Непредотвратимость

– Уже?

Вопрос вырвался невольно, она даже не отдавала себе отчёт, сколько времени они тут пробыли, час или два от силы, ей не хотелось так быстро прощаться с Женей, который понравился ей, понравился не только своим интересным диалогом с ней, но и своими светлыми глазами, и своими губами, и тем, что он высокий, и тем, что она чувствовала неожиданно и быстро появившуюся между ними связь.

– Юрику завтра на смену, он сначала подруг твоих развезёт, потом нас.

Рада не поняла, что значит «потом нас», но без лишних споров поставила кофе на стойку и пошла к выходу. Женя за ней. Все уже стояли у машины и громко смеялись, Рада сразу подключилась к беседе и тоже стала смеяться, и не поняла, почему снова именно она оказалась у Жени на коленях, вернее, поняла, но не успела осознать.

Пока развозили Лену и Олю, разговор стал утихать, и Юрик сделал музыку громче. Когда девушек развезли, место в машине освободилось, но Рада осталась сидеть на коленях у Жени, он крепко прижимал её одной рукой и молчал, но не делал попыток приставать, и ей было комфортно. Юра высадил Дениса и сделал музыку тише:

– Вас куда?

– Ко мне, – уверенно сказал Женя.

Рада удивилась, но промолчала, Юра снова сделал музыку громче. Рада ехала, у неё было много вопросов в голове, но ей совсем не хотелось на них отвечать. И она не отвечала, она просто чувствовала на себе руку малознакомого парня и ехала к нему. У подъезда она заволновалась и не попрощалась с Юрой, а Женя взял её за руку и повёл. Они вошли в квартиру, и Женя провёл её в комнату:

– Может, посмотрим что-то? – спросил он.

– Давай.

Он включил ноутбук и начал хозяйничать по дому. Разложил диван, налил два стакана пива, достал пару футболок.

– Вот эта вроде подлиннее.

И протянул футболку Раде, Рада взяла её и растерянно посмотрела по сторонам, не зная, где переодеться.

– Я выйду.

Он вышел, она сняла блузку и юбку и надела футболку. Переоделась она быстро, ноутбук успел загрузиться, и Рада увидела заставку на рабочем столе. Женя сидел очень близко к какой-то девушке, на фото были сделаны рамка в форме сердца и надпись «Женя и Рита».

«Я сама ещё официально замужем», – подумала Рада и крикнула:

– Жень, я переоделась.

Он вошёл в комнату, восхищённо посмотрел на неё в своей футболке, сел в кресло и посадил её на колени.

– Мне нравится так. Фильм или мультик?

– Без разницы.

Он включил какой-то фильм, они смотрели в экран, но Рада ничего не видела, Женя, видимо, тоже.

– Мне завтра на работу, может, спать будем? – спросил он.

– В воскресенье?

– Я начальник, у меня нет выходных.

– Тогда давай ложиться.

Они легли, он лёг на спину, она – ему на грудь, легли так, будто делали это каждый день. Рада не знала, как быстро уснул Женя, но её сон забрал в одно мгновение.

Прозвенел будильник, она потёрла глаза, поняла, что уснула с косметикой, и поморщилась.

Женина рука лежала на её плече.

– Ты можешь ещё поспать, я на обед приеду и тебя увезу домой.

– Нет, я дойду. Где можно умыться?

Он указал рукой на коридор, и Рада пошла умываться, прихватив с собой одежду. Пока она переодевалась, он тоже встал.

– Тебя довезти?

– Нет, не нужно, спасибо.

– Оставь мне свой номер телефона.

Она ушла от него, не понимая, что это было. Он понравился ей так, как никто ещё не нравился, она непонятным образом понимала его и себя, и всё произошедшее, просто не могла обозначить это словами. Она знала, что в ближайшие дни он ей позвонит, и они снова встретятся, и она уже очень ждала этой встречи.

Она шла пешком, и настроение у неё было такое, что хотелось танцевать, но всё испортилось в один миг, как только она подошла к подъезду и увидела на скамейке Диму. За две секунды до того, как он успел её заметить, она уже знала, что он скажет, а вернее, спросит, и ей стало досадно, что такая глупость может испортить этот день.

Дима заметил её, встал, смотрел он с вызовом, и тут Рада поняла, что не допустит того, чтобы день был испорчен из-за человека, с которым она решила расстаться навсегда.

– Привет, Дим. Слушай, хорошо, что ты зашёл, я тут в загсе узнавала, госпошлина за развод дороже, чем я могу себе позволить.

