Полюблю и отравлю. Дай-дай-дай!

– Она просто старая злобная дура, – повторила Кира. – Не думай о ней.

И с интересом покосившись на находку подруги, Кира спросила:

– А все-таки, что это за тетрадка такая у тебя?

– Я сначала не поняла, что тут такое накорябано. Почерк у нашей Ольги Евдокимовны тот еще, ничего не понятно.

– Она бывший врач.

– Вот я так и поняла. И сначала я решила, что это ее дневник. Но потом присмотрелась, кое-что расшифровала и чуть мимо унитаза не села!

– А что такое?

– Ты посмотри по датам! Что ты видишь? Какой там месяц?

– Пятый. Май.

– А теперь тут? Что написано?

– Гад. Шалава. Выродок. Приблудыш. Отдельный дом. Загородный коттедж. Что это?

– Приблудыш? Выродок? Шалава? Тебе эти слова не кажутся знакомыми?

– Кажутся.

– Вот! Это же Ольга Евдокимовна так называла Кулебякиных! Понимаешь теперь, что это за записи?

– Она весь месяц следила за домом Натальи!

– И не только за домом! Она следила за ними и тут, в городе!

– Вот это да! – воскликнула Кира. – Да ведь это улика! Неопровержимая! Бабку можно хоть сейчас под арест!

– Не спеши с выводами, – остановила ее Леся. – Все не так просто. Конечно, я проштудировала дневник не весь целиком, но пока что ни разу мне не встретилось упоминание о том, что Ольга Евдокимовна собирается расправиться с Кулебякиными.

– Да? Жаль.

– Но ничего. Я сегодня весь вечер буду читать ее дневник. И авось нарою что-нибудь полезное. Ты мне поможешь?

– Слушай, я бы хотела, но не могу. Занята.

– Чем это?

– Буду следить за Сергеем, – откровенно призналась Кира. – Пока ты мыла окна у бабки, я была у Кулебякиных. И подслушала, как Сергей договаривался с кем-то встретиться в клубе «Черный кот». Так что сегодня вечером мы с ним идем туда. Верней, он идет, а я слежу за ним.

– Феноменально! – восхитилась Леся и даже руками от возмущения всплеснула. – И как у тебя так всегда получается? Я мою окна, а ты в это время жуешь пироги у соседей. Я горбачусь над чужими каракулями, от которых за версту веет нехорошим запахом, а ты идешь в модный ночной клуб. А? Как такое получается, хотела бы я знать?

– Хочешь, в клуб иди ты! – охотно вызвалась пожертвовать собой Кира. – Только не ворчи!

– Я и не ворчу. Просто так несправедливо.

– Так ты идешь в клуб или нет?

– Иду!

– Вот и славно! Тогда тебе необходимо замаскироваться и переодеться!

Мысль о маскировке и переодевании почему-то не вызвала в Лесе большого энтузиазма. С одной стороны, ночной клуб – это неплохо. А с другой стороны, она так устала! И сейчас ехать домой, собираться, одеваться, краситься и еще маскироваться! Хватит ли у нее на это сил? А потом еще тащиться следом за Сергеем в ночной клуб, где наверняка шумно и накурено. И тусоваться там, быть может, до самого утра. Ужас! Куда лучше налить себе полную пены горячую ванну, забраться в нее и спокойно почитать дневничок про похождения Ольги Евдокимовны.

– Нет! Я передумала! – воскликнула Леся. – Поезжай в клуб ты!

– Ты очень непостоянна в своих желаниях. Это может быть признаком дефицита железа.

– При чем тут железо? – вскипела Леся. – Просто я устала как собака. Иди в клуб сама. И маскируйся тоже сама!

Леся приехала домой, в отместку Ольге Евдокимовне намыла себе целую тарелку абрикосов и спелой розовой черешни, а потом забралась в ванну и очень уютно там устроилась. Кира в это время сновала по дому, что-то роняла, что-то теряла, что-то искала. Потом остро запахло растворителем и послышался звон разбитого стекла. Но Леся даже и тогда не вылезла из пены. Она только лениво подумала, что, похоже, Кира разбила баночку с лаком и теперь оттирает пол с помощью ацетона.

– Ну и пусть! – буркнула Леся. – У меня совершенно нет сил идти помогать ей.

В ванну Леся взяла помимо фруктов еще и бутылку легкого белого вина. И теперь, приготовившись налить себе еще один бокальчик, она с изумлением обнаружила, что вина осталось совсем мало. На самом донышке плескалось что-то несолидное, хватило лишь на пару глотков.

– Вот так вот, все хорошее когда-нибудь кончается, – печально заключила Леся и приготовилась вылезать из ванны.

И в тот момент, когда она включила душ, чтобы смыть с себя остатки мыльной воды, в ванную комнату просунул голову совершенно незнакомый Лесе молодой человек.

– Ай! – взвизгнула Леся, безуспешно пытаясь закрыться шлангом от душа. – Пошел вон, бесстыдник!

– Пока! – произнес незнакомец голосом Киры. – Я пошла!

– Куда? Кто пошла? Вы кто такой вообще?

– Ты чего, Леська? – вытаращился на нее молодой наглец. – Ты что, в самом деле, меня не узнаешь? Это же я – Кира!

Леся перестала прятаться за душем и сдернула с вешалки полотенце.

– Кира – это ты?

– Ну да.

И, покрутившись перед настенным зеркалом, Кира кокетливо спросила у подруги:

– Что? Хорошо я замаскировалась?

– Потрясающе! Ты выглядишь просто потрясающе!

И Леся не соврала. Маскировка Киры была пределом совершенства. Начать с того, что Кира изменила пол, наклеив себе усики, и нацепив мужской костюм, и подложив в нужных местах вату. Потом она изменила цвет волос, сделавшись вдруг брюнетом. И в довершение всего в углу рта у нее тлела сигарета.

– Ты куришь?