Веник алых роз

– Дело в том, что причина банальна. Мы с Нинель расстались, – глухо отозвался банкир, сделав еще один глоток коньяка. – И она напрямую заявила, что не примет от меня никаких цветов.

– И давно вы с ней расстались? – удивилась Мариша.

– Вчера, – как ни в чем не бывало, ответил банкир и налил всем в бокал коньяка из бутылки, которую Марише никогда прежде не приходилось видеть, хотя она считала себя неплохим знатоком горячительных напитков всего мира.

– Как же так? – спросил Руслан. – Вы вчера порвали с Примаковой, а никто об этом не знает?

– Мы с ней решили, что останемся в дружеских отношениях, – ответил банкир.

– Вам не кажется, что это довольно странно, – произнесла Мариша. – Вчера вы рвете с Примаковой, а сегодня ее убивают.

– Вы не поняли, – мягко поправил ее банкир. – Это не я порвал с ней, это она выступила инициатором разрыва.

– А почему? – не удержалась Мариша.

– Это сугубо личный вопрос, но так и быть, раз уж вы ведете расследование, я удовлетворю ваше любопытство, – ответил банкир. – Понимаете, в последнее время Нинель постоянно приходили письма с угрозами в ее адрес. Неизвестный злодей обещал расправиться с ней, если она не прекратит встречаться со мной. И вот вчера она получила особо злобное послание и, будучи в расстроенных чувствах, сообщила мне, что хотя и любит меня, но свою жизнь любит все же больше. Я понял ее. Честно говоря, у меня и у самого мелькала мысль поступить подобным образом. Но я боялся своим предложением обидеть любимую женщину. И инициативы не проявлял.

– А у вас нет никаких подозрений, кто мог быть этим злым шутником? – спросила у него Мариша.

– Я нанял трех детективов, но единственное, что они смогли мне предоставить, – это психологический портрет злоумышленника, который их психологи вывели из его почерка, – ответил банкир. – На бумаге не было никаких отпечатков пальцев, словно письма писались в хирургических перчатках. Бумага была самая простая. Иногда листы, вырванные из школьной тетради, а иногда бралась та, которую используют для печати на принтере. Конверты тоже самые обычные, отследить их продажу не представлялось возможным.

– Странно, – пожала плечами Мариша. – Этот человек писал в перчатках, но при этом своим собственным почерком. Почему бы ему вообще не воспользоваться компьютером?

– Видимо, он считал, что для милиции важны отпечатки пальцев, – ответил банкир. – И сознательно шел на риск, чтобы Нинель по почерку могла догадаться об авторе посланий.

– Почему?

– Понимаете, – задумался банкир, – когда люди достигают определенной степени известности, им часто приходят письма – от тайных поклонников, от людей, которые пытаются разжалобить богатого человека и получить немного денег, от сумасшедших ученых, от внезапно появившихся родственников, да мало ли… И часто – от разного рода психопатов. Особенно от этого страдают люди, чьи лица часто мелькают на экранах.

– Но Примакова играла в театре, – сказала Мариша.

– У нее была одна роль и в сериале, – произнес банкир. – Каюсь, это я похлопотал, чтобы Нинель туда взяли. Она всегда мечтала сняться в кино. Я договорился, сериал вышел на экраны, и уже через неделю пришло первое письмо с угрозами. А потом они пошли буквально одно за другим. Не было никакого сомнения, что они связаны с появлением Нинель на телеэкране. Нинель очень эмоционально отреагировала на них. И хотя я пытался ей объяснить, что это бич многих известных людей, но она не успокаивалась. Она даже похудела, побледнела и, как мне стало казаться, подурнела. Я видел, что она не притворяется и не играет, а в самом деле очень напугана. И хотя я много раз повторял ей, что это участь людей популярных, но мои слова ее не успокаивали.

– И вы наняли детективов?

– Нанял, – кивнул банкир. – Так как я чувствовал себя в какой-то мере ответственным за то, что произошло, я их нанял.

