Гарем шоколадного зайки

Чего странного, если в полиции трудятся такие молодые пофигисты, которые способны заподозрить порядочного юношу в зверском убийстве его случайной подруги только потому, что он оказался на месте преступления раньше их самих? С этих ребят станется и зачетную книжку подозреваемого потерять.

Что там им какая-то зачетка, главное – паспорт-то у подозреваемого на месте. А какие там в сумке имеются улики, на это наплевать. Четко поставленная задача – установить личность подозреваемого – выполнена. А что касается остальных бумаг, то не их забота.

Так что доморощенные сыщицы, ничего не сказав своему старшему другу (они чувствовали, что Таракан не одобрит их идею), взяли Диму в охапку и велели показывать дорогу к дому Марго. Дима немного посопротивлялся, но вяло, только для вида. На самом деле ему тоже очень хотелось вернуть себе драгоценную зачетку.

Ну а подругам хотелось взглянуть на место, где произошло преступление, перевернувшее жизнь Лесиного племянника с ног на голову.

Глава 3

В жаркий солнечный день спрятавшийся в березовой роще дом выглядел очень живописно и привлекательно. Чувствовалось, что построил его человек с большим вкусом и точным архитектурным чутьем. Каждая деталь дома была выверена и находилась на своем месте. Не было в этом доме ничего тяжеловесного или, наоборот, слишком уж легкомысленного.

Это был красивый и даже изящный дом, в котором удобно и комфортно жить. В меру штукатурки, в меру стекла, в меру бетона и красивых финтифлюшек. Ничего излишнего, но в то же время еще на подъезде к дому создавалось ощущение огромных денег, вложенных в него.

Впрочем, подъехать у сыщиц и Димы как раз не получилось. Ворота и калитка оказались заперты, а ключей у них, естественно, не было.

– И что нам делать?

– Предлагаю перелезть через забор.

Забор тут был основательным. Не какой-нибудь там металлопрокатный лист, а настоящая кирпичная кладка. Пусть всего в один кирпич, но зато на высоту два с половиной метра.

– Нечего и пытаться тут перепрыгнуть.

– Но если подогнать вашу машину вплотную к забору и влезть на крышу, потом можно забраться на забор без всякого труда.

– Интересно! – возмутилась Леся. – А потом как? Предлагаешь сигать во двор с такой высоты?

– Ну, я спущусь на руках первым. А вас поймаю.

Идея показалась подругам не такой уж плохой. Конечно, жалко «гольфик», крыша неизбежно помнется, но с другой стороны, когда-то же должна оправдать себя страховка, которую девушки платят вот уже который год подряд, но совершенно не имеют с нее никакого «выхлопа»? Должна же когда-то и страховая компания расщедриться на выплаты. И пусть вмятины на крыше появились не по злому умыслу третьего лица или в связи с несчастным случаем, но ведь подруги ремонт оплатили заранее, разве не так?

– Ладно, сделаем как ты сказал, – после некоторых колебаний согласилась Кира, которая являлась основной владелицей машины, а потому и обладала правом решающего голоса.

Дима обрадовался и полез на крышу машины. Обувь он снял и повреждения оказались меньше, чем ожидали подруги. Металл пружинил под ногами парня, а получавшиеся вмятины тут же выправлялись. Да здравствует разумная германская экономичность, позволяющая машине быть легкой, но в то же время такой практичной!

Оказавшись следом за Димой на самом верху забора, подруги искренне порадовались, что рост Димы приближается к двум метрам. Таким образом, когда он стоял внизу, его поднятые руки были практически на уровне самих подруг. Девушкам только и оставалось, что соскользнуть с забора прямо в надежные объятия Димы.

– Вот и все! – сказал тот, поставив подруг на ровный зеленый газон, который, несмотря на только недавно начавшееся весеннее тепло, уже отчаянно нуждался в стрижке.

Например, свой газон подруги стригли дважды. А тут пучки клевера, овсяницы, мятлика и других трав основательно разрослись. Еще немного, и пройти будет уже затруднительно. Потом трава поляжет, и газон начнет погибать. Но так как тут повсюду глаз радовала изумрудная зелень, значит, газон все же стрижется регулярно. И кто же его стрижет? Вряд ли это делала спесивая красавица Марго.

Ответ на невысказанный вопрос подруг пришел неожиданно. Со стороны дома в их направлении вывернул человек верхом на газонокосилке. Увидев приближающегося Диму вместе с подругами, он остановил жужжащий агрегат и воскликнул:

– Добрый день! Страшно рад, что вы тут! А то я приехал, никого нет. Ни Марго, ни вас, взял газонокосилку, начал работать. Работаю, а сам не знаю, правильно ли я делаю. Вроде бы газон зарос, да и договаривались, что я приеду. А приехал, никто не открывает. Пришлось через задний двор пройти, ключи-то у меня от калитки и сарая имеются.

