И в целом не поспоришь. Нельзя жить, постоянно теребя открытую рану. Нельзя цепляться за то, что не вернуть. Нельзя позволять себе быть несчастным, копаясь в прошлом снова и снова, сравнивая с настоящим, пытаясь встряхнуть фантомные чувства. Но давайте начнем с того, что эти так называемые оценочные суждения выше – не что иное, как обесценивание твоей жизни, твоего прошлого, твоих эмоций. А во-вторых, к сожалению или к счастью, у каждого свой срок готовности отпускать.

Я знаю одну девушку, которую жестоко бросали, и не раз – так вот на ней, по ее же словам, заживает как на собаке, быстро и безболезненно. Сейчас она в очень долгом счастливом браке.

Но также я знаю и мужчину, который не в силах забыть ни одного поражения в бизнесе, ни одного долгого романа – он вообще ничего не умеет отпускать. И живет вполне счастливо со всем этим багажом.

К концу года мы подгоняем собственную жизнь под лекала, которые сами же себе придумали в начале года. И многим, очень многим хотелось бы избавиться от застарелых ран побыстрее, желательно к бою курантов. Я этого не понимаю. Какое отношение куранты имеют к твоей истории? На что ты готова пойти, чтобы забыть? Напиться до посинения? Прыгнуть в постель к первому встречному? Удариться в мистику и гадать на кофейной гуще?

И именно тогда, когда меньше всего ждешь, оно отболеет и отпустит. В одно серое утро или в один непримечательный вечер. Без усилий, походов к специалистам, алкогольных возлияний. Время само решит, когда ему к тебе прийти. Только открой дверь.

* * *

Чем дальше, тем больше понимаю, что ничего толком не знаю, ни в чем не разбираюсь, не хватает ни глубины, ни острого желания основательно покопаться в предмете, как это делают, например, исследователи или прирожденные ботаны. Зато теперь я точно знаю: почти в 100% случаев глубину знаний мне заменяет интуиция. Невероятно, как она развилась со временем.

Очень сильно заблуждаются те, кто принимают интуицию за обычное чутье. Тут более сложная конструкция. Интуиция – это когда к чутью непременно прилагается жизненный опыт и знания, то есть хотя бы по верхам. И вот из этого сплава рождается некое понимание жизни в целом и ее нюансов. Их удается предвосхитить, почувствовать заранее, подготовиться, если они неизбежны. Главное правило интуиции – не отмахиваться от нее. Чувство дискомфорта – главный красный флажок. Заранее понимаешь, что дело гнилое? Заранее знаешь, как поступит тот или иной человек? Не хочешь в это верить, уговариваешь себя еще подождать и лишний раз проверить? Ничего не выйдет, кроме потерянного впустую времени. Все случится именно так, как подсказывал внутренний голос (у меня это, кстати, не голос, а некая нервная пульсация в висках и в животе). Человек не удивит вас, а поступит именно так, как вы предвосхищали.

Не бойтесь отменять встречи, менять планы, сдавать билеты, разворачиваться и уходить, если чувствуете, что дело попахивает катастрофой. Вам не кажется. Вам там не место. И чем раньше вы это поймете, тем меньше проблем наживете в будущем. Просто как дважды два? Ничего подобного. Каждый раз будут сомнения, и как раз с годами все больше учишься себе доверять. Потому что если не себе, то тогда кому, черт побери?

* * *

Не храните одежду и обувь на особый случай. Носите их везде, где это возможно. В наши дни быть живым – уже особый случай.

Ох, как созвучно. Если сразу отбросить разговор о туфлях на шпильках, в которых просто невыносимо ходить везде, остальные вещи, очень многие, хранятся в гардеробе на особый случай. По моему опыту, он наступает с периодичностью раз в 4–5 лет: когда точно знаешь, что сегодня можно как следует приодеться, вытащить любимое платье из глубины шкафа, взять наконец эту нарядную сумку, надеть очень особенные сережки, которые тебе подарила на день рождения подружка, – они так сверкают, что каждый день точно не поносишь. А почему? Почему не поносишь? У меня нет ответа. Может, лень? Лень тратить усилия на весь этот блеск, на чрезмерную «нарядность»? Нет. Ответ надо искать в другом.