– А почему вы не обеспечили охрану Нинель? – спросила Мариша.

– У нее был охранник, – пожал плечами Климентий. – В его обязанности входило всюду сопровождать Нинель. И при необходимости оставаться с ней. Но вчера, после разрыва наших отношений, Нинель окончательно отказалась от его услуг. Она мотивировала это тем, что требование преступника выполнено и теперь ей бояться совершенно нечего.

– Она ошиблась, – горько заметила Мариша. – Как же вы не настояли на продолжении охраны вашей любимой женщины?

– А что я мог сделать? – насупился Климентий, который явно не выносил критики в свой адрес. – Что я мог? Силой обязать своего человека таскаться за ней? К тому же она и раньше говорила, что ощущает дискомфорт от того, что этот урод всюду таскается за ней.

– А что за психологический портрет преступника вам нарисовали ваши детективы? – спросил Руслан, чтобы сменить тему.

– Видите ли, – замялся банкир. – Если быть совсем точным, то портретов было несколько.

– А! Понятно! Каждый детектив представил версию своего психолога, – догадалась Мариша.

– Не совсем, – отозвался банкир. – Понимаете, все эти письма с угрозами, которые получала Нинель, были написаны разными людьми.

– Что? – опешила Мариша. – Как это?

– Так, почерк в каждом письме был разный, – ответил банкир.

– Но Столпов говорил, что Нинель показывала ему письма и утверждала, что не узнает почерк.

– Это было самое первое письмо, – кивнул головой банкир. – А дальше они пошли одно за другим. Всего, как я знаю, было три отправителя. И судя по тому, что эксперты сказали о почерках, авторами были двое мужчин и женщина.

– И что, все трое присылали угрозы в адрес Примаковой с требованиями, чтобы она прекратила с вами встречаться? – уныло спросила Мариша. – И все трое действовали в перчатках?

Было от чего приуныть. Подозреваемых в этом деле оказывалось гораздо больше, чем они предполагали. Ну, допустим, одна – жена Климентия Михайловича, а письмо подговорила написать подругу, поэтому и почерк Климентию незнаком. Но кто мужчины? Им-то что за дело, с кем встречается Нинель? Отставленные любовники? Брошенные мужья?

– В общих чертах они все настаивали на нашем разрыве, – ответил Климентий Михайлович. – Это и было основной темой всех писем.

– И вы думаете, что Примакова догадывалась, кто были эти люди?

– Это лишь мое предположение, – пожал плечами банкир. – Она могла их знать. Но мое мнение не подкреплено никакими доказательствами. Сама Нинель всегда отрицала, что знает этих людей или хотя бы подозревает, кто это может быть.

– Если они использовали при написании писем перчатки, значит, их отпечатки пальцев имелись в базе данных милиции или даже ФСБ, – произнес Руслан.

– Справедливо, мой мальчик, – кивнул Климентий. – Мне тоже пришла в голову такая мысль. Мы проверили всех знакомых Нинель, кто, по ее словам, имел криминальное прошлое или хотя бы раз сталкивался с милицией.

– И что?

– Полный ноль, – ответил Климентий. – Разумеется, она могла не знать всей подноготной своих знакомых.

– Конечно, – согласился Руслан. – Нинель общалась с большим количеством народа.

– Вот именно, всех было просто физически не отследить, – ответил банкир. – Господи, просто не верится, что Нинель больше нет. Как это ужасно! Выходит, эти злодеи все же добились своего! И даже не помогло, что мы расстались. Могли бы и не расставаться.

– Скажите, а вы сами кого-нибудь подозреваете? – спросила Мариша.

– Кого я могу подозревать? – моментально перестал убиваться Климентий.

– Например, хм… вашу жену.

Минуту банкир молча смотрел на Маришу. А потом решительно покачал головой.

– Нет!

– Почему вы так уверены? – спросила Мариша.

– Моей жене абсолютно все равно, с кем я провожу свое время, – ответил банкир.

– В самом деле?