Во всём виноват барбарис. Семь неудобных историй, чтобы стало удобно

Стыдно показаться недотрогой? У каждого человека разный порог чувствительности. Если тебе больно – тебе больно!

Не хочется привлекать внимание, беспокоить окружающих? Им нет дела! На секунду удивятся, пожмут плечами и забудут.

Тебе, малыш, жить с собой всю жизнь. Поэтому ты обязана стать себе лучшим другом, надёжным защитником, круглосуточной и повсеместной поддержкой!».

Мы, «иксы», ведём себя аналогично. Годами терпим неудобные условия, как терпят новую обувь в надежде разносить. Кое-что, действительно, разнашивается, притирается. Но есть модели настолько жёсткие, настолько «не по размеру» – будут жать всегда.

Я пишу книгу, чтобы рассказать семь историй личного неудобства, которое сначала игнорировала, потом вспомнила или осознала, но всё же терпела и, наконец, терпеть устала и перестала.

Я поняла, что нет смысла терпеть.

Я поняла, что от перемены мест работы результат не меняется, что принц не прискачет и не спасёт, а если прискачет, у него самого полно заморочек.

Я поняла, что путешествия, покупки, досуг лишь маскируют проблему, как тональный крем замазывает прыщ.

Я поняла, что ответы на беспокоящие вопросы надлежит найти, вариантов нет.

И искать желательно где-то рядом. Ещё ближе, совсем близко… Неужели… В своей семье?

В поисках персонального комфорта мне помогло увлечение психологией. Сотни и сотни прочитанных статей, интервью, колонок и постов (спасибо, журнал “Psychologies”) дали результат. Одним прекрасным утром до Даши дошло: окружающий мир изменить невозможно. Себя – да!

Почему со мной ТАК можно? Почему я не умею говорить «нет»? Почему больше всего на свете боюсь потревожить, причинить неудобство другим, но одобряю и принимаю неудобство для себя? Почему готова прогибаться и жертвовать? Почему боюсь доверять? Откуда всё это?

Придётся с собой разобраться. Ра-зо-брать-ся. Тщательно разобрать свой механизм, развинтить детали, разложить на воображаемом столе, беспристрастно проанализировать, почистить, починить, заново собрать, отрегулировать настройки и наладить процессы.

Первой из обозримого генеалогического древа нашего большого клана, я начала копаться в семейных чуланах, вспоминать, озвучивать и переосмысливать неоспоримые факты, высвечивать мысленным фонариком странные несоответствия, обращать внимание на неприятные закономерности.

Это стоило мне гибели нервных клеток, неоднократно сорванного голоса, периодически отёкшего от слёз лица, временами дёргающегося глаза и, главное, окончательного разрыва отношений с некоторыми родственниками в финале разбирательств.

Но иначе я не могла. Жить в атмосфере притворства, замалчивания и двойных стандартов ? всё равно, что находиться в никогда не проветриваемой комнате. Душно.

Разбираясь с собой, я научилась видеть проблемы других. И поначалу бесцеремонно на них указывала, советовала, мотивировала, направляла.

Сегодня я знаю: человек сам и только сам должен справиться со своей проблемой.

Это его дело, его право. Если угодно, его привилегия.

Стремление «причинить добро», советы и рекомендации, тем более непрошенные, могут навредить. Но деликатная инициатива проявить симпатию и сочувствие, выслушать и – как вариант – поделиться личной неудобной историей, способна дать импульс к лучшему.

Так не будем медлить, зададим уже импульс!

В подзаголовке «Семь неудобных историй, чтобы стало удобно» для краткости мной пропущено важное звено. Должно выглядеть так: «Семь неудобных историй, КОТОРЫЕ НЕОБХОДИМО РАССКАЗАТЬ, чтобы стало удобно». Кому удобно? Прежде всего, рассказчику. А ещё тому, кто, услышав или прочитав чужую неудобную историю, задумается о собственном психологическом благополучии. Такой вот антикризисный сторитейлинг.

Самое время начать рассказывать обещанные истории. Добавлю пару поясняющих слов.

Мои личные неудобные истории выглядят вполне безобидно. Как выражаются юристы и дипломаты – «ничтожно». Слава Богу, я выросла в интеллигентной семье, в благополучной среде, меня почти не били (спойлер: бабушка «воспитывала» тапкой), мне не пришлось рисковать жизнью в опасных условиях («девяностые» не в счёт, так или иначе, рисковали все). Но, поверьте, эти «несущественные» неудобные истории существенно повлияли на мою жизнь. Большинство ошибок, неправильных действий, стыдных моментов напрямую связано с «великолепной семёркой».

Все семь неудобных историй в книге касаются семьи, клана, родового гнезда.

В особенности – бабушек. Почему-то именно их действия (или бездействия) оказались теми самыми камушками в ботинках, которые многие годы причиняли мне беспокойство, мешали в полной мере наслаждаться путешествием по дороге Жизнь.

Я делаю это ради себя, ради семьи, ради поколения X, ради следующих поколений, ради всех. Может показаться, что озвучивая неприятную правду, я выношу сор из избы, а значит, не люблю семью. Наоборот, максимально люблю. Я рада родиться именно здесь, в моём кругу. И полагаю, что – по большому счёту – никто ни в чём не виноват.

