Собаке – собачья жизнь

Он вскочил на ноги, оттолкнул с дороги остолбеневшего Сашу и кинулся бежать. Наверное, хотел успеть на жеребьевку, но вместо этого наткнулся на Юру, который при виде ожившего покойника дико завопил:

– А-а-а-а!

На крик моментально сбежались любопытные, Антона Борисовича хлопали по плечам, гладили и даже щипали – проверяли, живой он или это им только кажется. Прибежал главный судья – Иван Михайлович.

– Напугал ты нас, Антоша! Мы уж думали, все! Конец тебе.

– А что это было? Розыгрыш, да?

Но Антон Борисович совсем не был настроен шутить.

– Какой розыгрыш! Это все Леха – гад ползучий. Приполз ко мне вчера ночью в палатку, пристал как клещ. Выпьем да выпьем. Пока не выпьешь со мной мировую, нипочем не уйду. Я и выпил. Одну рюмку выпил и сразу же вырубился.

– С усталости бывает.

– Подмешал он мне в водку чего-то. И главное, сам-то не пил. Это я сейчас уже вспоминаю. Тогда-то подумал, чего-то странное, как это Леха и вдруг не пьет. И тут же заснул. Точно он мне таблеток каких-то подмешал, чтобы я на жеребьевку опоздал и из соревнований бы вылетел. Да я-то ладно, я могу и обойтись. А как с Покером быть? Для него в этих состязаниях вся жизнь. Они да еще охота, ради них только пес и живет. И Леха его этого счастья лишил!

И Антон начал озираться по сторонам, то ли в поисках гнусного предателя Лехи, то ли своего пса. Ни того ни другого не увидел, зато обнаружил полицейских, которые приближались к ним.

– Где жертва? Кто пострадавший?

Десятки пальцев указали на Антона Борисовича, чем вызвали его изумление. Не меньше были изумлены и сами полицейские.

– Для убитого он очень хорошо выглядит. Двигается. Румяный. Товарищи, это вы так пошутить решили?

Но тут вперед вылез Юрка.

– Труп там, – произнес он, указывая на соседнюю палатку. – Как лежал, так и лежит. Сами посмотрите.

Антон возмутился:

– Это моя палатка.

– Ваша, говорите?

– Не понимаю, откуда там взяться трупу?

Но самый молодой из полицейских уже нырнул в палатку.

А его коллега постарше произнес:

– Вы не волнуйтесь. Если труп есть, разберемся. Если нету, тоже разберемся.

Но труп был. Убитым оказался Леха. Тот самый безобидный болтун и приставала Леха, который вчера колесил по лагерю, приставая ко всем на предмет выпивки. Это он лежал сейчас в палатке Антона Борисовича. И это у него в груди торчал нож с наборной ручкой.

– Не понимаю, – бормотал Антон Борисович. – Что происходит? Почему я спал в его палатке, а Леха в моей?

– Что вы вообще помните?

– Я помню, водку мне Леха выпить предлагал у меня. Я выпил и уснул. Как же я в чужой палатке оказался? И где Покер? Покер мой где?

Полицейский поморщился:

– Нашли время про карточную игру вспомнить. Тут человека убили, а вы покер да покер.

– Нет, Покер – это кличка моей собаки. И она пропала.

– А вот и врешь ты все! – раздался чей-то тонкий голос. – Покер – это Лехин пес. Был и всегда им будет.

Все взглянули на тоненькую миниатюрную девушку, которая таращила на Антона свои огромные васильковые глаза.

– Татьяна, заткнись, – зло посоветовал ей Антон.

Но девушка вместо того, чтобы заткнуться, заговорила еще более яростно и зло:

– Покер никогда тебя слушаться бы не стал так, как он Леху слушался. И ты это знаешь. Потому кипятком и писал. И Леху ты убить грозился!

– Эй, ты чего городишь, дурная! – испугался Антон. – Ничем я Лехе не грозил.

– Убить ты его грозился! И все это слышали! Ты всякий раз с ним ругался, зачем Леха на соревнования ездит, если своей собаки у него больше нету. А потому ты на него орал, что Покер тебя хозяином считал только до той поры, пока Леху не видел. А как его видел, то все, ты для него переставал существовать. Как же ты злился, когда такое видел!

– Ну, злился! – не стал спорить Антон. – А кто бы на моем месте не разозлился? Леха это нарочно делал. Вот чего он за нами с Покером всюду таскался? Нервы только и псу, и мне мотал! Раз уж продал, то все. Хозяин теперь я, нечего душу собаке травить.

– Он назад хотел Покера вернуть.

– Он хотел, а я назад сделанного не меняю. Только есть такие люди, которые простых вещей не понимают. Леха ко мне и прицепился словно репей, верни да верни ему Покера.

– Вот и вернул бы.

– А может, я не хотел? Может, мне эта собака тоже в душу запала!

– Любого щенка тебе предлагали. Хоть от чемпиона, хоть от любой другой собаки клуба. Взял бы и сам чемпиона из него вырастил. Но тебе Покер этот понадобился. А Покер – это пес Лехи! Его друг!

– Был бы это его друг, не продал бы! А у Лехи последнее время один друг – водка!

– Да хоть пьяный, хоть трезвый, он десяток таких, как ты, стоил!

– Все, Татьяна, угомонись, – отмахнулся Антон от собеседницы. – Все знают, что Леха тебя шпилил. Вот ты его даже мертвого и выгораживаешь.

– Да я…

– И что я с тобой развелся, а ты за это на меня зло затаила, все тоже знают. Я тебя бросил, а Леха приголубил. Других-то охотников в твою постель лечь не нашлось. Оно и понятно, годы уже не те. От леденчика в упаковке один мятый фантик только и остался.

Девушка сразу как-то сдулась, погасла, и стало понятно, что ей гораздо больше лет, чем показалось вначале. Может быть, тридцать, а может, уже и за тридцать. И лишь благодаря миниатюрности, она вначале производила обманчиво моложавое впечатление. Но вот погас огонь в глазах, потухла злая улыбка, и сразу резко проступили на лице морщины, залегли складки в углах губ.

– Хороший ты человек, Антон Борисович, только скотина!

Это произнес сухощавого телосложения мужчина в низко надвинутой на лоб кепке. Глаз его было не видно, они прятались за темными очками. Лицо было закрыто бородой. Саша пригляделся, но так и не понял, что это за тип. Никогда раньше он его на соревнованиях не видел. И на жеребьевке этот мужчина тоже не появлялся. Наверное, еще один зритель.