Орлиный Приют

Она повторно проверила книжные шкафы, заглянула поочерёдно на кухню и в спальню. Нет, ничего не забыла… А если и забыла, то хозяйка гостевого дома вышлет почтой. Алья снимает у неё комнаты лет пять, и отношения у них с хозяйкой хорошие. Да, и предупредить её не помешает…

Ещё через десять минут Алья вышла из гостевого дома, спустилась по ступенькам крыльца и сразу же разбила склянку с водой. По старой брусчатке, поглощая опавшие листья, расплылась большая лужа – вход в колдовскую протоку.

Севером правили реки, главной из которых для колдунов была река Чёрная – насыщенная силой, питающая всех людей с даром. Колдуны для реки – ворота, но в ком дар был слаб, тому она и воды давала мало, а в ком силён – много. И слабые давно научились насыщать свою воду необходимыми заклятьями и запирать их во временные склянки.

Прежде Алья на дар не жаловалась, но с некоторых пор предпочитала лишний раз его не трогать. И последние полгода, когда целители разрешили понемногу колдовать, она только и делала, что разливала по склянкам всяческие заклятья. Склянки с бытовыми уходили на продажу – ими и обычные люди могли пользоваться, а сугубо колдовские – про запас. На всякий случай.

Да, вон как всё обернулось…

Она ступила в лужу и мгновенно погрузилась в сумеречный, влажный мир протоки. Город сразу исчез, сжавшись до крохотного островка, от которого потянулась цепочка разноразмерных камней. Самый маленький – едва человек поместится, самый крупный – за пару минут пересечёшь. Самый маленький промежуток между островками – в удобный шаг, самый большой – в прыжок.

Пройдя протокой, к вечеру Алья доберётся до городка Красноречье, где и заночует. Потом ещё день пути – и вторая ночёвка в Камнеполье, последнем крупном торговом городе перед Орлиным Приютом. А дальше – насколько хватит сил. Хватит – пообедает уже дома. Не хватит – поужинает. Но она очень постарается, чтобы хватило.

Алья запоздало застегнула пальто, перекинула через плечо сумку, подобрала подол длинной клетчатой юбки, определилась с направлением и быстро зашагала с камня на камень.

***

«Дочка, дома всё по-прежнему. И отец, хвала рекам, в прежнем состоянии – да, лучше не становится, но и хуже тоже. Целители заходят к нам несколько раз в день. И говорят одно: состояние неизменно. И жизни (если не лгут, жалеючи) ничего не угрожает.

В нашем «Сплетнике» написали, что мастера Шьяна не то дикие звери порвали, не то неизвестное «когтистое» заклятье до смерти изранило. В Приюте боевое колдовство мало кто изучает, но, может, ты знаешь? Недавно заходил помощник отца, Дьют, – и он ничего подобного не знает. А к телу мастера Шьяна никого не подпускают. Даже Дьюта, хотя он теперь временно за главу Колдовского ведомства.

Ну а редактора «Сплетника» расспрашивать бесполезно – он никогда не раскрывает имена своих помощников. И не удивлюсь, если он тайно практикует краткосрочное воздействие, чтобы удивлять читателей собственной осведомлённостью.

Как дорога? Как ты, дочка? Тебе же, наверное, ещё нежелательно использовать сильные заклятья? А тут мы…»

Алья отложила мамино письмо и развернула вторую весточку – от подруги. Выбравшись из протоки час назад, она первым делом, на ближайшем же парапете у реки Красной, написала своей давней подруге Тьеде. Пятнадцать лет назад они вместе уехали из Орлиного Приюта в Лихоречье и отучились на сыскников, но Тьеду вскоре потянуло обратно – ей не понравилось в большом и шумном городе. В Сыскном ведомстве, правда, подруга давно не работала, занимаясь домашним хозяйством и детьми, но нужные связи имела.

И ответила она очень быстро, чётко разложив по пунктам необходимые сведения.

«Алья, привет. Вот что я узнала.

Первый момент.

Примерное время смерти мастера Шьяна – полвосьмого вечера. Но! Явные признаки скорой грозы появились за час до этого удара молнией. За час! А ведь даже трёхлеткам известно, что с первыми же далёкими зарницами, с первым же далёким громом надо бежать домой. Или оставаться под любой крышей, защищённой от гроз. Почему же мастер пошёл домой, когда разумнее было бы – и все бы на его месте поступили таким образом! – остаться на работе? Жена в больнице и при смерти, дома его никто не ждёт. Разве что он не мог не навестить жену. Но!

