Янтарь и Льдянка. Школа для наследников

Я неопределенно пожала плечами. Он передо мной не отчитывается, и слава Светлым. Еще не хватало, чтобы он прибегал ко мне всякий раз сообщить, что пошел во двор, в комнату отдыха или уборную.

Раздался стук, и в кабинет заглянула встрепанная голова с двумя мохнатыми косичками:

– Лир Сэндел, извините, – голос девчонки виновато дрожал. – Но Янтарь сказал… – она замялась, явно опасаясь, стоит ли дословно передавать его слова. Получив поощрительный кивок, она сглотнула и продолжила: – Что не придет, так как сегодня еще ни в чем не провинился, но если вам очень нужен повод его вызвать, он вам непременно его организует.

Когда дверь за посланницей захлопнулась, мужчина только вздохнул.

– Сообщу Императору, – проворчал он, потирая лоб.

Определенно, я ему не завидую. Если бы не находилась в ситуации еще более безвыходной, возможно, даже и посочувствовала бы. Воспитывать Янтаря – то еще удовольствие, а приказывать младшему принцу не может даже придворный маг, не говоря уже о школьном учителе.

Поинтересоваться, зачем мы ему понадобились, я не успела. Ректорский кабинет сегодня пользовался популярностью. Снова скрипнула, распахиваясь, дверь, и вошел Риан. Кажется, теперь я понимаю, почему Янтарь не явился.

Лир Сэндел поднялся.

– Ваше высочество, позвольте представить вам…

– Мы уже знакомы, – поспешно прервала я нудные церемониальные обмены любезностями.

Уверена, что едва заметный облегченный выдох обоих мужчин мне не померещился.

– Простите, если оторвал вас от дел. – Риан повернулся ко мне. – Я бы хотел обсудить с вами и господином ректором организацию вашей охраны. Кстати, а его высочество?..

– Просил его извинить, – буркнул лир Сэндел, пряча глаза.

– Тем не менее мне необходимо будет с ним встретиться. – Гвардеец слегка нахмурился.

Я прикусила губу, старательно размышляя, какой момент можно назвать подходящим для того, чтобы сообщить Риану, что встретиться с его высочеством они уже успели. Ставить офицера в неловкое положение перед ректором не хотелось, поэтому я продолжала молчать.

– Покушение было совершено на принцессу, но, поскольку окончательные мотивы преступников нам неизвестны, будет не лишним проявить разумную осторожность.

– Ее высочество всенепременно донесет до его высочества все ваши предложения, – заверил гвардейца лир Сэндел, бросая на меня устрашающий взгляд.

– Всенепременно, – язвительно подтвердила я.

Риан удовлетворенно кивнул, после чего перешел к изложению плана. Шестеро гвардейцев будут непрерывно патрулировать вокруг школы. Еще четверо – охранять Водную башню. Оставшиеся рассредоточатся по всему зданию. Ночные патрули адептов было решено отменить, вместо этого по ночам гвардейцам составят компанию не занятые поддержанием Занавеса учителя.

– К сожалению, я не могу приказать гвардейцам непрерывно караулить у ваших дверей, это будет слишком подозрительно, но, поверьте, они сделают все, чтобы предотвратить возможные покушения, – закончил Риан.

– Это все, конечно, замечательно. – Я задумчиво потеребила слегка обтрепавшуюся вышивку на рукаве. – Но разве убийца не пришел снаружи? И как вы думаете его найти, бродя по коридорам? Нельзя, чтобы тот, кто убил Каплю… – Я сглотнула и стиснула пальцы. – Остался безнаказанным.

Риан снисходительно улыбнулся.

– Если он и пришел снаружи, преодолев защиту школы, никто не может гарантировать, что он ушел. Я полагаю, здесь есть немало мест, где можно затаиться. К тому же василиска могли доставить и адепту. Расследованием по поручению Императора занимаюсь я лично. Это во-первых. А во-вторых, хотя убийство и состоялось, но своей цели убийца не достиг и с большой вероятностью предпримет еще одну попытку. Поэтому существует возможность, что, обеспечив вашу безопасность, мы сможем его схватить.

– Ловля на живца? – скептически уточнила я, пытаясь не показывать присутствующим, насколько мне действительно страшно от всего происходящего.

– Грубо говоря – да, – признался гвардеец, пристально глядя на меня. – Но я искренне надеюсь, что обойдется без этого. И еще, ваше высочество… я прошу, всегда сообщайте мне или моим людям, куда вы направляетесь, это немало облегчит нам работу. А также постарайтесь как можно реже находиться одна.

– Постараюсь. – Я смиренно кивнула, поднимаясь. – Я могу идти? – Посмотрела на офицера и, улыбнувшись, уточнила: – В свою комнату.

– Не смею больше вас задерживать.

