая для всех кладовая знаний. И наверняка она лучше нашей – безлетным не надо ни клады раскапывать, ни вёдра в колодцы запускать, ища и вытягивая необходимое. Быстрая мысленная передача – и каждый безлетный уже знает обо мне всё, что успел узнать ездовой пёс.

– Зря я пришла, да? – я разочарованно наморщила нос.

Добра тихо хмыкнула и в одно мгновение оказалась рядом со мной. И стала такой же, как ездовой пёс – мерцающей, сотканной из сотен крошечных снежинок, с подвижными потоками вьюжных ветров за спиной.

– Нет, не зря, – она положила на мою голову ледяную ладонь. Голос безлетной отдалился, пропало легкомысленное просторечие: – Я смогу кое-что тебе передать, но сейчас ты это не увидишь. Но однажды вспомнишь – как вспоминаешь свою прошлую жизнь или жизни своих предков. Закрой глаза. Впусти меня.

Я зажмурилась и расслабилась. По макушке разлился ледяной холод, перед внутренним взором замельтешили снежинки. Они сплетались жгутами, завязывались узлами, рассыпались морозными узорами, снова сплетались… Меня замутило, и я едва вытерпела. И как только ладонь исчезла, рухнула на постель и выдохнула:

– Спасибо…

– И не спрашивай, зачем мы храним то, чем не попользоваться, – Добра вернулась в кресло. – Мы знаем. И мы умеем передавать частички нужного знания достойным. На время. Без нужды оно забудется, Верна. Навсегда. И никто, кроме тебя, его не получит. Не зря приехала. Но поутру уезжай. Здесь делать больше нечего.

«…а вот в другом месте понадобится твоя помощь», – услышалось эхом замолчанное.

Я встревожилась.

– Где? – и резко села. – Когда?

– Спи, – Добра улыбнулась. – Есть ещё времечко. Спи, Верна. Отдыхай. Не опоздаешь.

– Подожди, – попросила я. – Сколько вас вернулось? Этот звездопад… Это же возвращение?..

– Не совсем, – ветер за её спиной шевельнулся, тревожа старые занавески. – Не жди, что нас будет много. Нас и не было никогда много. Но прежде мы умели находиться одновременно в разных местах, распадаясь духом на десятки снежинок. Мы потеряли эти чары… как вы когда-то потеряли песню. А теперь Шамир нам их вернул. Только и всего. И это даст нам время. Но если мы не воспользуемся им с толком, то заплатить придётся дорого. Ты знаешь.