Во власти Тумана

Я сжала зубы.

– Нет.

От его вопроса меня снова пронзила боль. Когда целители драксов убирали шрамы с открытых участков кожи, боль была оглушающей.

– Но почему? Эля, я ни в коем случае не хочу давить на тебя, но шрамы будут постоянным напоминанием о пережитом. За несколько процедур не останется и следа.

– Здесь всё равно останется, – я показала на свою голову. – Здесь останется абсолютно всё. Я никогда не смогу забыть это.

Грег опустил взгляд и сжал руки в кулаки. В дверь постучали, и какой-то парнишка принёс две кружки с каким-то парящим напитком на подносе и тарелку печенья. До моего носа донёсся запах горячего шоколада. Я сглотнула слюну. Грег взял кружку с подноса и осторожно протянул мне, а парень поставил печенье и поднос на стол, поклонился и вышел, врезаясь в дверной проём от волнения. Горячий шоколад был удивительно сладким, вязким и вкусным. С каждым глотком он согревал меня изнутри.

– Попробуй печенье. Моя кухарка печёт самые лучшие печенья в мире.

Я взяла из руки Грега печенье. Оно было чуть тёплым, свежим, с потрясающим запахом сливочного масла. Первый же укус покорил моё сердце. Проскользнула мысль, что надо познакомиться с этой женщиной и умолять научить меня готовить такое же.

– Эля, я не буду принуждать тебя к чему-либо. Давай потом в лечебнице ты сама попробуешь и решишь, будешь ли сводить шрамы. Хорошо?

Нехотя отрываясь от печенья, я покачала головой.

– Я не хочу.

Грег поднял руки, мол, он не давит. Отставив полупустую чашку, он продолжил.

– Прости за то зрелище на площади! – сказал он, поджимая губы. – Обычно у нас такого не бывает. Понимаю, сейчас ты вряд ли поверишь мне, но те двое преступников совершили действительно ужасные вещи. Для женщины смертную казнь заменили на физическое наказание и ссылку, и это уже величайшая милость от нашего императора, учитывая всю тяжесть её преступления. Рантаир – это мирная планета. Драконы слишком ценят свою свободу. Преступность у нас минимальна, а уж казни, подобные той, это вообще редкость.

Он прав, не верю. Сложно поверить в это после увиденного. Толпа смотрела на ту казнь, ждала новых ударов и криков. Я не верю в то, что мирные существа могут так радоваться чужой боли.

– В тот раз на Драмене я взял твою кровь на анализ, помнишь?

Да, это я запомнила. Его смуглое лицо разогнало мой туман.

– Так вот, анализ показал, что ты не дракса.

В смысле?

– В тебе кровь драконов. Более того, судя по анализу, ты полноценный чистокровный дракон.

Я сглотнула.

– Мой отец точно человек. В темнице я думала об этом. Я знала бабушку и дедушку, видела его детские фотографии. Отец родился на Земле в самой обычной семье. Моя мать сирота, по крайней мере, по её словам. Детских фото и родственников не было. Драксы сказали, что она сестра их короля. Они, несомненно, точно знали, кем она была. Я имею в виду, знали её лично, и она не была драконом.

Грег сжал губы, затем всё же сказал.

– Дракса может родить чистокровного дракона только при одном единственном условии. Если у неё есть древний артефакт стихий, украденный первой королевой драксов. Кстати, её тоже звали Элеонора – вот совпадение! Ты не знаешь, у твоей матери мог быть этот артефакт?

От его вопроса я застыла. Вдох, выдох, вдох, выдох. Не терять сознание. Вдох, выдох. В ушах стоял голос палача: "Где артефакт стихий?" Он спрашивал это снова и снова, каждый день, каждый час и каждую минуту. Каждая пытка сопровождалась одним вопросом, и так до бесконечности. Грегу тоже нужен этот артефакт. Всё будет так же, как на Драккаре. Тело дёрнулось само по себе, как от удара, и я пролила горячий шоколад на белый халат и на диван. Грег вскочил на ноги, что-то говорил, потянулся ко мне с салфетками, но я сжалась в комок. Я просто больше не могу. Не могу. Хватит. Боли было слишком много.

Глава 9

Планета Рантаир (мир драконов)

Грегориан Раввантийский

– Я не сделаю тебе больно, девочка! Я не причиню тебе вред, клянусь!

Эля свернулась в клубок, потянула к себе ноги и обхватила их руками. Она молча раскачивалась назад и вперёд. Без единого звука. Но выглядело это жутко. Минуту назад она общалась со мной, была полностью адекватной, а сейчас она совсем не здесь. Что я сделал не так?

– Ты испугалась вопроса про артефакт? – спросил я, сдерживая порыв схватить её за плечи.