Культура базового гардероба сильно поменялась за последние 10 лет. Сколько было нарядных девушек на улицах в нулевых, и как мало их сейчас, по крайней мере в Москве. Одеваться на выход в ежедневном режиме больше не круто. Лаконичность и простота теперь символизируют дружбу с мозгами, востребованность, уверенность и умеренное равнодушие к собственному внешнему виду, потому что внутреннее содержание по умолчанию важнее. Я не беру Патрики – это место стало эпицентром дурного вкуса.

Но с другой стороны, действительно: в наше время быть живым – уже особый случай. Так какого черта мы не делаем праздник из каждого дня самым доступным из всех возможных способов? Пойду достану свое платье-комбинацию цвета жидкого золота. Пусть все думают, что хотят.

* * *

– Я не буду фотографироваться, – говорит друг, – не хочу быть частью этой вашей блогерской демонстрации жизни.

– Пожалуйста, только давай не будем это нигде публиковать, – просит подруга, когда мы делаем с ней счастливые селфи.

Одно время мне казалось, что они сговорились. Ведь раньше как: не выставил в запретграме или других сетях свежие фотки с друзьями, мужьями, бойфрендами – считай, день прошел зря. Этот сторителлинг был обязательной частью любой встречи, любой вечеринки, любого путешествия. А еще желательно, чтобы подписчики видели, что ты пьешь и ешь, во что одета и какая у тебя сегодня геолокация.

В какой-то момент, задолго до всех запретов и блокировок известных соцсетей, я почувствовала, что трачу слишком много времени и сил на то, что не приносит радости. В ежедневном режиме я вела сразу две жизни: одну – настоящую, с перепадами настроения, усталостью, встречами и расставаниями, а другую – тоже настоящую, но вырванную из контекста реальности.

Стало подташнивать от сторителлинга на отдыхе во время пандемии. Столько времени провести в изоляции, вырваться на море, и вместо того, чтобы наконец впитывать в себя все удовольствия от солнца и соленой воды, приходилось бесконечно решать, как бы всю эту красоту получше преподнести на фото и видео. И я остановилась. Сразу стало легче дышать. Оказалось, невозможно почувствовать жизнь, если постоянно наводить на нее объектив.

А тут еще и друзья начали возмущаться: один за другим отказывались участвовать в «этом цирке». Все срослось. Время показухи закончилось. Началась взрослая, честная, настоящая жизнь со всеми ее привлекательными и непривлекательными оттенками. До меня дошло, что подпитывать свою нарциссичную сторону – просто не моя органика. Другие люди мне гораздо интереснее, чем я сама в режиме 24/7. Хочу позволить своей памяти решать, какой момент запомнить, а какой – спокойно забыть. Теперь я стараюсь не упустить ни минуты разговоров о важном, ведь с близкими могут быть только такие разговоры. Пишу эти строки и чувствую, будто рассказываю об освобождении от зависимости. Скорее всего, это и была зависимость, одна из самых лицемерных и тщеславных.

Сегодня у меня ужин с друзьями. Мой телефон будет лежать в сумочке, и никто не узнает, что было у меня в тарелке, кто сидел напротив и в какой геолокации мы встречаемся. Это так освобождает, и внутренняя батарейка бесконечно благодарна.

* * *

Моя любимая древнеяпонская идиома – Oubaitori (Обайтори).

Ее смысл в том, что все мы растем и расцветаем в собственном темпе, как и каждый цветок распускается в свое время. Это служит напоминанием, что у каждого свой жизненный путь, и мы должны сосредоточиться на росте, а не на сопоставлении себя с другими. Нужно научиться отмечать свою индивидуальность и уникальность.

Очень, очень сложно удержаться от сравнений, особенно в эпоху соцсетей. Кажется, вот просто все сдвинулись с места, а ты еще сидишь дома и уплетаешь десятую конфету.

Вдвойне сложно убедить себя, что нужно дождаться времени личного расцвета. Проблема в том, что, в отличие от растений, качественные перемены в человеческой природе иногда происходят так медленно, что начинает казаться, будто ничего никогда уже не произойдет. Почему-то пришла в голову Шер, которая сегодня, в свои 79, переживает новый расцвет красоты и личного счастья, хотя, казалось бы, кто ждет его после 70?

