Черный телефон

– А по-вашему, если десантник – то тупой солдафон?!

Римма Сергеевна поняла, что задела очень чувствительную и опасную струну. Но поздно. Штопин наливал глаза кровью, а Арсеньева на молитвенной ноте заверяла его в тайной любви к его роду войск. Тем более что она и вправду ничего не имела против! Она никогда не была солидарна со своим дядей-воякой, напротив, он всегда был объектом ее ядовитых насмешек. Так что ничего личного! Она была готова признать, что под пропитанной потом тельняшкой живет и страдает тонкая, стремящаяся к совершенству душа. Если честно, она была готова признать что угодно, лишь бы Штопин оставил ее в покое. Потому что редактор Арсеньева почувствовала в нем слой черной ненависти. К чему – неясно, но эти тайны ей были ни к чему. Встретившись с таким человеком, главное – вовремя сбежать. Никакие аргументы даже самого искусного переговорщика здесь не помогут. В таких людях в непредсказуемые моменты просыпается сам дьявол, и дело не в алкоголе, это глубинное свойство характера. В драке оно, наверное, представляет особую ценность, но на войне этого мало. Тем более в разведке. Нужны еще смекалка, быстрая реакция, везение и, несомненно, ум. Был ли Штопин умным? Вряд ли, если до сих пор не унял свое черное пламя. В мирной жизни оно сжирает прежде всего того, в ком живет.

Можно было дать понять, что их общение закончено, и уйти, но редактор Арсеньева давно уж ни с кем не ссорилась и не конфликтовала в открытую. Несолидно. К тому же она знала, что не стоит враждовать со злыми и энергичными. Ни к чему этот шум. Она титаническими усилиями смягчила «военную истерию». Ей давно уже не было свойственно ангельское терпение. Но когда-то, в далекой молодости, она недолго была замужем за алкоголиком. И некоторый навык укрощения, а точнее, умащения и усыпления строптивых у нее с тех пор остался. Она таки пообещала оказать содействие скандинавскому сборнику – «почему бы не дать ход доброму делу», а нетрезвый Штопин выдал ей весьма своеобразную версию ближайшего будущего, в котором клуб «Грин» всегда открыт для мадам Арсеньевой и ее авторов. То есть сначала Штопин планировал сместить Бэллу, потом воцаряются голубые береты, без них никак, а потом… они милостиво предоставляют Римме Сергеевне ведать литературной программой. Таким образом, то, от чего категорически отказалась Миронова, предлагалось… Нет, Арсеньева уже не разражалась презрительным хохотом, она все стерпела и даже изобразила благодарность – чего не сделаешь во имя спасения!

Слушая штопинский бред, редактор чуяла: неспроста этот тип машет руками. Куда-то он вхож, что-то ему известно. Но не дай бог попасть в жернова запутанной подковерной борьбы власть имущих. Пускай сами себя пожирают, без ее, Арсеньевой, участия. Она так толком и не поняла, интересует ли в действительности помещение «Грина» кого-то из крупных монстров в погонах. Потом ей, конечно, примечталось, что предложение Штопина – прозвучи оно из других, более адекватных и царственных уст – могло бы быть ею принято. Это был бы выход на новый уровень. Когда-то прогремели знаменитые литературные вечера в Политехническом музее. Тоже ведь на первый взгляд странное соседство… Что касается Бэллы… да не хотела редактор ее смещать! Она хотела ее использовать. Разве что поставить на место разок-другой. В чем-то ей отказать. Скажем, в набирающем известность авторе. А пока отказала Бэлла. Ну и черт с ней.

И вот сборник был издан. Связи сработали. Благодарный Штопин позвал ее на презентацию. Она пошла – из любопытства, конечно. Посмотреть на пресловутый «Грин». И на его хозяйку, конечно. Но та в отъезде. Переживем. Живая музыка – приятно. Больше ничего особо интересного. Кроме того, что она встретила давнего знакомого. Она по нему даже соскучилась. Он один из немногих мог ее развеселить. Что ж, теперь она знает, где его искать. Но искать не будет. Пускай сам ищет.