Второй момент.

Обходная дорога. С какого перепуга его понесло домой самым длинным путём? Конечно, только там позже всех закрываются продуктовые лавки… Но идти за хлебом во время надвигающейся грозы?.. Ведь куда как правильнее добежать напрямую переулками. В «захотел прогуляться» я тоже, кстати, не верю. И больница от Обходной дороги слишком далеко.

Третий момент.

Мастер Шьян вышел из Колдовского ведомства ровно в семь часов вечера – это выяснили колдуны, когда следующим утром снимали защиту с ведомства. Я сегодня днём прошлась с младшим ребёнком от Колдовского ведомства до дома мастера проулками, помня о том, что он медленно ходил и в сырость сильно хромал. Наш путь занял ровно семнадцать минут. Думается, если бы мастер Шьян отправился короткой дорогой, то он был бы жив. Если бы не…

А вот тут, Аль, четвёртый момент.

Не понимаю, почему он не воспользовался протокой. Вероятно, как колдун он иссяк – ему же за сотню лет, – но у него под рукой толпа молодых помощников. И склянки с протокой они, конечно, ему делали. А иссякший дар остаётся даром – и позволяет колдунам ходить протоками, и не захлебнутся они там водой, как обычные люди.

Так почему же он не воспользовался протокой? В три минуты бы до дома добрался – и живой! И даже в больницу бы успел заскочить.

Итого, Аль. Уверена, что мастер Шьян тоже был под воздействием. Ну не выжил он из ума настолько, чтобы идти в грозу пешком и по Обходной дороге. Он молодцом держался и маразмов за ним никто не замечал.

Опять же, воздействие. Не помню, писала я тебе или нет… Поскольку с рудников иногда сбегают опасные колдуны, мы по-прежнему постоянно изучаем воздействие. Этой весной мы проводили опыт – наблюдали, одинаково ли оно влияет на разных людей. Опыт всенародный. Мы каждый год его проводим, и каждый год выясняется, что по-разному. Иной-то защиты нет, кроме знаний себя. Хотя мы всё равно будем пытаться её придумать. И однажды – помяни моё слово! – своего добьёмся.

Наши подопытные разделились чётко на три группы. У первой вообще не было никакой сопротивляемости – сразу поддавались, а потом ничего из сделанного не помнили. Вторая группа боролась – как сейчас борется твой отец. А третья действовала наперекор: воздействие велело им спать, а подопытные начинали прыгать по комнате.

Мастер Шьян относился к третьей группе. Вот я и думаю, что и пеший путь домой, и Обходная дорога – это результат повышенного сопротивления. И, может, если бы не оно, спал бы сейчас наш глава, как твой отец… Но это, как ты понимаешь, домыслы. А факт – мастер действительно истёк кровью, и на него будто дикий зверь напал невиданных размеров. Муж сказал, всё тело искромсано. И в ожогах – от удара молнии вспыхнула одежда. Но сначала «зверь» напал – буквально за пару минут до молнии.

Но откуда у нас звери? Мы давным-давно отвадили опасное и крупное зверьё от границ города. Они даже в нашу Орлиную долину не суются. Даже долину Теней стороной обходят. И крупных птиц это тоже касается. И ни домашних животных, ни детей орлы у нас уже лет триста не воруют.

Теперь гробницы. Совершенно непонятно, зачем их вскрывать – оттуда же давным-давно всё ценное вынесли. Какие-то кости там остались, да и гробницы сохранили – в память об отцах-основателях Орлиного Приюта. Не за костями же полезли? Это же смешно!

А глава наш сыскной велел в гробницы никому ни ногой, чтобы важное не затоптали. И своих помощников туда отправил – любопытных отгонять. Поэтому я не знаю, что было до – смерть мастера Шьяна или взломанные гробницы. И связаны ли они как-то… Или просто для отвода глаз. И пусть все думают, что связаны, а на самом деле какой-нибудь старый враг мастера прибежал протокой, выследил его и убил. А гробницы так… чтобы никто не догадался.

