Мисс Лодж

Ничего, она обязательно что-нибудь завтра придумает.

Но ни завтра, ни через пару дней, никаких изменений не предвиделось. Мадам Феми оказалась коренной француженкой, стойкой как кремень. Когда заходила речь о том, чтобы Луизе пойти одной на прогулку, или посодействовать её встрече с Генри, она делала вид, что не понимает, что ей говорят. Когда мисс Бентам, в отчаянии, переходила на французский, мадам Феми махала руками и отвечала, что её французский вообще никто не сможет понять, и уж тем более она – коренная француженка.

Луиза была в отчаянии, когда кстати подвернулся случай, тот самый, о котором она не смела даже и мечтать, изнывая от опасения за Генри. Вдруг, не дождавшись от неё весточки, он решит, что она его (невероятно даже подумать о таком!) разлюбила. В гости к Бентамам приехала тётушка Сюзанна. Начались ахи-вздохи, долгие приветствия и объятия. Отец смотрел на неё с подозрением, но тётушка вела себя чинно, и он постепенно расслабился. Тогда же, приобняв её, тётушка зашептала:

– Луиза, я догадываюсь, что отец не понимает тебя и против вашего с Генри брака. Карл всегда был таким прагматичным человеком, – и тётушка даже натурально всхлипнула, а потом зашептала. – Хочешь, я передам твоё письмо мистеру Бронли? Я знаю – вы будете счастливы. Ты должна быть счастлива, моя девочка, в отличие от меня и от твоего несчастного дяди.

Луиза горячо закивала в ответ. Тётушка, довольная, отодвинулась от неё, показывая, что ждёт письма, а мисс Бентам попыталась вспомнить что-то о дяде. Про дядю Сильвера ходили разные слухи. Но отец не подтверждал, но и не отрицал их. Они вообще старались не упоминать его имя. И Луизу это всегда удивляло – как же так – выкинуть из памяти родного брата. Но, то, что она слышала о нём, помогало ей наполовину понять отца. Дядя сбежал в Америку, на золотые прииски. Вёл там жизнь разгульную, проматывая свою часть наследства, потом через несколько лет, без денег, вернулся домой, в родное гнездо. Но родители отказали ему от дома, тогда он занялся картами, и вскоре стал заядлым игроком, а потом и вовсе пристрастился к выпивке. Луиза знала, что из всей семьи, дядю жалела лишь тётя, которая помнила его маленьким прелестным мальчиком.

Мисс Бентам вздохнула. Нет, судьбы дяди она точно себе не желала, но и остаться старой девой, как тётя, она тоже не хотела. Надо брать всё в свои руки. Пока отец и тётя Сюзанна разговаривали, она улучила момент, и, незамеченной, выбралась из гостиной. Потом поднялась к себе в комнату, достала перо и чернильницу, чистый лист бумаги и начала писать пространное письмо к Генри, перемежая его уверениями в вечной любви и фразами, почерпнутыми из романов. Они, пожалуй, смотрелись довольно глупо, но Луиза не понимала этого. Потом, наскоро запечатав письмо, она бросилась вниз, в гостиную, перепрыгивая через несколько ступенек. Увидев её, тётя отошла к окну, сказав что-то отцу. Мисс Бентам, как бы невзначай, подошла к ней, а потом выронила письмо тёте в руки. Всё было обыграно в лучшем виде.

Через пару минут тётя распрощалась с ними, шепнув Луизе на ушко, что передаст письмо Генри при первой же возможности, а потом сообщит ответ. И мисс Бентам, воодушевлённая осталась ждать ответа.

И через некоторое время, тётя под небольшим предлогом, снова заглянула к Бентамам. На этот раз уже отец посмотрел на неё с подозрением, но ни в чём уличить не смог. А тётя передала краткий ответ Генри Бронли:

«Дорогая Луиза, я тоже очень сильно люблю тебя и клянусь любить вечно, однако, как видишь, обстоятельства не позволяют нам быть вместе. О, если бы только можно было, как-то тайно обвенчаться, клянусь, я с радостью бы сделал это.

Твой Генри Бронли»

Луиза несколько раз перечитала письмо, а потом вздохнула от досады. Генри такой нерешительный! Ко всему его надо подталкивать. Она написала проникновенное письмо в ответ, что решительно умрёт без него, и что отец, злодей и тиран, не даёт им свидеться. В письме она недвусмысленно намекала на побег. Мисс Бентам достаточно смутно осознавала последствия такого поступка, и что, узнай об этом, соседи, сплетней и толков не оберёшься. Она была девушкой решительной и, поставив себе цель, с гордо поднятой головой, следовала к ней. Она будет тогда уже замужем за любимым Генри, а родителя поругают-поругают, да простят нерадивую дочь и обязательно примут зятя. О менее удачном исходе она старалась не думать.