И да. Иногда мы расцветаем очень тихо. Так тихо, что сразу не услышишь и не увидишь. Все неудачи, все уроки жизни, все книги и впечатления, которые оставляют в нас хотя бы мимолетный след, никогда не бывают напрасными. Однажды они расцветают внутри нас в виде идеи. И эта идея притягивает свет. Однажды его станет так много, что нельзя будет не заметить. В это я очень верю.

* * *

Я вдруг поняла, что дружу только с оптимистами. В моем окружении не осталось ни одного человека, вот действительно ни одного, кто не пытался бы найти что-то хорошее даже в самых сложных ситуациях, кто не стремился бы к свету там, где его, кажется, быть не может, кто не спасался бы хорошей, пусть и простенькой, бутылкой вина, когда на душе кошки скребут. Да, практически все оптимисты – люди пьющие, но не алкаши.

Оптимизм этот – выстраданный, приобретенный через потери и боль, не оголтелый и не дурацкий (который от скромности ума). А потому настоящий, корневой, проверенный временем. В каждом ведь заложены ростки и мрака, и сияния. Но не каждый в силах выбрать именно сияние, поскольку с мраком даже проще: на него можно все свалить, в нем приятно тонуть, когда жизнь отворачивается. Зато оптимисты чуть что – подключают чувство юмора. Оно не дает рассыпаться, поддерживает, склеивает разбитые кусочки. И постепенно, незаметно для окружающих и даже для самих себя, оптимисты вновь и вновь возрождаются к жизни, находят новые точки опоры, поддерживают других, а значит, движутся в нужном направлении.

Нельзя недооценивать их труд, нельзя принимать их сияние как должное. Это такой бесценный дар – не утратить веру в лучшее, несмотря ни на что.

* * *

У меня есть друг, известный британский антрополог Лоуренс Блэр.

Ему 83 года. Я очень хотела повидаться с ним на Бали, но он сообщил, что не сможет, поскольку улетает в австралийский Дарвин и в национальный парк Какаду, где будет читать лекции туристам-ботаникам, жаждущим узнать о происхождении всех существ на планете (как вы понимаете, северная территория Австралии названа Дарвином неслучайно).

А потом, говорит Лоуренс, лечу на дикие индонезийские острова, где не ступала нога белого человека, чтобы снимать свой новый 6-серийный документальный фильм.

И это в 83! Я не уверена, что смогу вспомнить свое имя в 83, а о том, чтобы открывать какие-то острова с дикарями, и речи быть не может!

И вдруг он говорит фразу, которая сразу все объяснила:

– Понимаешь, я внутри чувствую себя совсем молодым, и кажется, что вся жизнь еще впереди, и еще столько открытий не сделано, столько загадок природы не разгадано. Вот только тело со мной не всегда согласно и иногда подводит.

От этих его слов стало очень, очень грустно. До слез. Я поняла, я кожей почувствовала, что большинство из нас, дожив до восьмидесяти, не будет этого до конца осознавать. Душа, мозг, наши помыслы и желания будут стремиться дальше познавать эту жизнь, а тело… Тело будет спорить и настаивать на своем. И вот в этой борьбе и вечном преодолении физики старости придется существовать. Не сдаваться, не отчаиваться, отвоевывать себе каждый активный день.

А Лоуренсу я пожелала новых открытий и крепкого здоровья и чтобы он всегда полагался на свой глубокий и сильный разум. Если ум остается ясным, он не даст телу скукожиться раньше времени. Ведь существуют исследования, что люди с высоким уровнем интеллекта живут дольше, – вот почему у большинства ученых долгая активная жизнь.

* * *

Моя подруга сто лет назад придумала три категории, по которым можно довольно четко разделить всех людей: индейцы, туристы и душные.

Индейцы – самые активные и необычные. Привлекать к себе внимание у них в крови. При себе всегда большой запас юмора, необычных идей для веселого времяпрепровождения, с ними не бывает скучно, к ним тянутся люди, чтобы вместе устроить «танцы вокруг кост– ра».

Туристы – те, кто тянутся к индейцам. Быть как они не могут, зато полностью поддерживают все их идеи, с готовностью участвуют в мероприятиях, изучают повадки и привносят посильный вклад в праздник жизни.

А душные – ну, по названию понятно. Возмущены поведением индейцев и даже туристов, боятся расслабиться, всегда на стреме, часто на мрачняках. Читают всем нотации, как нужно жить, при этом сами ведут скучнейшее существование. Скорее всего, их это устраивает, но некоторые втайне (даже от себя) тяготеют к туристам и при должном усилии иногда переходят в эту категорию.