Он склонил голову, перед этим посмотрев мне в глаза чуть дольше, чем полагалась по этикету. И этот взгляд мне, как девушке, весьма польстил, поскольку в нем читалось явное сожаление по поводу того, что нет причины меня удержать.

Я снова шагала по пустынным коридорам, на этот раз чувствуя себя гораздо увереннее. Присутствие за спиной гвардейца, едва заметной тенью пристроившегося в десятке шагов позади, стоило мне покинуть кабинет ректора, успокаивало. Комнаты отдыха я вновь миновала, поскольку к вопросам по поводу ночных событий теперь наверняка прибавятся еще и тысяча сплетен про молодого офицера и его встречу с Янтарем. Не было никакого желания опровергать десятки невероятных версий моих отношений с обоими, строить которые представительницы водного факультета были большие мастерицы. С другой стороны, чем заниматься у себя, я тоже не знала. Спать после того как я провалялась весь день, не хотелось. Может, пойти в библиотеку? Не стоит забывать, что экзамены на носу, заодно и отвлекусь.

С этими мыслями я толкнула дверь в комнату и возмущенно уставилась на вольготно – руки за голову, ноги на спинку – разлегшегося на моей кровати наглеца.

– И снова здрасте. – Янтарь рывком сел, потягиваясь. – Как прошел Очень Важный Совет по Королевской Безопасности?

– Прекрасно. Тебя же там не было. – Я сама не прочь была бы сейчас поваляться с книжкой, но вместо этого демонстративно прошествовала к столу и открыла первый попавшийся конспект – по фантомным чарам.

Выгонять его было бесполезно. С точно таким же успехом можно было пытаться сдвинуть с места стоящую посреди парадного зала статую пяти стихий. Ее возводили уже в школе и зачаровали от адептов так, что, когда один из ректоров решил провести перепланировку и сдвинуть статую чуть дальше к стене, это не вышло ни у него, ни у всех учителей, вместе взятых. Поэтому я предпочитала в таких ситуациях просто молча не обращать внимания на мое личное проклятие. Когда получалось, ему становилось скучно, и он быстро убирался восвояси.

– А со мной поделиться благоприобретенными сведениями?

– Расскажешь мне, чему мы были обязаны сегодняшним спектаклем перед столовой – поделюсь, – пробубнила я.

– Пфы.

Издав этот неопределенный звук, он опрокинулся обратно на подушку и закрыл глаза. Отлично, пусть и дальше дрыхнет, меня это вполне устраивает. Но откуда эти дурацкие тайны? Спрошу Риана при случае, может, хоть он не будет строить из себя великого молчуна-когда-не-надо.

Я и впрямь зачиталась конспектом, фантомные чары мы проходили в первый месяц осени, и они уже успели позабыться, а лира Кайрис уверяла, что на зимней сессии им будет уделено немало внимания. Если все чары, в которых была задействована вода, выходили у меня виртуозно, то общая магия давалась хуже.

Увлекшись, я создала посреди комнаты сначала фигуру матери в серебристом платье, а затем и отца, закутанного в белоснежные меха. Полупрозрачные лица были размыты. С каждым годом мне все сложнее было их вспоминать. Фантомы закружились по комнате под звуки играющего в моей голове вальса, чтобы мгновенно растаять в воздухе, стоило мне натолкнуться на задумчивый золотистый взгляд. Янтарь сидел на кровати в позе лотоса и, подперев голову кулаком, на редкость серьезно наблюдал за происходящим.

Я смутилась и поспешно отвернулась, ожидая насмешек, но их, к удивлению, не последовало. В тишине внезапно прозвучал совершенно неожиданный вопрос:

– Ты скучаешь по ним, да?

Я кивнула, не поворачивая головы.

– Как ты можешь по ним скучать, если даже не помнишь?

– Помню, – возразила я, черкая пером на полях, в попытках изобразить какую-то деятельность. – Помню мамин голос, помню папин смех. Помню, как мы играли в прятки в саду, как они читали мне перед сном «Принцессу и дракона». Они сумели мне объяснить перед отъездом, что, возможно, мы не увидимся еще очень-очень долго, поэтому я берегла эти воспоминания. Хоть и не понимала, что значит – очень-очень долго.

На мгновение в комнате зависла тишина, а затем я вскинула голову и в свою очередь с интересом посмотрела на огневика:

– А ты разве не скучаешь?

– Нет. – Он запрокинул голову, прислоняясь к стене, и прикрыл глаза.

– Почему? – вопрос вырвался прежде, чем я подумала, что он все равно не ответит. Разговоры по душам нам как-то изначально не давались.

Но Янтарь, помедлив, произнес:

– Мне никогда не читали сказки на ночь. – Его голос был ровным и не отражал совершенно никаких эмоций: ни сожаления, ни злости, ни обиды, ничего. Но мне почему-то все равно стало неудобно за свое любопытство.