Подруги с любопытством уставились на этого человека. Мужчина был уже немолод, к тому же нос его украшали очки с солидными толстыми стеклами. Оправа была ровесницей прошлого века. Да и весь этот человек был словно вынырнувшим из прошлого столетия. То ли инженер, то ли библиотечный работник. Вид у него был рассеянный и доброжелательный. Одет же он был хоть и старомодно, явно донашивал рубашки и брюки, купленные еще в советские времена, но одежда была чистой.

Он явно принял Диму за кого-то другого, хорошо ему знакомого. Вот только за кого именно? Если очки, выписанные этому человеку еще в советские времена, продолжали служить ему и по сей день, не было ничего удивительного в том, что он обознался.

– Но я совсем вас не…

Леся вовремя пихнула своего племянника локтем в бок, так что Дима закашлялся, и конец фразы потонул в кашле.

– Что вы сказали? – продолжая безмятежно улыбаться, поинтересовался мужчина. – Я не расслышал. Простите, должно быть, становлюсь не только слеп, но и глух. Что поделаешь, возраст.

С этими словами он снял и протер свои толстые очки. После этого вновь водрузил их себе на нос и жизнерадостно улыбнулся вновь.

– Ну, я поехал дальше работать! А вы, если увидите Марго, передавайте ей от меня привет. И напомните, что сегодня как раз день моей зарплаты. Для Марго двадцать тысяч – это ерунда. Но для меня – это серьезная материальная поддержка.

И газонокосилка застрекотала дальше.

– Кто это такой?

– Понятия не имею, – произнес Дима. – Но, похоже, он хорошо знает Марго.

– Тогда надо с ним поговорить!

– Но сначала мы найдем мою зачетку.

Прошли к дому, дверь у которого оказалась опечатанной официальной печатью. Подруги быстро сорвали ее. Подумаешь, опечатали они дом! А как быть человеку, который оставил тут нечто важное? Так и сидеть возле двери, ждать у моря погоды? Не были бы господа полицейские такими раззявами, не пришлось бы друзьям сейчас делать за них их работу.

– Ладно, ты берешь на себя второй этаж, я – первый, а ты, Дима, ищешь возле стойки бара.

И с этими словами подруги разбежались в разные стороны, так что Дима даже не успел спросить у них: каким же образом его зачетка могла оказаться на втором этаже?

На самом деле у подруг был свой интерес в данном вопросе. Осматривать место преступления было зряшным делом. Все, что там имелось интересного, полицейские давно нашли и забрали себе. Нет, подруги хотели осмотреть максимальную площадь дома Марго до того, как прислуга или кто-то еще запретят им это делать.

Что поделаешь, прирожденный сыщик всегда по натуре своей авантюрист. И то, что другим людям покажется неэтичным или вовсе не приемлемым, для сыщика будет в самый раз.

Подруги оправдывали свои поступки тем, что никому их действия не принесут вреда. Хозяйка дома мертва, в этом нет никаких сомнений. Ее тело помещено в морг, а кончина официально зафиксирована врачом. Но, возможно, в этом доме, помимо Марго, жил кто-то еще? Ведь покойная упоминала о своем отце, который и выстроил этот дом. Может быть, у Марго есть и другая родня? Возможно, удастся найти или расспросить их?

Но, к удивлению подруг, дом оказался пуст и безмолвен. Следов присутствия тут постороннего лица, кроме молодой хозяйки, девушками найдено не было. Итак, Марго жила в этом доме одна. Даже не столько жила, сколько время от времени находилась.

Судя по гардеробу с весенне-летней одеждой, скорей всего, визиты молодой женщины в загородный дом совпадали с началом курортного сезона. Не случайно же она называла свой дом дачей, то есть местом, где отдыхают исключительно летом. Местом, для постоянного проживания малоподходящим или неподходящим вовсе.

– Хотя я бы, – пробормотала Леся себе под нос, – могла назвать полтора десятка человек, кто бы не отказался жить в таком доме и круглый год.

Жилых комнат было всего несколько. Прочие стояли либо закрытые, либо мебель в них была затянута чехлами, а внушительный слой пыли повсюду говорил о том, что комнатами этими не пользовались с прошлого года или даже еще дольше.

Леся спустилась вниз. Первый этаж был однозначно жилым в отличие от верхних помещений.

Из обжитых комнат подруг больше всего заинтересовала собственно спальня хозяйки и ванная комната, примыкающая к ней. Спальня была белоснежной, иначе не скажешь. Белая кровать с шелковым бельем и белоснежным кружевным балдахином. Белый пушистый ковер на полу. Белые обои на стенах, где лишь по самому карнизу струилась бесконечно длинная и тонкая плеть винограда.

Почетное место в комнате занимало трюмо, сплошь заваленное баночками, тюбиками, пузырьками и коробочками с самой дорогой элитной косметикой. От названий знакомых и незнакомых фирм, занимающихся выпуском косметики, у подруг зарябило в глазах.

Тут были омолаживающие маски с экстрактами водорослей, черной икры, плаценты кита, энзимами, куэнзимами, добавками и прибавками в таком количестве, что можно было бы омолодить зараз целый собес, полный говорливых старушек.

– Пожалуй, молодой женщине такие подтягивающие маски ни к чему.