Она сделала паузу, конечно, ему нужно было переварить в голове начало разговора, и он не понял, при чём тут вообще госпошлина, и Дима недоумённо молчал, а Рада решила продолжить мягким голосом:

– Если ты будешь так любезен, то я смею попросить тебя заплатить госпошлину, ну и документы какие надо заполни, потом скажешь мне, в какой день развод, я приду. Хорошо?

– В смысле хорошо? Ты сама слышишь, что говоришь?

Дима был очень зол, он не кричал только потому, что во дворе были люди, и ему, видимо, было неудобно устраивать скандал на людях. Рада решила сменить тактику. Улыбка пропала, и она тихо, но уверенно сказала:

– Я прекрасно слышу и понимаю, что говорю. Заплати госпошлину и позвони мне, когда нужно будет идти в загс, сюда больше можешь не приходить, я переезжаю в другую квартиру.

Она обошла его и вошла в подъезд, не оборачиваясь. В подъезде выхватила из первого попавшегося почтового ящика бесплатную газету с объявлениями и прямо на ходу открыла страницу с арендой жилья. Не снимая ботинок, прямо в прихожей она начала обзванивать номера в поисках нового жилья, нужная квартира нашлась на четвёртом звонке. Она стоила дороже, чем та, в которой Рада жила сейчас, но была в хорошем районе, где не было родственников Димы и его друзей, что минимизировало шансы случайной встречи.

Всю неделю Рада сразу после работы собирала вещи, всё, что не приносило ей радость, она отправляла в мешки с мусором и сразу выносила в мусорные баки. Дима не появлялся, Женя не звонил. В новую квартиру она переехала с тремя небольшими сумками, компьютером, пустым кошельком и пустой головой. На еду пришлось попросить денег у мамы, и при этом она была вынуждена выслушать длинную лекцию о том, что семья не одобряет развод. Выйдя от родителей, она дала себе слово больше не просить у них помощи.

Ей было тоскливо, и она готова была начать рыдать от любого нечаянного слова, брошенного прохожими. Она не знала, как жить, на что и зачем. Все вокруг, в том числе подруги, вдруг стали говорить, что она дура, раз решила бросить Диму, и что это она сама виновата в его изменах, потому что вечно была где угодно, но не с ним, а ведь молодому мужу так важно, чтобы жена была рядом, заботилась о нём, рожала ему детей, готовила вкусную еду, чистила ботинки, гладила рубашки. Раде было тошно от этих упрёков в её адрес, и она стала избегать и многих своих подруг. Единственным, о ком она думала с теплотой, был Стас, она знала, что он один всё способен понять и при необходимости объяснить, но вешать на него свои проблемы она совсем не хотела, жаловаться ей было противно, и она ждала какого-то просвета, чтобы написать ему уже с присутствием света внутри.

На работе тоже не было радости, она начала работать как робот, это чувствовалось в созданных ею проектах, её не лишали премии только благодаря какому-то чуду, и это было единственной небольшой радостью в жизни. Просто, лишившись премии, она вряд ли смогла бы как-то прожить месяц без долгов, хотя и так отказывала себе во всём.

Прошло несколько месяцев, чтобы позволить себе новое пальто к осени, Рада брала дополнительную работу на дом, всё равно ей нечего было делать вечерами: с подругами она больше не виделась, она сама так решила и просто оборвала с ними связь. Со всеми, без разбора. Она даже не стала объяснять самой себе, зачем это сделала, просто так захотелось. Она не испытывала к ним никаких негативных чувств, просто захотела уйти в сторону от всего прежнего.

В одну из пятниц она уныло поняла, что ей предстоят тоскливые выходные, небо затянуло тучами, все заказы по проектам она успела закончить в будни, в квартире было чисто: некому было даже накрошить на пол, – и Рада с горькой усмешкой добавила про себя: – да и нечем крошить. Хлеб она не любила и особо никогда не ела.

Она пришла с работы, налила себе чай и села у окна в своей маленькой комнате, всё, чего ей хотелось, – это просто найти внутри себя хоть какую-то маленькую искорку, которой захочется улыбнуться. Она обвела взглядом комнату… диван, шкаф, компьютерный стол, полка с книгами на стене. У неё не было телевизора для создания хоть какого-то шума, не было цветов в горшках для создания хоть какого-то уюта, не было тёплого пледа, чтобы завернуться в него и читать с кружкой горячего чая, а главное – не было желания хоть что-то с этим сделать.