И, поспешно двинувшись к дверям, у самого выхода он все же обернулся и произнес на прощание:
– Если вам что понадобится, так вы звоните. Не стесняйтесь. Номер телефона у вас есть.
Но, едва выйдя из кафе и завернув за угол, Слава тут же вытащил из своего мобильного телефона плату и сунул ее в карман. Пустую пластмассовую коробку он сунул в другой карман. И поспешил к своему дому, который находился отсюда почти за три квартала. Назначая встречу, Славка позаботился о некоторых мерах предосторожности.
Вот и сейчас, двигаясь к дому, он то и дело оглядывался, опасаясь слежки. Ничего подозрительного не заметив, парень успокоился и зашагал быстрей. И сразу же от стены дома, словно тень, отделился какой-то мужчина и двинулся следом за Славой, не спуская с него настороженного взгляда.
А подруги, расплатившись с официанткой и даже по рассеянности кротко поблагодарив ее за отвратительный обед, торопливо двинулись в сторону собственного дома. В головах у них изрядно шумело. Вчерашнее спиртное после нескольких глотков слабенького пива, казалось, обрело в их организмах новую жизнь.
Тем не менее это не помешало подругам добраться до своего дома и в полной растерянности убедиться, что там нет ни одной машины, которая бы более или менее походила на машину Матвея, жившего зачем-то под именем и по документам Эдика Закрутко. Все стоящие у них перед домом машины принадлежали соседям Киры и были ей хорошо знакомы.
– Ты хоть примерно помнишь, какая у него была машина? – растерянно посмотрела на подругу Леся.
Кира порылась в закоулках своей памяти и предположила, что это была какая-то отечественная машина.
– «Восьмерка» или «девятка», – сказала она.
– Может быть, «десятка»?
Кира отрицательно помотала головой.
– А цвет? – продолжала настаивать Леся.
– Какой-то невзрачный, – сказала Кира и во избежание дальнейших расспросов предложила: – Давай считать, что Матвей до сих пор ездит на серой «девятке», о которой нам говорил Слава.
– Давай, – мрачно согласилась Леся. – И где она в таком случае? Куда он ее поставил вчера ночью?
Девушки еще раз огляделись по сторонам. Но картина не изменилась. И нужная машина перед их домом не нарисовалась.
– Что за чертовщина? – хмыкнула Кира. – Я ведь помню, мы вылезли из машины и прошли в дом.
– Погоди! – остановила ее Леся. – Мы с тобой еще пошли за сигаретами. А Эдик… то есть, тьфу, Матвей, сказал, что пока отгонит машину на другую сторону.
– Точно! – обрадовалась Кира. – Он еще сказал, что ему будет спокойней, если его машина будет стоять под окнами моей квартиры.
И подруги помчались туда. Серая «девятка» и в самом деле стояла под окнами у Киры.
– И что теперь? – осмотрев машину снаружи, поинтересовалась у подруги Леся. – Ключей-то у нас нет. Как нам внутрь залезть?
– Хм, – пробормотала Кира. – Но и у ментов ключей не было. Иначе они бы уж точно подняли шум и начали бы требовать у нас, чтобы мы вернули им машину потерпевшего. А они про машину ни гугу.
– Мы сами виноваты, – заступилась за милицию Леся. – Могли бы сказать им, что Эдик…
– Матвей, – поправила ее Кира.
– Ну да, что Матвей вез нас на своей машине.
– Они у нас и не спрашивали, – пробурчала Кира. – И вообще, какой с нас спрос? Мы с тобой на тот момент были в шоке. И не знаю, как тебе, а лично мне этой ночью первый раз в жизни довелось обнаружить на пороге своей квартиры истекающего кровью мужчину. Так что про машину Матвея мы с тобой вполне благополучно могли забыть.
– Так ты предлагаешь поискать ключи от нее у тебя дома?
– Ну да, – произнесла Кира. – Вдруг завалились куда-нибудь, а менты их не заметили?
Подруги на всякий случай списали регистрационные номера с машины Матвея и вернулись домой к Кире, чтобы поискать ключи. Увы, поиски несколько затянулись. Вернувшись в теплый дом к радостно приветствовавшему их Фантику, подруги внезапно почувствовали жуткую усталость. На улице прохладный воздух не давал им уснуть. А тут они стали как сонные мухи. Еле двигались, и поиски потерянных Матвеем ключей превратились в настоящую пытку.
– Я больше не могу! – простонала наконец Леся. – Если хочешь, сама двигай этот шкаф. А я пошла спать!
Одной Кире двигать мебель и поднимать ковры тоже не хотелось. И она поплелась следом за подругой.
– Ладно, полчасика подремлем, и все, – сказала она Лесе, чувствуя, как и на ее ноги словно привязали по пудовой гире. – Сейчас каждая минута дорога. Преступления легче всего раскрываются по горячим следам. Это всем известно.
Но произносила она это уже в полусне. А Леся, та и вовсе уже видела первый сладкий сон.
Глава пятая
Проснувшись, подруги обнаружили, что в квартиру уже вползли серые сумерки.
– Который час?! – воскликнула Кира.
Леся взглянула на часы и ахнула:
– Уже начало шестого.
– Утра или вечера? – пожелала уточнить Кира.
Леся критически оценила освещение за окном и решила:
– Вечера.
– Надеюсь, мы проспали не целые сутки, – проворчала Кира, зевая.
Но тут же встрепенулась и потрясла снова задремавшую Лесю:
– Вставай! Некогда валяться!
– Мне так плохо, – простонала Леся. – Лучше бы я умерла! И сны все какие-то не те снились. Этот парень, Матвей, да, так его зовут? Так вот, он мне все время снился. И так плохо снился. Несчастный такой, в крови весь. И губы у него шевелятся все время, будто бы сказать что-то силится, но не может. Б-р-р! А сам бледный, как покойник.
Эта фраза натолкнула Киру на еще одну мысль. И она кинулась к телефону, чтобы позвонить в больницу, куда увезли Матвея. Вернулась она к Лесе, которая уже суетилась на кухне, готовя для обеих кофе, с таким вытянувшимся лицом, что та испугалась.
– Что с тобой? – нервно воскликнула она, роняя по очереди из рук на пол сначала сахарницу, а потом и открытую банку с растворимым кофе.
Варить настоящий у нее сейчас не было никаких сил.
– Что еще случилось? – повторила она свой вопрос, видя, как Кира прямо по бело-коричневой крошке, устилавшей теперь пол на кухне, подошла к холодильнику, извлекла оттуда бутылку дагестанского коньяка, вкусу которого уже ничто не могло повредить, порезанный лимон и плеснула в две приготовленные для кофе чашки по три пальца коньяка.
– Сначала выпей, – придвинув к ней чашки, велела Кира и сама одним махом опрокинула в себя щиплющую горло жидкость.
Леся послушно отхлебнула, сморщилась от резкого вкуса подделки под армянский коньяк и засунула в рот целый кусок лимона.