И Генри вскоре передал ей короткий ответ с тётушкой: «Завтра в шесть часов вечера будь у пансиона на Грув стрит. Я буду ждать тебя в экипаже, на углу. Твой Генри». Луиза вскочила, радостно потирая руки. Ей хотелось петь и танцевать. Да! Завтра она будет женой Генри. Всего лишь через каких-то несколько часов. Осталось чуть более суток. И потянулось томительное ожидание…

Наутро завтрашнего дня Луиза так нервничала, что не смогла съесть ни крошки. Она отказалась выходить из своей комнаты, ссылаясь на недомогание и лихорадочно размышляя над тем, что ей взять с собой в новую, замужнюю, как она думала, жизнь. Шляпка. Нет не та, а вот эта, зелёная. Платье в горошек, нет вон то, батистовое. В конце-концов, она аккуратно уложила все вещи обратно, сообразив, что если она выйдет на вечернюю прогулку в каком-то другом платье, матушка тут же забьёт тревогу. А ещё гувернантка… Как отделаться от гувернантки?

Но и тут его величество случай, всё расставил по местам. К обеду у мадам Феми начался жар. Она слегла. Матушка послала за доктором. Началась суета. Зацокали копыта экипажа, забегали кучера. Но Луиза думала только о себе. Она не волновалась за мадам Феми и думала даже в какой-то мере злорадно, что так этой грымзе и надо, чтобы не совала нос в чужие дела. И в тот момент, когда доктор решал судьбу гувернантки, а матушка договаривалась с сиделкой об оплате, Луиза выскользнула с небольшим саквояжем из дома, пробралась чёрным ходом к потайной калитке в саду и, открыв её, быстрым шагом направилась к пансиону. Генри не будет ждать.

На улицах в это время было людно, а мисс Бентам любила городскую суету. Ей было бы больше по душе блистать на балу в Лондоне, чем сидеть в этой глуши. Тем более, что их дом стоял достаточно далеко от главных улиц. Когда Луиза почти бегом добралась до пансиона, было уже без двух минут шесть. И Генри ни в экипаже, ни без него на углу Грув стрит не наблюдалось. Запыхавшаяся мисс Бентам наконец остановилась. Растерянно оглядываясь по сторонам, она не знала, что ей теперь делать. Кажется, Генри опаздывает. Прошло пять минут, потом десять, но его так и не было. А самым неприятным в этой ситуации было то, что она не знала, где он живёт. Мистер Бронли всегда приходил к тёте домой, либо они встречались в пансионе. А теперь его не было, и она ничегошеньки не могла с этим поделать!

Небо затянуло тучами, начал накрапывать мелкий дождик. Сильные порывы ветра разогнали даже стайку уличных мальчишек, гонявших мяч во дворе одного из домов. А Генри всё не было. И ни записки, ни знака. Луиза придумывала всякие напасти, которые могли помешать мистеру Бронли приехать. Может быть, он лежит в своём доме больной, или даже при смерти и никого, совсем никого нет рядом, чтобы ухаживать за ним? О, Боже! Она должна, даже просто обязана узнать, где живёт Генри. В пансионате сейчас шли занятия, и Луиза тщетно ходила под окнами, надеясь привлечь внимание Лизбетт. К тому же она не знала точно, в каком из кабинетов сейчас занимается сестра. Мисс Бентам уже вымокла и продрогла, пытаясь укрыться под деревом от проливного дождя. Вечерело. Скоро станет уже совсем темно, и отец с матушкой хватятся её. Да, не такой она представляла собственную свадьбу!

Наконец, ей улыбнулась удача. Окно на первом этаже пансиона открылось и оттуда высунулась растрёпанная голова Лизбетт.

– Девочки, вы только посмотрите, какая красота – летний ласковый дождик, – и она почти наполовину высунулась в окно, подставляя дождю голову, плечи и руки.

– Ты, право, дурочка! – Услышала Луиза такое нелестное высказывание от девочки, стоявшей за спиной Лизбетт. Кажется, сестра обиделась и собралась уже вернуться в класс, чтобы покарать обидчицу. Тогда Луиза решилась – если уж начинать какое-то дело, так идти до конца.

– Лизбетт! – Тихо позвала она. Сестра не услышала, тогда она позвала громче.

– Кто там? О, Боже! Луиза – вы? Что же случилось?

– Тихо! – Прервала мисс Бентам её речь, состоящую из одних восклицаний. – Ты не можешь узнать, где живёт мистер Бронли?

– Что-то случилось? – Лизбетт вгляделась в расстроенное лицо сестры.

– Не важно, – уклончиво ответила Луиза. – Просто ненавязчиво поспрашивай про него. Я подожду.

Лизбетт скрылась в классе, оставив раскрытое окно, из которого до мисс Бентам доносились весёлые девичьи голоса. Оставалось только терпеливо ждать. А дождик, казалось, зарядил надолго. Скоро зубы у Луизы стали выбивать чечётку, а руки и ноги противно замёрзли. Но она всё-таки дождалась того момента, когда из окна высунулась симпатичная головка Лизбетт. Тонкий девичий голосок быстро проговорил:

– Мне не удалось узнать, где живёт мистер Бронли. Но мадам Гросс говорит, что он сегодня целый день занят на работе. Конторы, где он работает, находятся вон там, два квартала за Грув стрит. Я как-то была там с тётей Сюзанной. А что, точно ничего не случилось? – Добавила девочка, глядя на печальное лицо Луизы.