Кстати, о врагах. Крутится рядом с Приютом пара странных личностей.

Один – отбывший наказание северный колдун. Имени его никто не знает. Он пришёл в Приют летом и обитает на западной границе города, в Третьей деревне. Помнишь, там после обвала двадцатилетней давности уцелело несколько домов? Их, конечно, давно забросили, но они вполне пригодны для проживания. Вот бывший каторжник там и осел.

Имени его никто не знает. Он появляется раза два-три в луну в лавках у Обходной дороги, набирает продуктов – и больше в городе его никто не видит. Мастер Жьюсс, наш главный сплетник, как-то поспорил, что обязательно всё об этом колдуне выведает и напишет в своей газете. А после спора он неделю ходил с подбитым глазом, сильно хромал и на всех огрызался.

Второй новенький – странствующий южный колдун. То ли Дадэ, то ли Надэ, то ли… Забыла. У них такие чудные имена, у этих южан. И сам он чудной – остановится на два-три дня в гостевом доме, побродит по городу и исчезнет на луну-другую. А потом появится и снова несколько дней бродит по улицам, точно что-то высматривает. И иногда даже кажется, что с кем-то говорит. Мой дед много рассказывал о южанах – они вроде как призраков видят. Но «вроде как» или в самом деле, он ответить затруднялся. А что колдун – это из гостевого дома донесли. Он прислуге чудеса с песком показывал.

В общем, этот южанин к нам такими наскоками весь год забегал – раз пять или шесть был. И недавно снова исчез – буквально накануне той грозы. По слухам, из гостевого дома южанин съехал за несколько часов до убийства мастера Шьяна.

И да, Алья, я уверена, что его убили. Сама знаешь, чтобы стать сыскником, мало хорошо учиться. Нужна чуйка. Без чуйки даже в училище не возьмут. И я чую – убили. Не зверь это. И не просто так мастер Шьян на Обходной дороге оказался. И отец твой уснул тоже не просто так.

Кстати. Мой старший сын хочет в сыскники. Очень прошу, найди время и загляни к нам в гости. Объясни ему, что быть обычным колдуном – оно спокойнее, чем сыскным. И хорошая работа обеспечена, и не иссякнешь внезапно, когда вся жизнь впереди.

Зайдёшь? Уже жду!

Обнимаю, подруга».

Да, сыскник, пусть и отставной, в Тьеде не дремал… За час столько сведений не насобирать. Подруга точно озаботилась делом сразу же, как только обо всём узнала (а по Приюту сплетни расходятся моментально). И, вероятно, даже собиралась написать – проговаривала про себя текст будущего письма, подбирая факты и делая выводы.

В дверь постучали – нетерпеливо и явно не в первый раз. Алья отложила письмо, поспешила к двери и впустила в комнату пожилую служанку. Та искоса и с любопытством глянула на невысокую худенькую девушку, умявшую мужскую порцию ужина и заказавшую вторую, но смолчала. Поставила полный поднос на стол, забрала пустой и быстро ушла.

Алья глянула на часы – уже девять. Помыться, поесть, написать письма – и спать. Завтра предстоит ещё один сложный дневной переход без обеда и отдыха. Зато наконец-то есть что обдумать.

Кстати, о мастере Жьюссе – неисправимом и бессменном сплетнике Орлиного Приюта…

***

«Здравствуй, Альяра!

А давай-ка сразу договоримся: ты – мне, я – тебе. Секретные сведения вытягивать и публиковать не буду, нет-нет. Удачное завершение расследования – это и в моих интересах тоже. Не нужны нам в Приюте ни паника, ни скрывающиеся преступники. Но потом с тебя подробности. И несколько рассказов об интересных случаях из твоего опыта и о жизни «большого мира». Уговор?

А дело таково.

Мастер Шьян всю последнюю неделю странновато себя вёл. Есть, знаешь, такие неочевидные детали… Их никто не заметит, если нарочно не понаблюдает, даже самые близкие. Такие, которые всегда можно объяснить старостью, усталостью… наступлением осени и погодными переменами. Вот только я мастера с пелёнок знаю – со своих, разумеется. Крепко деды наши дружили, не разлей вода были. И я уверен, что никакие перемены погоды, никакая осень не могли заставить мастера, например, опоздать на работу.