Каждый задевший меня поступок имел причину. Каждому обидному для меня моменту предшествовал другой не менее обидный момент. Другая неудобная история.

Поэтому я никого не обвиняю, не предъявляю претензий, но хочу понять и, по возможности, простить. В то же время я разрешаю себе не притворяться, что всё хорошо, и называть вещи настоящими именами.

И ещё важное уточнение: в книге я не даю советов, не читаю нотаций, не утверждаю истин, не навязываю мнения, не приклеиваю ярлыков «хорошо» и «плохо».

Я просто убираю из ботинок камушки, кидаю их в реку и внимательно рассматриваю круги на воде, чтобы выяснить, как эти неудобные истории повлияли на мой характер.

Давайте посмотрим вместе! Ну, или, отложив мою книгу, начните извлекать и изучать свои надоедливые песчинки и соринки.

И, знаете, если хотя бы один читатель усмехнётся: «Раздула из мухи слона! Вот у меня проблема так проблема, но я же молчу, терплю!».

Потом задумается: «А зачем молчать и терпеть?».

Потом расхрабрится, встретится с проблемой лицом к лицу, решится на честный разговор…

В общем, если хотя бы одному человеку от моей книги станет где-то понятнее, чем-то лучше и как-то удобнее – я не зря морщила лоб и стучала по клавиатуре.

Да, тогда всё не зря.

История про велосипед

Ну, что? Погнали! Лето, солнце, дача. Мне – шесть. Осенью будет семь. Я активный и коммуникабельный ребёнок. Бабушка зовёт меня «шабановой коровой» и «савраской без узды», потому что при первой возможности я бегу гулять, общаться, гостить. Да, во всём дачном посёлке «Лиственница» не найдётся дома, где бы я ни побывала. И везде интересно, и везде легко, вкусно, весело. Люди добры и приветливы. Жизнь прекрасна и удивительна. Я познаю мир, впитываю губкой новые знания и впечатления. Каждый день – подарок, ведь можно придумывать бесконечные игры, строить песчаные замки, собирать цветные камушки. Скучно? Я не знаю такого слова! Что такое «скучно», если в большом жестяном ведре живёт мышонок, если из стручков акации мы делаем дуделки, если дедушка разрешает запечь картошку в почти потухшем костре?

А ещё у меня есть велосипед! Большой! Легендарная пермская «Кама», мечта всех мальчишек и девчонок. Гораздо круче и удобнее, чем «Урал». Ведь у «Урала» рама – от руля до сиденья – идёт прямо, попробуй-ка на него взгромоздись! А у любимой «Камы» рама – «что надо рама», под углом. И даже маленькая девочка сможет забраться на велосипед, и тронуться, и крутить педали, просто сиденье нужно до предела опустить. Ну, или совсем на сиденье не садиться.

У моей закадычной подружки тоже «Кама». Мы обожаем кататься по окрестным дорогам, но больше – по нашей, поселковой, она, как по заказу, имеет приличный уклон, чтобы разогна-а-а-а-аться и лете-е-е-еть, как птица…

Я хорошо «держусь в седле», уверенно управляю увесистым велосипедом. Мы с ним (с ней! с «Камой»!) одной крови. Чувствуем друг друга, никогда не подводим.

Но однажды я сажаю на своего «железного коня» двух мальчиков помладше.

Сперва всё хорошо, под горку с ветерком, смех и веселье! Но я пока не знаю, что такое центр тяжести и как его изменение влияет на движение. В какой-то момент я чувствую, мой «конь» начинает брыкаться, крутить шеей. Я больше не управляю им.

За мгновенье до катастрофы я чудом успеваю столкнуть с багажника обоих пассажиров. Стараюсь вырулить, но падение неизбежно. Сверху падает велосипед, и мы с ним катимся кубарем по гравийной дороге, по-киношному долго, я бы сказала «спецэффектно»…

Когда грохот стихает и снова становится слышно кузнечиков, я осторожно открываю глаза и сантиметр за сантиметром выбираюсь из-под «Камы», которая оказалась очень тяжёлой, невероятно тяжёлой. Уму непостижимо, как такая груда металла могла птицей лететь с горы?

Я встаю, кручу шеей, руками, ногами. К счастью, всё двигается. Все шарниры работают! Шарниры – да, но вот обшивка… Тормозной путь по камням не прошёл даром: мои коленки разбиты в кровь. Зрелище не для слабонервных. Кровавое месиво, щедро приправленное песком, землёй и галькой.

Вплоть до зрелого возраста мне нравилась эта история. От неё веяло чем-то героическим. Я представляла себя бесстрашным каскадёром, готовым на любой риск. Да ещё и спасшим других людей! Помню, как с гордостью рассказывала байку друзьям и знакомым. Типа, вот я какая!

Но у истории есть продолжение. И со временем я осознала, что дальнейшее развитие событий мне не нравится категорически. Если честно, я чудом уцелела в тот раз.

Итак, после падения я с трудом встаю и ковыляю домой. Повезло, что авария случилась прямо напротив нашей дачи. Несколько шагов до калитки, несколько шагов до крыльца… Календарь показывает вторник, родители и дедушка работают в городе, из взрослых на даче только бабушка Соня, мамина мама.