– Нет-нет. Всё хорошо. Я, пожалуй, пойду.

И она действительно пошла, гадая, что произошло. Может ли быть так, что Генри заставили работать до поздней ночи? А может он вообще забыл про неё? Эта мысль была такой новой и такой неимоверно пугающей, что сердце забилось быстрее. Словно жаркая волна окатила и согрела вмиг. Да нет! Это невозможно! Но меч уже был занесён, и то, что должно – вот-вот свершится. Хотя, кто скажет, какая доля в случившемся, вины самой Луизы?

Ковыляя с трудом, замёрзшая, мокрая, на негнущихся ногах по тёмным улицам, мисс Бентам боялась одного – быть найденной отцом до того, как она всё узнает и выяснит. Но в сердце поселилось тоскливое беспокойство. Было очень тяжело и словно бы пусто, где-то в груди. Она подошла к конторе. Старый, облезлый домик в несколько пролётов. Только в нём горел свет, да ещё одинокие фонари освещали путь.

Она зашла внутрь. Раньше никогда Луизе не приходилось бывать в таких местах. Обшарпанная лестница, залитая краской, стены с облезлыми обоями. Может отец всё же был прав? Нет! Её Генри не может поступить плохо! Она постучала. Послышались шаги, дверь отворилась, и в проёме возник бедно-одетый мужчина с мышиными волосами и острым носом. Он испуганно озирался по сторонам.

– Что вам, мисс? – А его глаза так и бегали, словно он не мог больше секунды смотреть в одном направлении.

– Мне нужен мистер Генри Бронли, – чуть ли не по слогам произнесла Луиза, не заботясь о том, какое впечатление производит.

– А, Генри, – человек выдавил подобие улыбки на своём лице. – Так он уже часа три, как дома. У него нынче короткий рабочий день.

– Дома? – Оторопело переспросила мисс Бентам.

– Конечно. Вон там его дом, в конце улицы. Напротив него как раз фонарь не горит. Говорят, даже фонарь отключили за долги папаши Бронли. Шутят, наверное.

– Наверное, – машинально ответила Луиза, а потом попрощалась и направилась вниз по улице, к дому Генри. В таком холоде, живя и работая в этой дыре, не мудрено заболеть. Но к чести девушки, она сейчас вовсе не думала о себе, опасаясь только несчастья с её любимым. Может быть, он так же беспокоился о ней и передал записку тётушке. Но, однако, как нехорошо получилось!

Через несколько минут, усталая и совсем замёрзшая, Луиза постучалав дверь дома, в котором должен жить Генри. Сердце забилось быстрей. Через несколько томительных минут, дверь открылась. На пороге стоял слуга, одетый в старую, давно не стирую, местами порванную одежду.

– Да, мисс?

– Мистер Генри Бронли дома?

– А вы не мисс Луиза Бентам? – Вопросом на вопрос ответил он.

– Да, это я, – а сердце Луизы забилось сильнее от радости. Значит Генри не забыл её, значит просто с ним что-то произошло.

– Ох, простите. Хозяин просил передать вам записку и отнести к пансиону. Да что-то приболел – суставы перед дождём прихватило. Но она и посейчас со мной. Вот, держите, – и слуга передал ей кусочек бумаги. Она развернёт и прочтёт его попозже. Но зачем записка тому, кто сейчас дома? Или, может, с ним что-то случилось… Она не знала, что и думать.

– Простите, а разве мистера Генри нет дома?

– Нет. Вот давеча часа три как пришёл с конторы. Собрал в спешном порядке свои вещи и уехал куда-то. Оставил лишь эту записку для вас.

Закусив губы, чтобы не расплакаться, Луиза быстро развернула записку. В ней почерком Генри было написано:

«Милая Луиза, я надеюсь тебе не придётся долго ждать меня. Мой дворецкий, Боб, должен передать тебе эту записку ровно в шесть часов вечера. Прошу прощения за беспокойство, доставленное мною. Я буду вечно любить тебя, но, думаю, нам лучше расстаться. Я не пара тебе. Твой отец, конечно, прав. Прости меня. Я уезжаю из города в надежде найти свой путь в жизни. Когда-нибудь, я разбогатею и ты ещё обязательно услышишь обо мне. Тогда я приду к мистеру Бентаму и попрошу твоей руки. А пока – прощай.

Твой Генри Бронли»

Луиза пошатнулась и упала бы на мостовую, не схватись она машинально за прутья забора. Потом она подняла голову. Дворецкий смотрел на неё с каким-то странным удивлением. Но ничего этого не существовало для неё более. Ничего. Как она будет жить без Генри? Её великую любовь предали и растоптали. Ах! Что ей теперь делать?

Она медленно побрела вниз по улице, всё дальше и дальше от дома Генри. Она шла и шла, пока не столкнулась с кем-то.

– Бог мой, Луиза! Мистер Бентам с ног сбился, ищет тебя. А ты тут гуляешь. Как ты хоть здесь оказалась. Что с тобой? Да ты вся дрожишь! – Строгий седой джентльмен выпалил эти несколько предложений на одном дыхании, что никак не вязалось с его простой и спокойной внешностью.