Окно в Полночь

– Не минус сорок, а всего лишь минус тридцать семь, – поправил он бодро. – Подумаешь, мороз! Нормальная сибирская зима.

От одного лишь упоминания температуры за бортом я до носа натянула шарф и молча покачала головой – не пойду, и всё тут.

Валик пожал плечами:

– Хорошо, один схожу. Чего тебе купить?

– Без разницы, – я посмотрела на него с обожанием. – Я уже говорила, какое ты чудо?

– Говорила, – добродушно улыбнулся он. – В пятницу. Ладно, не скучай.

Я проводила его влюбленным взглядом. Мы с ним из одной песочницы. И в детсад – в одну группу, в школу – за одну парту, в университет – на соседние факультеты. И на работу – друг напротив друга. Он меня в эту редакцию и притащил. Когда прежний корректор уволился, я находилась в творческом поиске, и Валик воспользовался моментом и похлопотал перед шефом. И результат устроил всех. Шефа – потому что я, в отличие от прежних корректоров, смогла с ним сработаться, Валика – потому что находилась под его бдительным присмотром, и меня. Работы немного, коллектив – отличный и нескучный, да и платили нормально. И от офиса до дома – полчаса пешком.

Открыв последний файл, я покосилась на часы. Пять страниц жуткой рекламной ерунды читать не хотелось, и я решила, что у меня обед. В смысле, час отдыха. И, свернув текст, откинулась в кресле, закрыв глаза. Спать хотелось немилосердно… А в мыслях по-прежнему мельтешил образ закрытого тенью лица. Может, сон в руку?.. Он ведь так давно мне сниться…

– Вась, я тебе ещё один текст сбросил, но читать его пока не надо. Пусть сначала Лера придет из музея и допишет комментарий.

– Угу, – лениво отозвалась я, не открывая глаз.

– Опять не выспалась? – не то сочувственно, не то ехидно вопросил шеф. – Помирилась со своим программистом, значит?

Я досадливо поморщилась:

– Да причем тут программист, Гриш… Бессонница, нервы, зима, авитаминоз… Два года без отпуска, опять же.

Дабы быть ближе к народу, редактор предпочитал обращение на «ты» и по имени. Не забывая, правда, при случае материть нас как непосредственных подчиненных.

– Так помирись – забудешь о бессоннице, – посоветовал он, проигнорировав намек. – Кстати, что там с молочным заводом?

– А что с ним? – фальшиво удивилась я. – Стоит, работает и деньги нам за рекламу исправно платит.

– И еще бы кое-кто её прочитать соизволил…

– Я отдыхаю! У меня обед!

– Значит, новую книгу обдумываешь? – редактору всегда хотелось казаться умным, проницательным и всезнающим. – Опять писать собираешься?

Я невольно выпрямилась в кресле. Историю?.. Об этом бледном товарище с непонятными глазами? Действительно, наверно, пора, не то так и будет мешать спать… Вытащить его из головы – пусть живет своей жизнью где-нибудь… Где-нибудь. В другом мире. Подальше от меня.

– А что, это идея…

– Я пошутил! – крикнул уже из своего кабинета шеф, но…

Поздно. Мысль захватила мгновенно. И воздух завибрировал от чужого присутствия. О, нет!.. Как не вовремя! Мне некогда заниматься писаниной!.. Некогда, слышишь?! Правого плеча коснулось знакомое дыхание. И вообще, я только месяц как книгу закончила, даже отоспаться не успела, даже черновик не отредактировала!.. Я невольно скосила глаза и сдержанно застонала. Благо, в кабинете нет никого кроме меня. И – Муза, который, свесив тощие ножки и сложив на пузе ручки, восседал на моем плече, точно король на троне.

Я прищурилась, выдергивая из-под него косу. Муз стойко выдержал мой злобный взгляд. Отвали, а? Не хочу опять в астрал! А ну, исчез!.. Муз подло ухмыльнулся. Вот же… несчастье мое запойное, а… Нашел время – когда у меня дел по горло… С-с-скотина. Муз, насвистывая, повёл крылышками, и я невольно зажмурилась. Все, прощай спокойная жизнь… Плотину прорвало. Мысли затопили картины и обрывки ощущений. Одно лишь незнакомое лицо – и появились, натягиваясь, незримые нити вопросов.

