Орлиный Приют

– И защиты никакой нет… – она резко смяла чистый лист.

– Вот именно поэтому мы с тобой сейчас и беседуем, – мастер Ньерс наклонился и тихо сказал: – Вспомни, почему наш город называется Орлиным Приютом. И вспомни, как он назывался прежде.

– Город-под-крылом-орла, – Алья отлично помнила старые сказки. – Не все орлы нападали. Некоторые помогли людям выжить. Поэтому орлы у нас повсюду – изваяниями, рисунками…

– …артефактами, – улыбнулся колдун. – Думаю, тебе стоит попросить о помощи. Попробовать-то можно. Лично мне он однажды помог.

– Как?..

– Когда мне было столько же лет, сколько сейчас тебе, я вернулся в Приют таким же, как ты, – мастер Ньерс поморщился от неприятных воспоминаний. – Почти таким же, Алья. Иссякшим. Полубезумным. И однажды – в отчаянии, в момент просветления – я попросил вернуть мне разум. Просто разум. А мне вернули заодно и силу – в одну ночь мой мёртвый дар ожил. Алья, нельзя, чтобы и ты слегла. Мастер Эвьил – это знак нам: оставьте, не ищите никого, не то рядом ляжете. Навсегда. Понимаешь? Наши уже боятся, я слышал. И в Колдовском ведомстве тоже. Если и тебя… Мы никого не найдём – мы просто побоимся искать. Я больше не имею права просить о помощи. Остальные наши, уверен, тоже хоть раз да просили. И получили. А повторно нельзя. В смысле просить-то можно, но ответа не будет. Артефакт помогает лишь раз. И если ты не просила… Твоя очередь.

– Он же не за этим… – Алья запнулась. – Злодей. Не за нашим же защитником… Нет?

– Защитник слишком велик, чтобы его кто-то смог украсть, – колдун усмехнулся. – И слишком силён. Кстати, пару лет назад его действительно пытались украсть. Одна наша девица познакомилась по переписке с колдуном из Красноречья, и тот приехал в гости. Девица ему все уши прожужжала легендами – и про защитника тоже. И парень решил его утащить.

Алья фыркнула: ну-ну…

– Конечно, у него ничего не вышло, – подтвердил мастер Ньерс. – И нашли мы этого смельчака в парке едва живого, с помутившимся рассудком. Мастер Жьюсс потом длинную статью о несостоявшейся краже написал, добавив обоснования из легенд и, разумеется, всё приукрасив и преувеличив. И теперь-то точно все знают: защитника и сотня колдунов не украдёт. Поэтому – нет. Но у нас хватает и других сокровищ.

– И если преступник не добрался до тех, что хранит мастер Шьян, то начнёт искать… семейное? – Алья вспомнила вроде бы невзначай заданный приезжим сыскником вопрос: «Могут ли какие-нибудь древние ценности храниться у обычных людей? У местных?»

– Едва ли не у каждой семьи есть своя «орлиная» реликвия, – кивнул колдун. – Вопрос лишь в её ценности. И известности.

– «Сплетник», – Алья сложила восстановленные отчёты в папку. – Спасибо, мастер.

– Мы поможем тебе во всём, – мастер Ньерс встал. – Я тоже читал отчёты. И, как ты знаешь, это я осматривал тело мастера Шьяна и делал первые слепки с трупа.

Алья сразу поняла намёк. Помощник втихую сделал дополнительные слепки! Для себя!

– Перешлите мне всё почтой, пожалуйста, – она тоже встала и спрятала папку в сумку. – И размножьте всё, что у вас есть. Десять дополнительных слепков, двадцать… Нельзя снова всё потерять. Нельзя, чтобы ключи к материалам опять оказались у проклятого.