Мне очень нравится эта теория. Я точно знаю, где мое место в ней. Я – классический турист, который обожает индейцев и побаивается душных.

* * *

Меня всегда немного смущало, как моя мама общалась с незнакомыми людьми. Вот мы прилетаем в Рим, садимся в такси, и начинается: «Как у вас тут с погодой? А ту церковь уже отреставрировали? А где вы живете – в центре или в соседнем городе?»

Миллион вопросов человеку, который вообще-то должен следить за дорогой и, может, не настроен общаться с каждым клиентом (хотя итальянские таксисты довольно болтливы).

Так было всегда и везде: она заговаривала с незнакомцами в ресторанах и магазинах, могла пошутить в какой-нибудь серьезной конторе, чтобы разрядить обстановку, находила общий язык со всеми – у нее был легкий нрав, за который ее все любили.

Да, меня это смущало, я даже иногда ее одергивала (теперь мне за это стыдно), но главное – я не могла понять, зачем ей это нужно? Лишь спустя годы, когда мамы не стало, до меня наконец дошло, что такой вид общения был ее топливом. Она согревалась, благодаря людям, и согревала их. На ее лице всегда была улыбка – невозможно было не улыбнуться в ответ. В одном свежем исследовании я прочитала, что такие «инициаторы сиюминутных взаимодействий» испытывают удовлетворение от жизни чаще, чем те, кто держатся особняком и избегает лишних разговоров.

Что же делать, если ты закрытый человек по натуре? Переучиваться? Похоже, что так. Ну, ок, может, не нужно пытаться разговорить каждого попавшегося таксиста, однако стоит попробовать экстравертивные приемы хотя бы в понятных и привычных местах: в супермаркете рядом с домом, в театре, в транспорте. От нас, интровертов, не убудет, если несколько минут мы поболтаем с контролером или продавцом, поздравим с наступающим первого встречного соседа или курьера. Вдруг понравится? Войти во вкус, открывшись миру, никогда не поздно.

* * *

Вы тоже чувствуете, каким концентрированным стало время? Как оно само за собой не поспевает, не перемалывает день вчерашний, потому что сегодняшний уже приготовил новые вызовы, и один другого не легче.

Я теперь постоянно думаю об этом. Наверное, самая большая и непостижимая загадка жизни – как время может сжиматься и растягиваться в зависимости от обстоятельств.

Вот едешь ты в короткое трехдневное путешествие – картинка постоянно меняется, преодолеваются большие расстояния, привычный ритм остается в прошлом, а в настоящем ускоренный, насыщенный событиями, впечатлениями, другими людьми, новыми мыслями. В итоге эти три дня останутся в памяти как три недели, как яркая вспышка, не имеющая четких временных границ.

Так и наша сегодняшняя реальность – то еще путешествие. Пройдут годы, и мы будем вспоминать это время как полет в черную дыру, где нет очертаний прошлого или будущего, нет границ четкого понимания и осознания происходящего. Выберемся из него – разберемся. Только бы выбраться.

* * *

Правило бумеранга все-таки работает. Очень долго я не могла поверить в это: ну что за чушь, я лично знаю очень плохих людей, которым все сходит с рук многие годы.

Оказывается, бумеранг летит очень медленно. Не год, не два, а десятилетия. Буквально на днях он нагнал одного человека, который обманул меня 20 с лишним лет назад. Точнее, не обманул, а просто-напросто кинул на деньги. Забрал мой честный доход себе в карман, а спустя несколько месяцев попытался сделать это снова, только я уже обо всем догадалась и предотвратила ситуацию.

Сейчас у него огромные проблемы с финансами. Банкротство, разорение, отказ от привычного, довольно-таки красивого образа жизни.

Давайте начистоту: я немного злорадствую. Ничего не могу с собой поделать. А разве вы не испытали бы тех же эмоций, когда справедливость восторжествовала?

Нас учат прощать своих обидчиков, даже жалеть их. Видимо, я до этого пока не доросла. Я только умею забывать и действительно совершенно забыла про этого человека. Но вот новость о его неудачах настигла на днях, спустя столько лет. Она навела меня на мысль, что, если правило бумеранга существует, любые действия по отношению к другим нужно оценивать как можно более пристрастно, ведь правило всегда работает в обе стороны.