Девушка не реагировала. Я вспоминал каждое слово нашего разговора, это точно из-за этого. Триггеры! Эрик рассказал, что у неё могут быть приступы из-за триггеров. Зрелище казни, звуки ударов вызвали у неё приступ, но триггеры могут быть и другие. Слова, прикосновения, даже запахи – всё, что может спровоцировать возвращение плохих воспоминаний. Бен скинул мне литературу про травматический невроз. Сейчас я достал комп и открыл статьи. Быстро проглядывая текст, я искал только одно – что мне делать сейчас? Я опять сделал то, что делать не нужно, коснулся её травмы и разбудил воспоминания. Теперь нужно как-то заглушить это.

В статьях было много важного, позже я прочитаю их внимательно, но сейчас мне нужен был конкретный ответ… Но его не было. Лечение во многом индивидуально, чётких приёмов не существует. Бен оставил для неё мягкое снотворное. Может, сон ей поможет.

– Ты хочешь спать, Эля? – спросил я.

Но ответа не было. Девушка всё так же раскачивалась вперёд-назад. Что же мне делать? Решившись, я достал из кармана шприц, взял её за руку, задрал рукав и сделал укол в плечо. Она никак на это не отреагировала. Несколько минут спустя её мышцы расслабились и она обмякла прямо на диване. Весь её халат был залит горячим шоколадом. Развязав пояс, я осторожно снял с неё халат, взял обнажённую девушку на руки и отнёс на кровать. Я подумал, что она может испугаться, проснувшись голой, но пока просто укутал её одеялом.

Погладив её по волосам, я вышел из комнаты. В голове всплывали фразы сегодняшнего разговора с Эриком и Беном.

– Травматический невроз связан с постоянной тревожностью. Эта тревога изматывает, истощает психику, – объяснял Бен. – Обычно такие пациенты сталкиваются с нарушением сна, перепадами настроения, апатией или агрессией, потерей аппетита и многими другими проблемами. Всё это влияет на организм в целом и приводит к серьёзным расстройствам со стороны разных систем. И ещё, ты должен понимать, что нередко пациенты с травматическим неврозом думают о самоубийстве. До такого не обязательно доходит, но ты должен помнить об этом. Девушке нужен постоянный уход и полноценное лечение.

– Я надеюсь, что ты изменишь своё решение о стационаре. Мы можем устроить её к нам анонимно, никому и в голову не придёт искать её у нас, – добавил Эрик.

Возможно, они правы и в лечебнице ей будет лучше, но пока я не хотел сдаваться. Я уже сталкивался с солдатами, вернувшимися с войны, и у некоторых из них тоже было подобное. Те ребята пережили очень серьёзные травмы, потеряли друзей, видели то, чего лучше бы никому не видеть. А после войны… Те, у кого была любящая семья, приходили в себя гораздо быстрее и лучше, чем одиночки. Конечно, совсем отказываться от лечения я не собирался, но не хотелось отдавать Элю на попечение совсем чужих для неё людей. Как-то я быстро записал её в категорию близких. Ладно, сначала нужно просто ей помочь, а остальное решим позже.

Я достал комп из кармана и написан Бену с просьбой приехать. Он прибыл на удивление быстро, или я сам немного потерялся во времени, глядя на спокойно спящую девушку.

– Я задел её триггер, как ты и говорил. Потом вколол ей твой препарат.

Бен устало покачал головой.

– Не передумал?

– Нет. Я не готов отправить её в лечебницу. Это может быть опасно по многим причинам.

– Ладно. Тогда начнём, – сказал Бен и скрылся в ванной, чтобы вымыть руки.

Вернувшись, мужчина подошёл к спящей девушке, откинул одеяло и на мгновение замер, рассматривая её обнажённое тело. На его лице не было плотского интереса, лишь сочувствие.

– Я не знал, что шрамов так много, – протянул он. – Могу начать сводить.

– Нет. Она против.

Мужчина удивлённо поднял бровь.

– Как знаешь, друг, как знаешь.

Затем он наклонился, перекатил Элю на спину, положил одну руку на голову девушки, а вторую на живот. Крупная смуглая рука ярко выделялась на фоне бледной кожи. Действия мужчины были чётко выверенными, профессиональными. Он немного впился в кожу напряжёнными пальцами, а затем закрыл глаза. Я не мог видеть, как течёт энергия, но представлял это. Все драконы владеют искрой жизни, этой чудесной божественной силой исцелять, но мало у кого она выражена действительно сильно. Я могу залечить разве что царапину, и то может не получиться, а вот Бен или Эрик могут поднять на ноги смертельно раненного. Минуту иди две ничего не происходило, затем мужчина резко убрал руки, встряхнул их и снова скрылся в ванной. Я укутал Элю одеялом и поправил подушку.