Месть по новой технологии

– Я дала ей минимальную дозу! Меньше даже в рецептуре не указано.

Но Витька отвернулся.

Ирина же размышляла. Кто ее знает, эту хрупкую Танькину организацию? Вдруг таблетка и впрямь оказала на нее какое-то особое воздействие? Помрет еще от анафилактического шока во сне, Ирине отвечай потом.

– Где эта подсобка? Проводи меня туда!

– Изволь!

Витя легко поднялся, словно бы вовсе не был пьян. А ведь еще до начала ужина влил в себя вместе с бокалом пива полбутылки водки. И потом за столом опрокидывал в себя одну рюмку за другой. И тот виски, который он вынес из ресторана, Витька тоже выпил.

Ирина видела, как он допил и отшвырнул пустую бутылку. И ничего, держится ровно, руки не дрожат, глаза блестят, на лице румянец.

Пожалуй, в начале вечера, когда он был еще трезв, Витька выглядел куда хуже.

Видимо, в словах Грибовой, что у Витьки вместо крови по венам давно течет спирт, есть толика правды.

Таня мирно спала. Грибова сидела рядом. Официанты не только пошли навстречу, но и позволили ей устроиться на диванчике, кто-то даже укрыл Таню курткой.

– Чего пришли? – спросила Грибова.

– Посмотреть, все ли в порядке.

– Будто бы ты, Ирина, не знаешь, у меня всегда все в порядке!

Ира смутилась. А Грибова, понизив голос, шепотом поинтересовалась у нее:

– Ты лучше мне скажи, кто та кудрявая, что возле Димки крутилась?

– Не знаю. Брюнетка, да? В пестром платье?

– Да.

– А она крутилась? Я лишь видела, как она за ним наблюдала, когда он с Тамарой… м-м-м… танцевал.

– После того как вы с Таней вышли из зала, Тамара к столу вернулась. Выпить ей захотелось. А эта незнакомая с кудряшками сразу к Димке сунулась. А тому чего? Он и с ней лизаться начал. А потом они вышли.

Витька, заметив, что они слишком громко разговаривают, деликатно предложил:

– Может, не станем будить Танечку?

Но Таня уже услышала их голоса и сама открыла глаза. Потянулась, улыбнулась и стала почти хорошенькой.

Витька тоже заулыбался, засуетился, забегал.

Ирина невольно улыбнулась, глядя на его несуразную длинную фигуру, трогательно склонившуюся над маленькой Таней. Витьке надо бы завести себе какого-нибудь домашнего питомца. Ему просто необходимо о ком-нибудь заботиться. Глядишь, тогда и на выпивку столько времени не останется.

А вот Грибова повела себя странно.

Она тут же оттеснила Витьку в сторону и затеребила Таню:

– Раз проснулась, пошли. Там тебя будут чествовать.

– Меня? За что? Что я такого сделала?

– За твой торт спасибо тебе все скажут, чудачка ты!

Но Таня застеснялась. Она не желала идти одна. Хотела, чтобы рядом с ней был Дима. Лепетала, что сама никогда бы не приготовила такой десерт, ведь все продукты привез муж.

– И какие продукты! Я таких яиц, масла и сливок сроду не видела. Все натуральное, фермерское. Наверное, больших денег стоит. Но Дима сказал, чтобы я все тратила. Вот какой он щедрый. Нет, без него не пойду, даже и не просите. Найдите мне его. С ним пойду. А одна нет!

Но самого Димы, как на зло, никто не видел.

У Ирины даже зародилось нехорошее подозрение, что Дима все же уединился где-нибудь с одной из дам. Но во-первых, все дамы были пересчитаны буквально по головам самой Грибовой, а ей в этом вопросе можно было доверять. А во-вторых, Диму никто не видел уже около часа. А у Ирины были сильные сомнения, что Дима способен столь долгое время развлекать свою даму тет-а-тет.

Хотя, приглядевшись, Ирина поняла, что не видит в ресторане одной примелькавшейся особы. Хорошенькая брюнетка с круглым смеющимся личиком в обрамлении темных кудряшек. Маленький носик, пухлые губки. На женщине было пестрое приметное платье, которого сейчас нигде не было видно. А по словам Грибовой, эта брюнетка тоже крутилась возле Димы, хотя у нее был свой собственный кавалер – невысокий, изящный, он с явным неодобрением и тоской наблюдал за проделками своей подружки, но отчего-то решительных мер не предпринимал.

– Наверное, ушли, – решила Ирина, которая сама толком не понимала, почему эти двое привлекли к себе ее внимание.

Таня между тем продолжала требовать мужа. Что делать? Обыскали весь ресторан. Спросили у официантов.

Наконец одна из официанток припомнила, что видела похожего клиента направляющимся в сторону стоянки автомашин.

– Он был один?

– Нет. С дамой.

Стали вспоминать, что за машина была у Димы. Кто-то говорил, «Форд». Другие утверждали, что старый свой «Форд» Дима давно отдал одному из своих сыновей, а себе взял «корейца». То ли «Киа», то ли «Хендай». Хотели позвать Таню, но она куда-то запропастилась. К согласию не могли прийти до тех пор, пока не вмешалась все та же Грибова. Она четко и ясно объяснила всем, что лично принимала торт и видела, как Дима прикатил на внедорожнике красного цвета.

– Но это не его тачка. Машину Дима одолжил у кого-то из своих клиентов. И сделал он это потому, что в обычный седан торт бы не поместился из-за своих размеров.

На стоянке обнаружилась всего одна машина, подходящая под это описание. Большая «Санта-Фе» ярко-малинового цвета. Казалось, что машину целиком искупали в варенье. Красивая, блестящая и большущая. Только ее колеса были Ирине по бедро.

– Шикарная тачка. Даже корейцы научились машины делать, а наши все чего-то тянут с этим делом.

Внутренняя отделка салона тоже была по классу люкс. Кожа, рожа и все такое прочее.

– Будь у меня такая тачка, уж я бы пылинки с нее сдувал. Сесть бы в нее никому не разрешал, не то что рулить.

– Интересно, кто это у Димы в клиентах такой раскрепощенный появился, кому не жаль такую машину давать покататься?

Но этот вопрос так и повис в воздухе, потому что оказалось, что дверь машины со стороны пассажирского сиденья немного приоткрыта. В салоне никого не было, но все сочли, что со стороны Димы просто верх безрассудства оставлять такую дорогую машину открытой нараспашку.

– Конечно, тут в ней всякие противоугонные навороты небось понаставлены, но все-таки береженого Бог бережет.

– Димы тут нет.

– Разве что в багажнике еще посмотреть.