* * *

– Что бы ты делал, если бы застрял в одном месте, в одном дне и ничего бы вокруг не менялось?

– А я примерно так и живу.

«День сурка», 1993

Где-то в середине января появляется это чувство, и сколько ни уговаривай себя, избавиться от него не получается. Январь, февраль, начало марта – время инерции. Ты принадлежишь не себе, а рутинным привычкам, автоматическим действиям. Но ведь в них нет ничего плохого вроде бы.

Без динамики человек медленно умирает. Высыхает мозг, затухает огонек, который поддерживает надежду и саму жизнь внутри нас. Если ничего не предпринимать, можно не заметить, как умер заживо. А еще умирают отношения, если держатся только на инерции.

Помните, как в конце фильма герой Билла Мюррея хотел ущипнуть себя и возлюбленную, чтобы проверить, в какой реальности они находятся – в инертной или настоящей? Хорошая практика – устраивать себе такие проверки. Потому что, живя по инерции, однажды можно не заметить, как твое время вышло.

О любви

* * *

С самого детства, сначала в мультиках, а потом и в романтических фильмах нам предлагали один и тот же сценарий хеппи-энда – когда, несмотря на множественные преграды, герои в конце концов понимают, что созданы друг для друга, и живут долго и счастливо.

Но вдруг хеппи-энд – это вновь обрести друг друга и понять, что все это время вы искали не там?

Моя подруга два с лишним года встречалась с мужчиной, до которого не всегда могла достучаться. В английском языке для таких людей существует прекрасное словосочетание emotionally unavailable – эмоционально недоступный. Сегодня он носит тебя на руках, а на следующий день пропадает и не появляется неделю. Ты всегда в подвешенном состоянии, но уже на крючке: соскочить сложно, и приходится ждать, когда он снова возьмет тебя на руки и скажет, что ты – единственная. Когда его сердце приоткрывалось, подруга была на седьмом небе. Вместе они облетели полмира, у них было одно чувство юмора на двоих, в обоих горело какое-то слишком яркое пламя, в котором каждый мог сгореть или хотя бы чуть поджариться, подойдя близко. Рано или поздно такие союзы исчерпывают себя, и кто-то один обязательно страдает больше другого.

Это была моя подруга. Шли месяцы, годы, а она продолжала говорить только о нем и о том, что, наверное, ее жизнь закончилась, остается только доживать.

Спустя семь лет она взяла себя в руки: занялась спортом, села на диету, похорошела и поставила наконец точку в этой истории. В пятничный вечер, надев обтягивающее платье, она пришла в ресторан на ужин с подругами и сразу же встретила его.

– Я могу пригласить тебя на чашку кофе или поужинать со мной на следующей неделе? – спросил он, впечатленный ее идеальными формами. У нее вспорхнули бабочки в животе, и, конечно, она согласилась.

Ужины, обеды, долгие разговоры о прошлом, запоздалые признания, сожаления о разрыве – все было между ними в этот, второй, раз. Но не было главного: их больше не тянуло друг к другу. Магия исчезла, химия второй раз не сработала. Но, вместо того чтобы расстраиваться и переживать, моя подруга поняла, что это лучший хеппи-энд из возможных. Она свободна и открыта для нового. Она отпустила прошлое, как и бывший возлюбленный.

Очень жаль, что иногда уходят годы, чтобы полностью восстановиться после большого романа. С этим ничего нельзя поделать. Но когда наступает долгожданный хеппи-энд – это восхитительно. От старых чувств ничего не осталось, а новые еще не родились. И ты уже предвкушаешь новые сезоны своей жизни, где на главную роль наконец-то выберешь не мужчину, а себя.

* * *

На мой 49-й день рождения лучшая подруга произнесла очень точные слова: «Прежде всего я желаю тебе снова полюбить. Полюбить, даже если заранее понимаешь, что эта любовь может принести не только много счастья, но и много страданий. Потому что без любви к мужчине наша жизнь бедна, как бы мы ни пытались выпрыгивать из себя, как бы ни убеждали весь мир, что можно жить без такой любви».