Редактор Арсеньева блаженно вытянула ноги. С вечеринки ее подвозил на дачу старый верный дружочек Тема, к тому же и сосед по загородной резиденции. Да, это была именно резиденция, хотя никакого современного шика в этом домишке не было. Но само место! Очень удобное, а потому золотое. Недалеко от города, при этом тихое и красивое. На задах участка течет река, купайся сколько хочешь, а осень – смотри на воду, медитируй, жарь шашлыки. Красота. Но утром ее разбудил звонок. Тот самый старый знакомый – подумать только! – предупреждал, что ее могут вызвать на допрос. Потому что… Штопина убили! Прямо в «Грине»… В том месте, которым он хотел завладеть.

Боже, зачем же она вчера туда потащилась! Надо было срочно сообразить, что же делать.

Она думала недолго. Это убийство она обратит себе на пользу. Она набрала телефонный номер и принялась терпеливо ждать…

Глава 5

Дознание в духе дзен

Следующий день в клубе «Грин» и сопряженной с ним библиотеке был объявлен санитарным в интересах следствия. Хорошо, что вовсе не закрыли, а то любознательные читатели непременно докопались бы до истинной причины. Раньше в библиотеки ходили все, а теперь – избранные, Шерлоки-аристократы духа с острым пытливым умом… Таня пришла на работу самой последней. Эта привилегия ей была давно пожалована начальницей, но сегодня она должна была поступить наоборот – прийти раньше всех. И в тишине осмотреть… место преступления? Впрочем, кладовка была опечатана, а коллектив был близок к температуре кипения. Но Таня знала: ей ни в жизни не прийти раньше их, десятилетиями привыкших к насиженному месту и каждый день послушно выполняющих свой ритуал. Таня же пришла сюда, будучи до мозга костей свободным художником, который терпеть не может корпоративных тисков. Но Бэлла ее приманила стабильной зарплатой и позволением некоторых вольностей, вроде позднего прихода. Без этого Таня давно бы распрощалась с «Грином». Каждое утро было для нее «Утром стрелецкой казни» – настолько она тяжело вставала и приходила в себя. Такой уж организм. Но сегодня, сегодня… не надо было ей попадать в ловушку дремы после разговора с Давидом. Тот, хотя и вовсе не спал, держался бодро. И ему явно не терпелось доложить обстановку. Благо они с Таней сидели в одном кабинете.

– В три придет следователь. Будет собрание. Потом наверняка будет говорить с каждым в отдельности. Звонила Бэлла Максимовна, искала тебя…

– Значит, она в курсе! Этого следовало ожидать. Телепатка Бэлла… Кто ей сообщил? Кто-то из сотрудников?

– Она не сказала. Хотела говорить с тобой. Ну и еще со Славой, конечно, но его тоже нет. Уехал в департамент, у него было что-то срочное.

«Надо же, Птенчик решил не вовремя вернуться к своим прямым обязанностям», – мелькнула у Тани лукавая мыслишка. Надо же было отвлечься от мрачных предчувствий. Хотя какие могли быть предчувствия – непоправимое уже случилось. Что скажет Бэлла на то, что ей кто-то позвонил раньше ее верной подруги Танечки?!

Стоп! Почему Танечка так боится своего босса, с которой они когда-то делили и кров и спали на скрипучей софе попка к попке? Это было, конечно, очень много лет назад. Целую прорву лет. И очень недолго. Но все же было. Что с того, что Таня не первая сообщила ей об убийстве, случившемся в «Грине»?!

– Ребята, вы знаете, что Ляля сегодня не придет. Ее муж избил! – сипло ворвалась с новостями Леночка. – Поэтому я там у себя на абонементе одна, имейте в виду.

И вдруг она осела на стул, который всегда мешался в проходе, но нынче пришелся так кстати, и вся внутренне налилась тяжелыми слезами, не давая им выйти наружу привычным для себя дисциплинарным усилием. Леночку называли Ленца – не от лени, а как раз от противного. Ленка была старательна до степени трудоголика. Тане всегда казалось, что даже слишком старательна. Что это именно тот человек, который, разразись форс-мажор, выполнит все точно по инструкции: выдернет шнур, выдавит стекло – и далее по пунктам. Но ведь в экстремальных ситуациях требуется не столько исполнительность, сколько быстрота реакции, изобретательность, адреналиновая отвага. Потому что в нашем российском чаду шнур непременно не выдернется, стекло не разобьется, а огнетушитель давно заржавел…