– Думаю, нам следует поставить в известность город, – колдун склонил голову набок. – И рассказать правду. И подробности. Весь город он не усыпит и не перебьёт. Затаится. Мы и о воздействии расскажем, и об изменениях в поведении. Люди начнут наблюдать друг за другом, отмечать странности, оповещать нас. Чаще всего тревога будет ложной…

– …но нам может повезти, – подхватила Алья. – Здесь все люди семейные. И дружат семьями, и знают друг друга десятки лет. Странности – в семье, у соседей – заметят сразу. Если преступник переключится с артефактов Колдовского ведомства на семейные и вновь начнёт воздействовать… Да. Нас слишком мало, чтобы уследить за всеми. В общем… «Сплетник». Поговорите с мастером Жьюссом? Мы переписывались, и он намекнул, что ещё кое-какие сведения имеет.

– Сейчас же и отправлюсь, – согласился мастер Ньерс и подмигнул: – Командуй. Когда совещание?

– Командовать будет приезжий сыскник, и он уже у гробниц, – Алья посмотрела на часы. – Ждёт меня. Мы вернёмся в город часа через три. Соберёмся здесь и обсудим. Колдунов из ведомства тоже надо позвать. Хотя бы Дьюта и остальных помощников наших спящих.

Колдун ничуть не удивился раннему приезду приглашённого сыскника и его прыткости. Лишь напомнил:

– К чужакам защитник безразличен.

– Спасибо вам, – снова повторила Алья.

Сама бы она, забегавшись, нескоро бы догадалась попросить о помощи у того, кто защищает город со дня его основания.

***

На перекрёстке Серых улиц находился крохотный парк, где служащие любили посплетничать в обед и после работы, а вырос он в незапамятные времена вокруг фонтана.

По легенде, однажды Орлиную долину тряхнуло так, что почти все постройки ушли под землю – кроме двух Серых улиц. Выжившие столпились на уцелевшем островке земли, и один из людей заметил в узком разломе, полном чёрной воды, погибающую птицу. Вокруг умирали люди, а человек бросился к разлому спасать пернатого неудачника.

Выжила ли птица – об этом история умалчивает. Но однажды на месте разлома появился фонтан, да не простой, а колдовской. Откуда он взялся, доподлинно неизвестно – не то человек в память о птице создал, не то выжившие – напоминанием, что всякая жизнь бесценна, не то… Не то сама птица – орёл-колдун – вернулась и отблагодарила спасителя.

Так или иначе, но уже которую сотню лет центр Серых улиц украшал древний артефакт Орлиного Приюта – квадратная чаша с высокими бортиками с разломом посередине, из которого вырывалась мощная струя чёрной воды, и каменная птица, падающая с неба за добычей. Огромные распахнутые крылья, когтистые лапы, встопорщенные перья, острый клюв. И серый, гладкий и отполированный водой и ветрами камень.

Откуда взялся фонтан на самом деле – одна загадка, ответа на которую не найти ни в одном общедоступном архиве Приюта. А вторая – на чём орёл держался. Полноводной весной казалось, что высокая струя воды скрывает столб-держатель, но жарким летом и особенно сухой осенью было видно, что никакого столба нет – каменная птица висела в воздухе над чашей фонтана. И каждое поколение колдунов пыталось понять, что за сила держит изваяние, но все они терпели неудачу.

Так тайны фонтана-артефакта переходили из поколения в поколение. А что это именно артефакт, люди поняли быстро. После его появления бедствия в долине прекратились. Как минимум за триста лет – ни одного землетрясения, ни одного нападения орлов, ни одного наводнения. Лишь лесной пожар да обвал. Да, они разрушили несколько домов, но оба раза обошлось без жертв.

Кто первым понял, что артефакт не только защищает обитателей города от стихии, тоже никто не знает. Мама предполагала, что люди просто изливали изваянию душу, а потом их проблемы сами собой решались. Не все, конечно. Артефакт – защитник, и в первую очередь он защищал. От дурного глаза или слова, от злоупотреблений и даже, как в случае с мастером Ньерсом, от собственного безумия (ибо иссякшие колдуны очень часто и быстро сходили с ума).