Рекламный текст забылся, время замедлило бег, исчез пронзительный холод кабинета. Незнакомый парень в сером плаще стоял посреди тёмного коридора и что-то быстро писал на пыльной стене. Откуда он, что с ним случилось, как он попал в этот коридор?.. Кто он такой?.. Моя рука, живо нащупав ручку и использованную полосу формата А3, торопливо записывала обрывки фраз. Что ты пишешь?.. О чём хочешь рассказать?..

– Держи пирожки, голодающее Поволжье. Эй, не такое уж и голодающее, а? Вдохновение накатило? Чаю налить?

Рассеянно кивая, я жевала пирожок, не чувствуя его вкуса. И чёрт с ними, с идеей и сюжетом. Быстро, пока Муз не смылся, записать затравочные фразы, а потом соберу из них хотя бы пролог с первой главой. И сюжетных зарисовок набросаю. Кто его знает, прохвоста этого крылатого, сейчас здесь, а завтра исчезнет года на три… И история так и останется сидеть занозой внутри, беспокоя и лишая сна. А у меня уже столько идей-«заноз» накопилось… Хоть эту сразу выдернуть.

– Вась?

Так, значит, будет блондином с голубыми глазами и светлой кожей – словом, вроде меня. Во сне я четко ассоциировала с ним свое «я», значит, так тому и быть. Я набросала черты лица и, поразмыслив, добавила к образу косу. Косить под себя – так во всем. Единственное, что волосы «подрезала» до лопаток. Нос прямой, глаза раскосые с проницательным прищуром, брови вразлёт…

– Вась!

– Чего? – я подписывала подведенные к наброску стрелочки и раздумывала, откуда пустить тень – сбоку, снизу или сверху.

– Обед закончился, – намекнул Валик.

– Отстань, я занята, – отмахнулась я.

– Скажи это Грише.

– И скажу, – вооружившись карандашом, я аккуратно заштриховала правую сторону нарисованного лица.

– Слушаю, – шеф тут как тут.

– Я по понедельникам не способна адекватно воспринимать объективную реальность в силу собственной некомпетентности в том, что касается нанопорошков, нанотехнологий, наноцентров и нанотехнопарков с их инновациями, – заявила я. – Тем более в жутких аномальных погодных условиях, из-за которых в Сибири уже второй месяц бушуют арктические антициклоны, и людей мучают мигрени. И вместо объективной рабочей реальности я выпадаю в субъективную, пребывая в астрале, и не надо меня там беспокоить, это опасно для жизни!

Редактор растерянно моргнул и посмотрел на Валика:

– Ты что-нибудь понял?

– Да голова у неё болит, – друг пожал плечами.

Шеф снова моргнул:

– Так может… по пятьдесят? Коньяк – лучшее средство от головы!

– На правах рекламы? – я усмехнулась, дорисовывая складки плаща. – Нет, спасибо, обойдусь кофе. Ещё полчаса, ладно?

– Лечись, – пожелал редактор.

Я закончила набросок и с минуту пристально его рассматривала. Вроде, все. С детства страдая скудностью образного мышления, я привыкла рисовать все, что представляла. И неважно, что художества получались корявыми. Главное, я видела придуманное, а с видением приходили и вера в историю, и её понимание. Жаль, имя пока не пришло… Обычно оно следовало за портретом по пятам, но… Всему своё время.

Отложив рисунок в сторону, я со вздохом переключилась на работу. Попыталась шикнуть на Муза, но тот упрямо не желал покидать моё плечо. Вот зараза… С ним работать – труды псу под хвост. От наноцентров с нанопружинами рябило в глазах, а вместо слов упрямо виделись древняя башня и полная луна, восходящая над пустошью. А до окончания рабочего дня – ещё три часа…

– Вась, глянь срочный текст!

Блин…

– Вась, на принтере лежит распечатанная полоса и ждёт, когда ты её прочитаешь!

Да чтоб вас всех…