Да, я одна из тех, у кого ни разу не было ДОЛГО и счастливо. Если долго, то с огромными препятствиями, сомнениями, амплитудой чувств, горькими слезами, надеждами. Если счастливо, то такое счастье было похоже на короткие вспышки, на непродолжительные часы и дни, когда ты находишься в согласии с собой, с миром, с мужчиной. Любовь невротиков не бывает спокойной и ровной. Нам такой не надо. Каждый раз говорю себе: когда-нибудь, когда я стану совсем взрослой, будет все по-другому, и тогда я смогу наконец сказать, что испытала настоящие зрелые чувства. Однако идут годы, и ничего не меняется.

Я вовсе не стремлюсь стать королевой драмы, но будто ее притягиваю. Поэтому, когда заканчиваются отношения, приходится долго зализывать раны. Этот заковыристый парадокс не дает мне покоя: почему в любви почти никогда не срабатывает чувство самосохранения? Почему мы готовы обжигаться снова и снова, лишь бы пламя не погасло окончательно? И почему за столько лет эволюции человеческий мозг, душа, гормоны и черт знает что еще не смогли найти замену наркотику под названием «любовь».

* * *

Любовь, конечно, окрыляет, но не думаю, что она дает чувство свободы. Слова Вуди Аллена о том, что любовь порождает чувство неловкости, кажутся мне вполне справедливыми.

Разве мы не становимся более ранимыми и уязвимыми, когда влюбляемся? Я проверила это недавно на себе и буквально кожей ощутила, как сложно мне продираться через свою застенчивость и даже неуверенность, когда я сильно влюблена. Хотя мужчина моей мечты не давал мне ни единого повода.

Вот что я вам скажу: самое легкое, незабываемое, наивное и сладкое время – когда вы еще не знаете, что оба вляпались. Это время, когда между вами нет никакой недосказанности, никаких сомнений в словах и поступках, когда можно нести любую чушь и с восторгом воспринимать такую же чушь от своего спутника.

А потом вы будто трезвеете и впервые видите друг друга очень четко. Любовь – это серьезно, это ответственность. Начинаешь бояться зайти за личные границы, сказать или сделать глупость, предаешься необоснованным страхам: а вдруг эти отношения прервутся по той же причине, что предыдущие? Даже от былой уверенности в собственной внешности не остается следа.

Этот период рано или поздно проходит, но как же бывает сложно его преодолеть! Выход на плато, когда страхи уходят и ваше общее дыхание выравнивается, – лучшее, что может произойти. Но это уже совсем другая история.

* * *

Я помню свои ощущения, когда впервые увидела «Мону Лизу» в Лувре.

Ни одной мурашки, ни учащенного биения сердца, ни восхищения. Ничего.

Я даже расстроилась: как же так? Ведь столько о ней писали, столько восхищались, говорили о каком-то чудесном воздействии на любого, кто видит не репродукцию, а оригинал. А для меня это была просто растиражированная картина великого мастера, вокруг которой слишком много народу. Но даже если бы в зале не было ни одного человека, я уверена – эффект был бы таким же, точнее, его бы не было.

Мы не можем заставить себя почувствовать то, что не попадает прямо в сердце. Понять – да, осознать – да, анализировать, изучать, делать попытки почувствовать. Но себя не обманешь. Если нет мурашек, если душа не уходит в пятки, если нет волнения и подступающих слез – никакие доводы не сработают.

Мне кажется, нет ничего важнее в жизни, чем изучать самого себя и свои реакции на мир. Как мы реагируем на искусство, на литературу, на природу, на музыку, на самые повседневные вещи. Как наше тело отзывается на них. Только когда научимся подмечать, что именно вызывает наши самые живые эмоции, мы станем узнавать себя и, главное, понимать себя. Сразу отпадет множество вопросов: почему я не хочу читать эту книгу, хотя о ней все говорят; почему мне неприятно общаться с этим человеком, хотя его рекомендовали; почему я не поеду в Дубай, хотя все туда стремятся.

Как-то я весь день читала Мураками, в глазах то и дело стояли слезы, мурашки бегали, как бешеные, с лица не сходила счастливая улыбка. Это очень похоже на любовь. Это и есть любовь. Почувствовать невидимую нить, которая связывает тебя с картиной, городом, книгой, человеком. Если есть хотя бы одна такая нить, значит, в жизни есть какой-то смысл, а сердце бьется ему в такт.

<<1 2 3 >>

На страницу:

Перейти

2 из 3