А мама однажды смущённо поведала, как артефакт защитил её от одиночества. Парни уезжали из Приюта чаще девушек, и мама, невысокая и не особо красивая, уже потерявшая родителей и с больной бабушкой на руках, отчаянно боялась остаться одна. В момент, как она сама говорила, затмения мама попросила каменную птицу не бросать её, и сразу же голос будущего мужа пообещал, что никогда не бросит. Сам же отец так и не понял, как оказался у фонтана. Ноги привели.

И Алья тоже не очень понимала, зачем идёт, – защиты от воздействия не существовало никогда. Над ней веками бились лучшие колдуны Севера (да и Юга), а придумать так и смогли. Защитит ли древний артефакт? Попросить можно – с неё не убудет, да и времени много не займёт.

Полминуты протокой – и каменная птица, распахнув крылья, нависла над Альей. Водяная струя после жаркого лета истончилась – уже не пенистый столб, а тонкая нить. В чёрной воде плавали жёлтые лодочки листьев. На бортике лежал чей-то цветастый шейный платок. В шелестящих ветвях заблудился ветер. И так тихо… Ни людей, ни даже их далёких голосов.

Алья не умела жаловаться и изливать душу, поэтому она подняла голову, посмотрела в каменные глаза и коротко изложила суть дела. И тихо попросила:

– Защити нас от воздействия и иного проклятья – хотя бы тех, кто в поиске. Сними его, если оно есть, и защити, чтобы не вредило. Пока мы не поймаем преступника. Пожалуйста.

Но ничего не случилось. Изваяние не двигалось и хранило молчание. Касаний колдовства или его речного запаха не ощущалось. Наверное, всё на том?..

– Спасибо, – поблагодарила она.

Отвернулась, открыла протоку и поспешила к гробницам.

И не увидела, как едва заметно дрогнули каменные крылья, а в холодных орлиных глазах мелькнул голубой огонёк.

***

Долина Теней напоминала колодец – узкая, круглая, сумрачная и сырая. Безжизненные скалы поднимались к небу, уродливые выступы нависали над землёй, поглощая свет, а землю покрывали высокие каменные столбы. Слоистые и бугристые, они имели весьма причудливый вид – одни напоминали деревья или животных, вторые – водяные столбы, третьи – людей. И порождали сотни испуганных теней, когда солнце ненадолго заглядывало в долину.

Мастер Ирьян предсказуемо бродил от одного столба к другому и неопределённо цокал языком. Тишина усиливала любые звуки, и лёгкие шаги худощавого человека разносились по долине громким шарканьем, а если он спотыкался о камень, слышался глухой звук обвала. Поэтому Алья, вынырнув из протоки посреди долины, сразу нашла новое начальство.

– А вот скажите, – повернулся сыскник, услышав её шаги, – почему во время нападения на колдуна погас свет? Забыл спросить: что за заклятье потушило все фонари и светильники? Мастер Ульюс объяснил, но мне интересно ваше мнение.

И об этом Алья много думала – тоже.

– Возможно использование сырого ветра, но это заклятье сложное, затратное. Не всем по силам. Уличные фонари же колдуны защищают и от дождей, и от выпивающих силу туманов. Да и путеводный светильник даже туманы не сразу погасят. А чтобы вот так, резко, быстро и всё сразу… Это может сделать только очень сильный колдун. Или гроза. Грозы же у нас необычные – колдовские. Старые заклятья гроза ослабляет или разрушает, а новые, наоборот, усиливает. А если колдовать в грозу, то заклятья часто сбоят и работают не так… – и она запнулась.

– И убивают, например, вместо… чего-нибудь, – подхватил мастер Ирьян. – Да?

И спокойнее добавил:

– Я не оправдываю действий преступника, вы не подумайте. Но в одну-единственную – и сразу правильную – версию я не верю. Не в вашем случае, где столько всего намешано – и артефакты, и колдовство, и когти, и грозы… и гробницы. И реки знают, что ещё. Пойдёмте уже к гробницам.